Деятельность приказов общественного призрения осуществлялась не сразу и не во всех губерниях одновременно. В Сибири первым открылся Тобольский приказ общественного призрения – в 1781 г., затем Иркутский приказ – в 1784 г., Томский и Енисейский – в 1804 г. и 1823 г. соответственно (документ № 1).
Для устройства и содержания социальных учреждений каждому приказу общественного призрения отпускалось из казны 15000 руб. серебром. Из-за недостаточности ассигнованных сумм разрешалось принимать пожертвования и денежные вклады от населения, раздавать свои капиталы в ссуды. К доходам приказов общественного призрения причислялись различные сборы, установленные в их пользу: 5 % с каждого рубля за продажу и хранение игральных карт по поручению опекунских советов воспитательных домов; деньги за проданные больничные принадлежности, не годные к употреблению; плата за призрение в заведениях приказов общественного призрения; средства, вырученные от продажи вещей, отобранных у арестантов и т. п.
В пореформенное время функции приказов общественного призрения по социальному попечению и медицине перешли к земским (1864 г.) и городским (1870 г.) общественным управлениям. Поскольку в Сибири земства отсутствовали, приказы общественного призрения здесь были сохранены и продолжали функционировать вплоть до преобразований губернского правления в 1895 г. Однако и при переподчинении губернским органам они фактически сохранились и занимались преимущественно больницами, повивальными школами и т. п.
Получение городами права собственности на учреждение приказов общественного призрения сопровождалось приемом финансовых документов по их долгам. В Сибири городские власти неохотно брали на себя ответственность за социальные учреждения, большинство из которых были ветхими или требовали ремонта. Процесс обретения муниципального статуса заведениями попечения затянулся и для большинства из них так и не был завершен. Например, в 1905 г. в разряд учреждений общественного призрения Енисейской губернии по-прежнему входили городские больницы, богадельня, родовспомогательное отделение с приютом для детей2.
Городские общественные управления стали в пореформенный период объединяющими и координационными центрами социального попечения. По «Городовому положению» 1870 г. в круг компетенции муниципальной власти входило «устройство за счет города благотворительных заведений и больниц и заведование ими». «Городовое положение» 1892 г. включило в этот спектр еще и призрение бедных, а также прекращение нищенства.
Источниками для финансирования стоящих перед муниципалитетами задач служили городские доходы, которые складывались из казенных субсидий, пожертвований, местных сборов, налогов (документ № 33). Налогами с городских сооружений, предприятий и имуществ облагались не их доходы или продукция, а только недвижимый капитал – сами здания и оборудование. Первоначально городские думы могли устанавливать местные сборы или обходиться без них. В 1892 г. оценочный сбор с документов на право торговли и промыслов, с питейных заведений стал обязательным. Поскольку «Городовое положение» 1870 и 1892 гг. четко не определило источники финансирования социальной сферы, это позволило рассматривать устройство благотворительных заведений за счет городов как их право, а не обязанность. При такой постановке вопроса многое зависело от наличия свободных средств у городских общественных управлений, от понимания ими важности решения социальных проблем и желания делать что-нибудь в интересах необеспеченной части городского населения. По данным Г. Н. Ульяновой, в 1909 г. доля расходов городов на общественное призрение составила в бюджете в среднем 3,6 %3. Красноярская городская дума, по нашим подсчетам, тратила на попечение бедных всего 0,3 % из своего бюджета4.
Главными источниками удовлетворения нужд беднейших жителей сибирских городов становились средства, полученные с пожертвованных различными благотворителями капиталов (документы № 20, 21, 29, 39, 94). В числе жертвователей были представители разных сословий. Ряд пожертвований благотворительным обществам и заведениям сразу поступал в виде недвижимости (поместий, домов, земельных участков), в других случаях денежные пожертвования использовались на приобретение недвижимости – как правило, это обуславливалось желанием благотворителей. Городские думы аккумулировали пожертвования, поступавшие «с условиями» или без таковых. В первом случае жертвователь письменно оговаривал кому (представителям определенного сословия, звания и т. п.), когда (главные религиозные праздники, события общественной жизни и т. д.) и в каком размере предоставлять денежное пособие, во втором – назначение и распределение благотворительной помощи всецело зависело от решения городской управы. Общие благотворительные безадресные капиталы позволяли городам реагировать на актуальные нужды: отпускать средства на лекарства для бедных, пособия пострадавшим от наводнения, учреждать стипендии для беднейших учащихся и т. п. (документы № 25, 41, 54). Для оценки размеров благотворительных пожертвований прошлого можно учитывать, что «100000 руб. XIX в. сегодня эквивалентны примерно 1 млн американских долларов»5.
Документы № 9, 16, 34, 65, 98, 109, 123, 125 иллюстрируют различные способы привлечения благотворительных пожертвований: обращение губернских начальников к известным своей состоятельностью гражданам, местному населению; устройство спектаклей в пользу отдельных благотворительных учреждений или обществ; организация лотерей-аллегри или подписки по городам и селам; публичная продажа различных предметов (цветов, жетонов), так называемые «тарелочные» или «кружечные сборы» и др. Вырученные средства подсчитывались в присутствии специальной комиссии, состоящей, как правило, из лиц, пользовавшихся хорошей репутацией среди жителей города, а отчеты об их поступлении и расходовании впоследствии публиковались в местной печати.
Благотворительные учреждения, где оказывалось постоянное попечение нуждающимся, открывались в связи с назревшей острой необходимостью для города и, как правило, по инициативе частных лиц или сословных организаций (документы № 12, 76, 77). Переход недвижимых имуществ и капиталов от благотворителей к благотворительным заведениям, обществам или ведомствам, в юрисдикции которых находились эти заведения и общества (муниципальные органы, Ведомство императрицы Марии, Ведомство православного исповедания и др.) регулировался действующим законодательством о налогах и пошлинах. По назначенным на общественные цели имуществам от оплаты пошлиною освобождались «имущества, поступающие в пользу казны, благотворительных, ученых или учебных учреждений, церквей, монастырей и церковных причтов и домашняя недвижимость (кроме капиталов), не приносящая дохода и не составляющая предмета торговли или промысла лица, оставившего наследство»6.
Государственное и общественное стимулирование благотворительной деятельности заключало в себе узаконенное право на ношение мундиров и знаков соответствующих ведомств; специальные знаки и жетоны для членов и сотрудников благотворительных обществ, учреждений и заведений; награждение правительственными орденами и медалями; производство в дворянское звание, почетные граждане; присвоение имен жертвователей благотворительным учреждениям, информация об их благодеяниях в центральных и местных средствах массовой информации (документ № 27).
Основной объем попечительской работы проводился благотворительными обществами. Благотворительность являлась относительно доступным видом общественной деятельности, пользовавшейся поддержкой государства. В конце XIX – начале ХХ в. разрешительный порядок деятельности обществ трансформировался к регистрационному. Издание в 1897 г. «нормальных» (примерных) уставов Обществ пособия бедным и Обществ вспомоществования нуждающимся учащимся способствовало дальнейшему росту сети подобных организаций. Примерные уставы были созданы и для других благотворительных обществ и учреждений.
