Но, как бы то ни было, надо было идти. Решив действовать по обстановке, Базилио перевёл зрение в рентген и заглянул за дверь. Там находилось крупное существо с массивными мослами, характерными для полорогих. Судя по положению костей, оно сидело на полу, держа на коленях тупой тяжёлый предмет. Скорее всего – дубину.

Базилио свёл спектр в видимый, поднял очки, постучал в дверь и тут же отступил на два шага, не дожидаясь, пока шипы ударят по ногам.

Дверь с силой распахнулась. За ней обнаружился здоровенный бык с дубиналом.

– Чо тебе? – проревел бык.

– Чо-чо, в очо, – вежливо, по обычаю, ответил кот. – Пожрать и выпить есть в вашем заведении?

– Твоя выпивка вчера кончилась, – бык наклонил голову, демонстрируя окованные медью рога.

– А если найду? – кот подошёл поближе, прикидывая, как бы вырубить дурного зверя, не нанося ему существенного ущерба.

– Пиздюлей ты найдёшь, – пообещал бычара, однако ж посторонился.

Кот, проскользнув мимо пышущего жаром бычьего тела, прошёл коротким тёмным коридорчиком и очутился в узком помещеньице с какими-то крючками на стене, заканчивающемся дверью. Из-за двери доносился ровный шум, прерываемый выкриками и взрывами хохота. Кот снова сместил диапазон в рентген и увидел большой зал, наполненный шевелящимися тенями самых разнообразных форм и размеров. Особенно привлекли внимание чьи-то массивный костяк в левом углу и изящный скелетик у дальнего края длинной блестящей полосы – скорее всего, барной стойки.

Базилио сместился в красную часть видимого спектра и вошёл.

Зал, в общем, оказался ровно таким, каким он казался из-за двери – большим и при этом тесным, так как набит он был битком. Окон не было, помещение освещалось какими-то палками, торчащими из настенных кронштейнов. Палки казались горящими, хотя тепла от них не шло. Более того, в инфракрасном спектре они виделись тёмными. Похоже, то были какие-то артефакты из Зоны.

Кот стоял на маленькой площадке, приподнятой над полом метра на два. Вниз вела деревянная лестница, которая Базилио чем-то не понравилась. Добавив к обычному зрению короткие волны и тепло, кот увидел, что третья сверху ступенька не закреплена, а посажена на что-то вроде оси – видимо, чтобы случайный посетитель при попытке наступить на неё наворачивался и падал вниз. Прикинув траекторию, кот обнаружил столик, за которым отдыхал с кружечкой пенника крупный бычара, очень похожий на того, кто стоял на дверях.

Бычий столик был самым маленьким, все остальные посадочные места были рассчитаны на пять-шесть персон. У самого прохода расселась подозрительного вида компашка – сисястая зебра, задорно скалясь, играла в карты с гозманом, ядовитым даже на вид. Тихо скучала над рюмочкой антилопа, которую гладил по коленке какой-то выхухоль, преступный и тощий. Рядом бузила компания енотов-потаскунов, пытающихся петь хором стародревнюю песню «Рано утром встали звери, потянулись, попердели». Вдохнув, кот вынужден был признать, что еноты были в чём-то правы: в зале пахло не розами.

Пространство замыкала длинная стойка. Слева от неё виднелся проход в сортир, справа – в другую комнату, судя по тому, что смог рассмотреть Баз сквозь стену – в бильярдную.

Кот осторожно спустился вниз, не задевая коварную ступеньку, и направился к стойке. Однако не успел он сделать и пяти шагов, как его схватили за штанину.

– Ты мне на ногу наступил, скобейдыш! – прорычал, привставая, выхухоль.

Кот приподнял очки.

– На ногу не наступал. А в глаз – дал, – сказал он, пуская в левый зрачок выхухоля слабенький лазерный лучик – чтобы не слепить его навсегда, а только сжечь сетчатку.

Выхухоль глухо завыл и схватился за глаз. Кот улыбнулся, взял со стола рюмку и понюхал. В рюмке была вода.

До стойки он добрался без приключений, хотя взгляды завсегдатаев втыкались в спину, как иголки.

У барной стойки протирал хвостом стаканы мартыхай – а может, обезьян. К седой шерсти на груди был прикреплён бейджик «Боба Сусыч».

– Здоровья и добра, – поприветствовал его Базилио по обычаям Страны Дураков.

– Ни пука, ни хера. Ты в прошлый раз за выпивку заплатил? – буркнул Боба, продолжая заниматься стаканами.

– В прошлый раз меня не было, – сказал кот.

– Первоход, что ли? Проваливай. Первоходам тут не наливают, – обезьян стал ещё менее дружелюбным. – Или попроси господ поприличнее – может, угостят. А ты заплатишь. За всех.

– В прошлый раз меня не было, а в позапрошлый тебя не было, – кот прищурился, целясь. – За это мне ты сейчас водки нальёшь, – с этими словами он отстриг обезьяну лазером краешек левого уха.

Боба открыл было пасть – и молча её захлопнул. Потрогал ухо. Посмотрел на пальцы, понюхал. Скорчил гримаску.

– Пятьдесят граммов – сольдо, – объявил Сусыч, ловким движением лапы доставая бутылку с этикеткой.

– Про цены разговаривай с теми, кто платит, – оборвал его кот, уже понявший, как тут нужно себя ставить.

Стопка водки нарисовалась на полированном дереве – холодненькая, накрытая листиком базилика. Кот опрокинул её, зажевал листочком. Водка была так се, но энергопотери восполняла.

– И кто за тебя платить будет, за такого красивого? – поинтересовался бармен.

– Сам решай. Я пока присяду, – кот показал на дальний столик, за которым сидел над шпротиной одинокий, позорный волк в сталкерской снаряге.

– Туда не надо, – тихо, одними губами сказал мартыхай.

В этот момент дверь с треском распахнулась и на площадке появился черногривый конь в недешёвом прикиде. Особенно доставляло демисезонное кожаное пальто и узда с декоративным трензелем.

Конь гордо обвёл взглядом зал и громко фыркнул.

– Первоход, собрался в Зону, – меланхолично заметил Сусыч. – Как думаешь, в аномалию попадёт или нет? Вроде должен.

Базилио сообразил, что аномалией Боба называет крутящуюся ступеньку, и сделал неопределённый жест, который можно было понимать как угодно.

Конь аномалию миновал благополучно – с лестницы он сошёл двумя большими шагами, пропустив ловушку. Столь же успешно миновав бычий столик, он принялся протискиваться к стойке – примерно по тому же маршруту, что и Баз.

– Ты мне на ногу наступил, выебок! – заорал, вскакивая, выхухоль.

Кот услышал знакомые слова и включил направленные микрофоны в ушах – ему стало любопытно.

Тем временем события развивались. Конь попытался было вырваться, и тут же откуда-то сбоку выскочил-нарисовался лев – накачанный, сердитый, с пегой гривой, заплетённый дредами.

– Что за шум, а др-раки нету? – осведомился он.

– Да вот, джигурда какая-то сифозная прискакала, ходит по ногам как по паркету, – наябедничал выхухоль.

– Я ничего не делал! – конь уже понял, что попал, но ещё не осознал как.

Лев подал на коня грудью, приоткрыв пасть. Конь назад не сдал, хотя было заметно, что ему неуютно.

– Мальчик, ты сделал тр-ри ошибки, – рыкнул лев. – Пер-рвая – что ты сюда пр-ришёл. Втор-рая – что ты наступил на ногу уважаемому существу…

– Пусть обоснует, что я наступал! – конь запоздало попытался воззвать к понятиям.

– И тр-ретья – что ты публично обвинил уважаемых существ в фуфлогонстве, – предсказуемо завершил лев.

– Не трогайте мальчика, не трогайте, что же вы делаете! – страшно завизжала сисястая зебра. Выхухоль, не оборачиваясь, схватил её за гриву и от души дёрнул. Та захрипела и умолкла.

– Да ты чё гонишь… – попытался сборзнуть конь и тут же заткнулся на подхрипе. Кот прищурился, посмотрел ситуацию в ультракоротких волнах и увидел полоску стали: похоже, пока лев отвлекал внимание, кто-то успел подобраться сзади и сейчас держал жеребца на ноже, тыкая острием под лопатку.

Давешний волк, с интересом наблюдавший за сценой, внезапно напружинился, вскочил и с неожиданной лёгкостью пошёл между столиков.

– Я гоню? Ты, сявка дефная, мне предъяву кинул? – гневно раздулся выхухоль. Конь попытался было что-то сказать, однако при каждой попытке лезвие под лопаткой угрожающе пошевеливалось, так что бедолага только разевал рот.