Бин мученически застонал.

- Что, друг, укачивает? - полусочувственно-полунасмешливо осведомился Шэд, но ответа так и не получил. - Ничего, это скоро пройдёт. А пока, если совсем плохо, мой тебе совет - оденься потеплее, да выйди на палубу. Там качать будет меньше. Сядь к гроту - там качает ещё меньше. Моряки говорят, что хорошо элем лечить морскую болезнь. Не знаю - не пробовал... Меня от этой напасти Арионн уберёг.

Бин полежал-полежал, обиженно сопя, но затем вдруг встал и стал неуклюже напяливать на себя тёплый плащ, поминутно стеная сквозь зубы.

- Я с тобой, - тут же вызвалась Мэйлинн, вновь запахивая свой плащ, который ещё даже не успела снять.

- Ты же ещё не согрелась! - запротестовал Кол.

- А ты мне что - отец? - усмехнулась Мэйлинн и, показав Колу язык, выпорхнула на палубу.

Следом, вздыхая, вывалился Бин. На негнущихся ногах он доковылял до грот-мачты, и мешком плюхнулся на задницу. Прикрыл глаза, подавляя новый приступ тошноты. Да, кажется, здесь и правда укачивает куда меньше.

- Жалеешь, что пошёл со мной тогда? - Мэйлинн опустилась рядом, сев на полы собственного плаща.

- Шутишь? - Бин открыл глаза и взглянул на лирру. - Ни одной секунды не жалел.

В данный момент Бин совершенно не лукавил - он действительно напрочь забыл свои душевные терзания, испытываемые в Найре.

- Кто бы мог подумать, что мы заберёмся так далеко... - полуприкрыв глаза, протянула Мэйлинн. - Я мечтала оказаться на палубе корабля с самого детства, с тех пор как кормилица стала читать мне сказания о древних лиррийских мореходах.

- А я как-то о таком никогда не мечтал, - скривился Бин. - И теперь понимаю - почему.

- Всё ещё не легче? - участливо спросила Мэйлинн.

- Легче, - и это почти не было ложью. Бин уставился на темно-сизое облако, медленно плывущее в сторону берега, и это тоже очень помогало - оказывается, в мире не всё ходит ходуном.

- Боишься? - вдруг спросила Мэйлинн.

Бин перевёл взгляд на её лицо. Она не издевалась, она не смотрела с унизительной жалостью - она просто интересовалась.

- Конечно, - слегка пожал плечами Бин. - Да я этого и не скрывал.

- Я тоже, - призналась Мэйлинн. - Сейчас, когда я на корабле, всё моё естество вопит от ужаса: что я вообще тут делаю? Как и зачем оказалась тут?

- Заливаешь!.. - недоверчиво возразил Бин.

- Нисколько! - голос Мэйлинн был совершенно искренен. - Меня ужасает отстранённость, неуправляемость, бездушность и бездумность окружающей меня стихии. Ведь ей абсолютно всё равно - есть мы, или нас нет. И, самое главное, мы ничего, ну почти ничего не можем с ней сделать. Лучшее, что мы можем - держать паруса по ветру. Мы - хрупкие былинки в руках неразумного дитя. И неясно, что он сделает с нами в следующей момент - отбросит в сторону, или сломает.

- Вот уж не подумал бы, что у тебя в голове такие мысли... - пробормотал Бин. - Посмотришь на тебя - так ты вся светишься от счастья.

- И это тоже, - тут же согласилась лирра. - Знаешь, это очень странно, но меня переполняет сразу и ужас, и восторг. И я сама не пойму - то ли я ужасно восторгаюсь, то ли восторженно ужасаюсь.

- Как всё сложно, - усмехнулся Бин. - Вот у меня всё гораздо проще. Я точно знаю, что будь моя воля - меня бы тут не было.

- А я вот наоборот - точно знаю, что была бы тут в любом случае, будь у меня такой выбор. Потому что это чувство ужаса мне... на самом деле оно мне нравится! - несколько удивлённо даже закончила Мэйлинн, словно открыв что-то новое для себя.

- Кол всегда говорил, что ты - необычная, - Бин почувствовал некую неловкость и снова вперился взглядом в облако.

- Да, я помню, - прыснула Мэйлинн. - Несмотря на то, что он знал женщину с тремя грудями.

- Вроде бы даже с четырьмя, - Бин тоже рассмеялся. Эти воспоминания подействовали словно дуновение тёплого воздуха здесь, на холодной сырой палубе.

- Подумать только - мы в пути уже четыре месяца... - задумчиво протянула Мэйлинн. - Даже не верится. Это ведь - треть года! Ты очень скучаешь по дому?

- Даже не знаю... - Бин задумался и понял, что он на самом деле почти даже не вспоминает о своих родных. - Как-то некогда... Кто бы мог подумать, что со мной, простым парнем из трущоб, столько всего произойдёт! Что я побываю в таких местах, о которых большинство моих бывших приятелей даже не слышали.

- Что ты будешь путешествовать в обществе самого́ великого мага Каладиуса! - подхватила Мэйлинн. - Я и сама в это не могу иной раз поверить. Особенно по утрам, когда просыпаюсь и вспоминаю события прошедших дней. И тогда я ловлю себя на мысли: а правда ли всё то, что со мной произошло, или это всего лишь сон, и я по-прежнему живу в Наэлирро в одной комнате с Оливой?

- У меня тоже так бывает, - Бин следил глазами за медленным движением облака; тошнота, как будто бы, отступила. - Удивительно всё-таки. Если бы я попытался пройти испытание Гильдии в другой день, или если бы ты сбежала из замка на денёк раньше, или позже... Или если бы ты отправилась другой дорогой... Мы никогда бы не встретились, и ничего этого бы не было.

- Ну, если не считать, что тебя могли бы просто повесить, а просто представить, что вообще ничего этого бы не было - жил бы себе, как жил, работал бы на складах... Неужели такой расклад был бы хуже нынешнего?

- Конечно хуже! - горячо вскричал Бин. - Ничего себе! Конечно хуже!

- А чем? Жил бы себе спокойно, помогал бы отцу с матерью, следил бы, как растёт сестрёнка... А теперь? То пыль, то горы, то море, то гоблины... А уж сколько схваток пережил...

- Ну и что! Зато я чувствую, что живу полной жизнью! А главное... - Бин замялся, но затем, решившись, выпалил. - Главное, что в моей жизни теперь есть ты!

- Да уж - великое приобретение! - рассмеялась Мэйлинн. - Посчитай-ка, во сколько различных неприятностей я тебя успела втянуть за последние четыре месяца!

- Ради тебя можно стерпеть и не такое, - Бин чувствовал себя как человек, оскользнувшийся на остром скалистом гребне, и теперь скользящий вниз, всё наращивая скорость, в сонме камешков и облаке пыли. - Пусть будет что угодно - лишь бы ты была рядом! Знаешь, Мэй...

- Знаю, - быстро перебила его лирра. - И я очень ценю это. Ты мне тоже дорог, Бин. Очень дорог...

- Но... - горько продолжил за неё Бин.

- Это «но» не мною придумано. Прости, но я думаю, что будет лучше, если мы оставим всё, как есть. Я очень не хочу делать тебе больно, поэтому, прошу, не заставляй меня, - в глазах Мэйлинн стояла, дрожала набухающими слезами неизбывная боль. Она ведь была не глупа и не слепа, поэтому отлично видела, как относятся к ней Бин и Кол. И это заставляло её страдать снова и снова, изо дня в день.

- Забудь, Мэйлинн, прошу тебя! - в отчаянии, но не от того, что разбились его мечты, а от того, что ранил Мэйлинн, вскричал Бин. - Всё в полном порядке! Мы - друзья! Лучшие друзья! И я за тебя любого порву! Конечно, если смогу... - чуть смущённо добавил он.

- Спасибо, Бин, - просто ответила лирра и пожала его влажную прохладную руку.

Помолчали. После сказанного и подуманного сложно было подобрать слова для продолжения разговора.

- Интересно, а что будет потом? - наконец подал голос Бин, сглотнув кислую слюну. - Ну, когда мы доберёмся до Белой Башни?..

- Я не знаю, - Мэйлинн откинулась спиной к мачте и смотрела куда-то вдаль. - Я вообще не могу себе представить будущего. Мессир Каладиус по полочкам разложил наш путь до Башни, но даже он не может сказать, что ждёт нас там. И уж подавно у меня нет ответа на то, что будет после.

- Я не могу себе представить, что в какой-то момент каждый из нас просто возьмёт и пойдёт своей дорогой... - жалобно проговорил Бин. Рот всё наполнялся едкой, воняющей рвотой слюной, и юноша судорожно и тяжело сглатывал её до боли в кадыке.

- Но ведь это зависит только от нас, - лирра перевела взгляд на него. - Мы расстанемся только если сами того захотим.

- Или если так будет надо...