Василий Зайцев первым выследил колпак корректировщиков. К той поре на его личном счету было уже более 200 гитлеровцев. Недавно он выходил здесь на поединок с руководителем берлинской школы суперснайпером Конингсом. Майора Конингса вызвал в Сталинград Паулюс для расправы с советскими снайперами. Он сразу заявил о себе точными выстрелами по нашим не очень осторожным наблюдателям. Быстро разгадав замысел и повадки суперснайпера, Зайцев вышел с ним на поединок. После двух демонстративных «промахов» Василию удалось убедить противника, что на нашей стороне нет метких стрелков. Но только суперснайпер приподнял голову над бруствером (его, вероятно, заело любопытство, где, в каких руинах прячется мазила со снайперской винтовкой) — пуля Зайцева сразила врага.

Потом армейские разведчики показали Зайцеву фотоснимок: майор Конингс лежит на дне траншеи с продырявленным лбом — и газетку с некрологом о его гибели. Василий Григорьевич сказал:

— Тот самый, что на мою пулю наткнулся… У нас в Сталинграде все пули с умом, толковые — ищут цели с крестами и кокардами…

Над курганом зависла синеватая со снежными прожилками туча. Зацепившись разлохмаченными краями за водонапорные баки, она стала оседать на его северные скаты. Вот-вот зима прикроет своим снежным покровом обожженную и истерзанную сталинградскую землю. На местах былых садов, аллеек сплошные воронки, ломаные линии окопов, траншей и ходов сообщении. Они были важны для снайперов. В них они укрывались от свинцовых метелей и осколочных вихрей. В них и отдыхали.

Глядя на низкие облака, Виктор Медведев сказал:

— Вася, туча дает время позавтракать.

— Можно, — согласился Василий Зайцев.

— Тихо! — оборвал их Галифан Абзалов.

Галифан — степной человек. Чутким ухом он уловил звенящее колебание воздуха.

Подняли глаза вверх и Зайцев с Медведевым. Неужели под прикрытием снежной тучи сюда надвигаются бомбардировщики? Но посты воздушного наблюдения не дают никаких сигналов…

Над Сталинградом стояла удивительная тишина.

Сколько она продлится: минуты, часы? Это напряжение было трудно вынести. И в самом деле, будто вся атмосфера над городом напряглась до звона. В воображении Василия Зайцева эти невидимые нити были скручены в канат, один конец которого привязан к вершине кургана, а второй — к темному небосклону. Прикоснись острием бритвы — и все нити с треском порвутся, освобождаясь от непосильной нагрузки.

Рука Зайцева сжала шейку приклада. Указательный палец лег на спусковой крючок. Прогремел выстрел. В 7 часов 30 минут 19 ноября снайпер Василий Зайцев, впервые за все дни боев в Сталинграде, послал пулю неприцельно, в небо. И в тот же миг оно озарилось всполохами. Воздух сотряс бодрящий душу и сердце грохот.

То были первые залпы десяти с половиной тысяч орудий и минометов Юго-Западного и Донского фронтов, наносящих удар по группировке противника, сосредоточенной северо-западнее Сталинграда. 80 минут с нарастающим темпом и мощью длилась там артиллерийская подготовка. 80 минут воспламенялась и вскипала над окопами гитлеровцев грозная сила уральских и сибирских металлургов!

Началось то, во имя чего, не зная страха, отстаивали руины города защитники Сталинграда. Во имя чего они дышали огнем, забывали о боли и ранах, умирали, не выпуская из рук оружия. Заискрились заиндевелые груды рваной арматуры, железных конструкций заводских корпусов, искореженных станков, заблистали радостью глаза людей в окопах, траншеях, блиндажах и в подвалах Сталинграда.

— Началось! Началось!.. Слышите?! — передавали из конца в конец телефонисты и радисты, стараясь опередить официальные сведения высших штабов. Так велико было их желание разнести радостную весть во все части и подразделения. Да и кто мог отказать рядовым защитникам Сталинграда в праве осмысливать обстановку? Здесь они — тактики и стратеги в солдатских шинелях — стали академиками войны.

К полудню, когда артиллерийская канонада на севере стихла, а в просветы пасмурного неба стало проглядывать солнце, снайперы Василий Зайцев, Виктор Медведев и Галифан Абзалов сместились с «утренних» позиций на «дневные», чтобы не дать вражеским корректировщикам вести прицельный огонь по лодочным причалам и лодочникам, которые пробивались через Волгу с Большой земли. Преодолев оцепенение, гитлеровцы продолжали свое черное дело.

Над курганом пронеслись две тройки «мессершмиттов». За ними вынырнула из облаков девятка пикировщиков Ю-87. Видимо, они хотели успокоить застрявшие в городе немецкие войска: дескать, продолжайте выполнять приказ Гитлера… В смотровых щелях бетонированного колпака замелькали стекла корректировщиков.

— Будем бить по стеклам, — сказал Василий Зайцев.

Вскоре прогремело три прицельных выстрела. Мельканье стекол прекратилось. Через полчаса снайперы еще раз ударили по смотровым щелям. Следующая пауза длилась более часа. Минометные батареи молчали. Не открывали они огня и в тот момент, когда на Волге маневрировали между льдинами сразу более десятка лодок, наверняка со свежими газетами и письмами…

До самых сумерек держали в прицелах смотровые щели корректировщиков Зайцев, Медведев, Абзалов, посылая туда пулю за пулей. И хотя ни один из них не принес в тот день стреляных гильз с рапортичками о пораженных целях, вроде день прошел зря, без увеличения личных счетов, зато ни один лодочник не задержал в тот день доставку почты с Большой земли…

19 ноября войска 5-й танковой и 21-й армий, несмотря на сильное сопротивление противника, прорвали передний край обороны в направлении главного удара Юго-Западного фронта.

Утром 20 ноября над Волгой стлался густой туман. По руинам змеилась поземка, наметая перед блиндажами и траншеями снежные сугробы. Реже, чем раньше, строчили пулеметы и автоматы. Взрывы отдаленных снарядов и мин глохли в вязкой белизне воздуха. Казалось, сама природа помогла нашим войскам маскировать туманной глухотой подготовку к активным действиям южнее Сталинграда, принудив захватчиков затаить дыхание и ждать новых потрясений. В самом деле, в тот час, когда над заволжскими просторами забрезжил рассвет, в Сталинграде наступила такая непривычная тишина, что шорох ледохода на Волге заставлял сталинградцев пригибать голову и припадать к земле, будто сотни «катюш» из-под воды разразились неумолкаемым залпом…

Напряженная глухота длилась более часа. Затем она расклинилась стартовым всплеском ревущего огня реактивных снарядов Гвардейские минометные полки мощным залпом обозначили начало нового удара по гитлеровским войскам, сосредоточенным южнее и юго-западнее Сталинграда. Тот удар наносили войска Сталинградского фронта силами 57-й, 51-й и 64-й армий под командованием генералов Ф. И. Толбухина, Н. И. Труфанова и М. С. Шумилова.

И снова, как сутки назад, только с еще большей силой, прокатилось над руинами гор да эхо артиллерийской канонады. В городе были слышны взрывы снарядов. Они крошили позиции гитлеровцев невдалеке от южных окраин Сталинграда, в перешейках между озерами Сарпа, Цаца и Барманцак. Часть артиллерии фронта готовила атаку полков 64-й армии на Елхи. Открыли огонь и заволжские батареи, обеспечивающие боевые действия частей в заводском районе. Здесь шла подготовка ударов мелких штурмовых групп с целью восстановления локтевой связи дивизии Людникова с главными силами 62-й армии. Одновременно активные действия штурмовых групп на улицах города должны были лишить Паулюса возможности маневрировать теми силами, которые застряли в уличных боях, держать их в напряжении и днем и ночью.

К исходу дня 20 ноября стало известно, что войска, перешедшие в наступление, севернее и южнее Сталинграда, смяли оборонительные позиции на флангах ударных сил группировки противника.

Далее события развивались с удивительной быстротой. Оперативные сводки — одна радостнее другой! 4-й механизированный корпус генерала В. Т. Вольского продвинулся в глубину расположения войск противника и к полудню 21 ноября занял Зеты. Кавалерийский корпус генерала Т. Т. Шапкина овладел станцией и населенным пунктом Абганерово. 13-й танковый корпус генерала Т. И. Танасчишина, отбивая контратаки 29-й моторизованной дивизии противника, продвинулся в направлении на Нариман на 15 километров.