Ее звали Дана с ударением на первую букву «а». Я звал ее уменьшительно Даночка. Когда я назвал себя, имя Андрей Ракитин ее вовсе не смутило, видимо, Дана никогда не слышала обо мне, и ее простая реакция была особенно обворожительна, не то, что все знакомые мне женщины, которые просто пожирали меня глазами, узнав, что я Андрей Ракитин.

Была у Даны еще одна удивительная особенность. Дана была частью леса, или, лучше сказать, лес был частью ее. Цветы на полянах раскрывали бутоны и источали пленительный аромат, когда Дана к ним подходила, деревья склоняли свои вершины, будто кланяясь ей, а свирепые дикие звери превращались рядом с ней в домашних зверюшек. Все беды от того, что мы не понимаем друг друга, утверждала Дана. Я тоже пытался. Схватив буйвола за рога, я легко валю его с ног, но здесь другое, – нужно его приручить. Все мои попытки кончались одинаково. Разъяренный буйвол несся на меня, разбрызгивая клочья пены, и мне не оставалось ничего другого, как уклониться и на всякий случай повалить его на землю под веселый смех Даны. Ну как можно понять такую скотину, единственное желание которой насадить тебя на рога? Но тут подходила Дана и показывала, как это делается. Огромный зверь тыкался мордой ей в плечо как милый ласковый теленок. Я никогда бы не поверил, что такое возможно, если бы каждый день не видел своими глазами.

Новости Дана не смотрела и обо всем мире, кроме своего леса, знала лишь понаслышке. Я пытался показать ей окружающий мир, сначала ее планету, потом и другие планеты, для чего подогнал сюда свой спортивный истребитель, разумеется, без вооружения. Ни сказочно красивые горы, ни восход трех солнц над лазурным океаном, ни цветущие саванны, дикие джунгли, огромные мегаполисы, благоухающие сады, решительно ничто не производило на Дану впечатления. Не то чтобы у Даны не было развито чувство прекрасного, но какая-то непреодолимая сила влекла ее обратно в лес. По ее словам жизнь была только здесь, а все остальное всего лишь красивые картинки.

Скажу сразу, этот ее жизненный принцип ничуть не омрачал прелести наших встреч.

Жила Дана в малюсеньком домике посреди леса вместе со своей бабушкой, старой колдуньей, как я ее иногда про себя называл, то есть в остальном все было как обычно. Нет, не так. От ее прикосновений у меня кружилась голова, и земля уходила из-под ног. А в те минуты, когда мы были наедине… в общем, я потерял голову и вел себя не лучше, чем тот буйвол.

А теперь самое главное. Дана показала мне свою пещеру, теперь я знаю, лучше бы она этого не делала, но время не повернешь вспять. Пещера располагалась на склоне горы – огромный зал с ровным как стол полом был слабо освещен светом, исходящим из дыры в потолке. Внутри было сухо, прохладно и тихо. И тут Дана показала мне то, от чего у меня перехватило дыхание, – голубые кристаллы росли прямо на полу пещеры, огромные как еловые шишки. Природа выложила из них причудливый узор. Будь я романтик, решил бы, что это зашифрованное послание братьев по разуму. Зрелище было сказочным, – кристаллы переливались холодным голубым огнем в полумраке пещеры.

Я попытался их сосчитать, чтобы оценить их коммерческую стоимость, и замер от неожиданной мысли – по долгу службы я обязан доложить о находке. Сюда явятся наши минотавры, сначала для разведки, а потом и для разработки. И этот райский уголок превратится в циклопические серые железобетонные джунгли.

– Что с тобой? Тебя что-то испугало?

– Ты знаешь, сколько они стоят? – сказал я неожиданно осипшим голосом.

– Нет. Разве это имеет значение? – Дана прислонилась щекой к моему плечу – ты весь дрожишь. Боишься, что сейчас обвалится потолок?

– Это было бы избавлением.

– Избавлением от чего? Да что случилось-то?!

Но я молчал не в силах что-либо сказать. А может все обойдется. Бывали же случаи, когда выход на поверхность совсем не означал месторождения в недрах. Пещеру, конечно, разграбят. Точнее – кристаллы подметут вчистую, это точно, нашла их Дана, – 10% положено ей. На такие деньги ей можно построить космодром, организовать аэрокосмическую компанию и жить безбедно. И даже лес останется, конечно, если недра пустые. А как это выяснить без геологоразведки? Тут лесу и придет конец, а с ним и Дане, без леса Дана жить не сможет, – это ясно как дважды два. Воображение рисовало мне жуткие картины разрушения этого сказочного мирка, а я стоял и тупо смотрел на буйство голубого огня.

Что и говорить, разворачиваются наши молниеносно, да и шутка ли сказать, бесплатно достались кристаллы, с лихвой окупающие затраты экспедиции. 10% Дане удалось пробить, а что толку? Такая астрономическая сумма была ей не только не нужна, она даже не желала признавать ее своей. Хочешь, бери себе, – был ее ответ. Наши отношения натянулись и дали трещину. А меж тем купол пещеры снесли, к ней проложили автостраду, рядом с ней построили вертолетную площадку, в общем, лес порядком испоганили. Кроме того, рядом с городком построили перевалочную базу. Я был назначен руководителем базы, как лицо, которое первым доложило и так далее… Оно, конечно, для городка благо – новые рабочие места, хорошие заработки, а когда начнется разработка, то деньги можно будет грести лопатой в прямом и переносном смысле. Даже если этот городок снесут, построят другой лучше прежнего.

Что ожидалось дальше? Поясню. Начнут геологоразведку, построят на месте леса буровые вышки, те самые железобетонные джунгли, пробуравят материковый щит до глубины, где бур плавится от термального тепла. Один-два кристалла на ствол шахты, – уже рентабельно. Если чего найдут, начнутся промышленные разработки, а это значит – прощай материк. Буравят пока не возникнет опасность обрушения, тогда из выбранной породы делают компаунд и заливают им стволы шахт, плодородный поверхностный слой возвращают, но срывают все холмы и горы, высушивают озера. И становится планетка гладкой как бильярдный шар безжизненной пустыней с небольшими островками так называемых экологических заповедников, по словам начальства, мы сохраняем растительный и животным мир планеты для благодарных потомков. Забыл сказать, всех жителей аккуратненько переселяют, никто не пострадает, с этим строго. И, как говорится, а перед нами все цветет, за нами все горит.

Я проводил здесь все дни и ночи напролет, то сидя в кабинете, то обходя дозором свои владения. Однажды во время моего обхода небосклон осветился вспышками молний, огненный шар с грохотом рухнул на землю, вызвав локальный пожар. Среди очагов пламени появился человек в развевающемся плаще и, подобно Мефистофелю рванувшись ко мне, вдруг превратился в молодую девушку непостижимой, просто фантастической красоты.

– Кора Грин, – красавица протянула мне руку, – корреспондент, буду освещать вашу работу в прессе. А Вы, если не ошибаюсь, Андрей Ракитин, очень приятно познакомится.

– Вы всегда так бурно приземляетесь? На базе возник пожар.

– Пустяки, – отмахнулась она, – моя противопожарная система справится.

Ее репортажи были такими же яркими как и ее внешность и сыграли решающую роль в разжигании ажаатажа вокруг планеты Стикс.

Теперь я мог встречаться с Даной сколько душе угодно, но только все шло наперекосяк, похоже, что наши встречи были угодны только моей душе. Когда мы оставались одни, вечно появлялся огромный кот, втискивался между нами, пытаясь отогнать меня от Даны. Посетив маленький лесной домик, кстати, бабушка была ко мне даже более благосклонна, чем ее внучка, я чаше всего отправлялся в городской ресторанчик и нагружался там по самую ватерлинию. Иногда в поле зрения возникали сомнительные лица, с которыми я познакомился в первый день посещения городка. Они постоянно чем-то угрожали мне, но я не обращал внимания на такие мелочи, а оказалось зря.

Однажды, подойдя к домику, я увидел, что сад частично поломан, частично обгорел, одна стена дома тоже сильно обгорела. Похоже, дом пытались сжечь, но действовали или неумело или их кто-то шуганул.

– Их было десять человек, сказали, что спалят дом – ответила на мой вопрос Дана.