– Сначала очисти рану.

– А сам не сможешь? – удивилась воржиха.

– Хотел бы, – шепнул Лотер. – Да не успею.

Глаза девушки округлились еще больше.

– Почему? – тревожно спросила она. – Почему не успеешь?

– Отключусь, – ответил Хранитель воргов. – Батлок. В ране батлок.

Голова Лотера безвольно упала на грудь, и он провалился в забытье.

Лотеру мерещились огнетролли, жуткие крылатые твари, желающие сожрать его целиком, чей-то до боли знакомый голос непрерывно завал из-за багровой завесы, заполнившей мир. Когда гигантская морда коровы помчалась на него с диким ревом, полузверь открыл глаза.

Свет отозвался острой болью в голове, ворг застонал и сомкнул веки. Звуки обрушились на него, словно эхо в горах, а голоса показались незнакомыми и гулкими. Он попытался прислушаться, но уловил лишь неразборчивые фразы.

– Нет, лекарь уже на пороге, – произнес кто-то шепотом. – Не успею.

– Надо было быстрей шевелиться, – отозвался второй также тихо, но с каким-то клокотанием. – Кто это был? Что за чужой ворг? Твои проделки? Чуть не испортили все. Надо придерживаться плана, иначе все пропало. Он чуткий, как демон. Даже сейчас.

Первый, более мягкий шепот, проговорил:

– Нет, не мои. Я не знаю, кто это был. Ты мне ясно дал понять, что неповиновения не потерпишь.

– Помнишь, молодец, – бросил второй клокочущий. – Хорошо, что пришлый издох. Так ему и надо.

– Не смей так говорить, – отозвался первый шепот. – Он все-таки ворг.

– Нам тут только лишних воргов не хватало…

Полузверь снова попробовал открыть глаза, но боль резанула еще сильней, и он опять провалился в забытье. На этот раз без видений.

Когда во второй раз пришел в себя, несколько минут лежал без движения, прислушиваясь к ощущениям в теле. Боль в боку притупилась, кто-то возится рядом, иногда прикасаясь к повязке, которой перетянули рану. Попробовал пошевелись рукой, та налилась каменной тяжестью и поддалась с большим трудом.

Заворчав, Лотер все же открыл глаза. Несколько мгновений мир представлял собой мутное цветное пятно, а когда проморгался, перед ним оказался худощавый парень в сером одеянии. Парень щупает повязку на боку и что-то бормочет.

Когда заметил, что ворг очнулся, лицо просияло.

– Наконец-то! – выдохнул он. – Уже хотел чего-нибудь пахучего тебе под нос дать. Думал, не очнешься.

– Ты кто? – прохрипел Лотер, пытаясь приподняться на локте.

Но парень придержал его за плечи и сказал:

– Лучше пока лежи. Я Араон, лекарь из замка Страга. У тебя рана серьезная. Не понимаю, как выжил.

– И не такое бывало, – все еще хрипло отозвался полузверь, откидываясь на подушку. – На воргах быстро зарастает.

Лекарь кивнул.

– Я заметил, – сказал он. – Как только прочистил рану. В ней дрянь какая-то была. Потом кровь течь все же перестала. Да и сейчас заживает на глазах. Но тебя все время погружает в сон.

Лотер покосился на, бок, туго перетянутый белоснежными бинтами, и спросил:

– Где я?

– В "Лихом молоте", в комнате для ночлега, – ответил лекарь. – Ты как сознание потерял, сразу перетащили сюда, чтоб всякие не глазели.

Полузверь оглядел тощую фигуру парнишки, который по возрасту для лекаря слишком молод, но травы и склянки перекладывает на коленях со знающим видом. Потом обвел взглядом комнату.

Потолки низкие, тесно, словно гномы специально сделали помещение похожим на шахту. У противоположной стены маленький столик, а слева в небольшое окно льется свет луны, рисуя бледную дорожку на полу.

– Сколько я тут лежу? – поинтересовался полузверь.

– Сутки, – отозвался лекарь. – Как притащили сюда, так и лежал в беспамятстве. Иногда бормотал что-то, кого-то звал. Бледный, как…

– Только попробуй про эльфов заикнуться, – пригрозил полузверь, поворачиваясь на бок и морщась. – А чего со мной возишься? Мне платить нечем.

Лицо парня вытянулось, глаза округлились, он проговорил растерянно:

– Так ведь я лекарь. Я за травами ходил. Шел мимо таверны, а тут шум, гам. Как протиснулся сквозь толпу, тут ты полуживой, а над тобой воржиха. Какой же я лекарь, если не стану лечить?

– Так я ж ворг, – буркнул полузверь.

– Для лекаря нет разницы, кого лечить, – произнес Араон, заглядывая в сумку. – Мы люди мирные, полезные. А ты хуже смерти выглядел. Воржиха от тебя не отходила, пока не выгнал, чтоб не мешала.

Лотер хмыкнул.

– Прям не отходила?

– Честное слово, – заверил лекарь. – Я зашел сразу, как ты отрубился. Осмотрел. С тремя гномами перетащили тебя сюда….

– Меня несли гномы? – изумился ворг. – То-то думаю, чем-то пахнет.

Араон кивнул, ковыряясь в сумке.

– Сказали, ты весишь, как чугун. А воржиха твоя…

– Она не моя.

– Хорошо, – согласился лекарь, засовывая руку все глубже в сумку, – не твоя. В общем, воржиха эта, прям так хлопотала. Только отвернусь, она уже возле тебя сидит пылинки сдувает. Когда выходил за водой, вообще заперла дверь и никого не пускала. Вот и решил, что твоя.

Лотер покачал головой и все же сел. Бок заныл, но ломота в теле прошла, он провел языком по пересохшим губам и сказал:

– Воды бы. Пить охота.

Араон наклонился, послышался плеск, через секунду он протянул ковш, с которого капли падают на простынь.

Лотер обхватил ладонями и припал к воде. Живительная влага потекла по глотке, заставляя внутренности почти шипеть. Напившись, вытер губы тыльной стороной ладони и отдал ковш.

Лекарь бросил его вниз, снова послышался плеск, а он сказал:

– Насколько я понял, раны на воргах должны затягиваться быстро.

– Верно, – отозвался Лотер кивая.

– И твоя, вроде, затягивается, – продолжил лекарь. – Но что-то с ней не так. Будто там зараза какая-то. Да только не пойму, какая.

Ворг попытался встать, но Араон снова уперся ладонью в плечо.

– Лучше лежи пока, – сказал он.

– Да некогда мне тут разлеживаться, – огрызнулся полузверь. – За помощь спасибо. Но дел много. А рана заживет, не впервой.

Араон нахмурился, на лицо набежала тень, он посмотрел на ворга так, словно пытается проникнуть в голову, разгадать загадку. Но полузверь лишь ухмыльнулся и развел руками.

Лекарь покачал головой. Через секунду наконец что-то нащупал в сумке и вытащил склянку с темно-синей жидкостью. Он навел ее на свечу и прищурился одним глазом, будто так может разглядеть неведомые ингредиенты. Потом вздохнул и протянул Лотеру.

– Возьми, – сказал он. – Не знаю, что в тебе за гадость, но это снадобье поможет вывести ее из тела. Не сразу, но постепенно. Пей два раза в день. Поначалу может быть дурно, но лучше потерпеть, чем потом сгинуть от неизвестной хвори.

Лотер молча взял и сунул в карман, промолчав о батлоке, о его влиянии на воргов, и о том, что сейчас беззащитен, как овца.

Араон вернул пучки трав и склянки в сумку, затем поднялся и сказал:

– Я пойду. А то Страг хватится, где меня сутки носило.

Лотер медленно, словно его и впрямь опоили какой-то гадостью, спустил ноги на пол, едва не вступив в кадку, из которой Араон набирал воду, и проговорил:

– Погоди, я тоже пойду.

– Тебе лучше бы полежать, – посоветовал лекарь.

– Нечего мне в гномьей таверне разлеживаться, – отозвался полузверь поднимаясь.

Араон не стал спорить, попытался подставить плечо, но Лотер посмотрел на него угрюмо, и лекарь выставил перед собой ладони, мол, не трогаю, делай сам.

Толкнув дверь, полузверь шагнул в коридор. На шею бросилось что-то маленькое, теплое, обвило руками и зашептало:

– Слава великой медведице, ты живой!

Лотера качнуло, бок отозвался острой болью, он кое-как удержался на ногах и отодвинул от себя существо, посмевшее бесцеремонно вешаться на Хранителя воргов. Черноволосая воржиха, что пела в таверне, застыла, вытаращив глаза, словно устыдилась собственной развязности.

– Я… – проговорила она, отшагивая, – просто переживала. Ты же Хранитель.