Дни проходили за днями, а желание Кеанмайра все возрастало, и ни один, даже самый умелый любовник, был не в силах его удовлетворить.

Однажды Кай, вежливо постучавшись в покои мужа, прошел в комнату, улыбаясь самой обольстительной из всех своих улыбок.

- Послушай, Фаэливрин, – начал Красавчик, источая дружелюбие. – Мне уже порядком надоела наша затянувшаяся вражда. Я не вижу смысла продолжать говорить друг другу гадости. Хорошо подумав, я решил, что нам нечего делить. Мы с тобой плывем в одной лодке, и нам лучше жить под одной крышей в мире, а не во вражде.

Эльф подозрительно уставился на мужа, гадая, в чем подвох.

- Брось, Фаэливрин, не нужно смотреть на меня так недоверчиво. Неужели ты думаешь, мне самому нравится все время с тобой скандалить? Я по-хорошему предлагаю тебе перемирие, а ты даже не даешь мне шанса.

- Просто это все как-то слишком неожиданно, – отметил эльф, все еще не доверяя человеку.

- Значит, ты отвергнешь все мои попытки наладить нашу жизнь к лучшему?! – театрально закатил глаза Кеанмайр, подключая все свое актерское мастерство.

Фаэливрин так устал от постоянного напряжения, что готов был рискнуть и поверить словам мужа, только чтобы не превращать каждый свой день в битву, а дом в поле боя.

- Хорошо, я согласен попробовать жить с тобой в мире.

- Отлично! Тогда в знак своих добрых намерений приглашаю тебя отужинать со мною.

Фаэливрин, прищурившись, взглянул на мужа, словно пытаясь прочитать его намерения.

- Я лишь только приглашаю тебя поужинать со мной и поговорить. Неужели ты думаешь, что мне от тебя еще что-то надо? – притворно возмутился Кай. – Знаешь ли, я предпочитаю опытных и горячих любовников, а не безвольных ледышек.

Фаэливрин вспыхнул от последних слов мужа. Он уже было собрался съязвить в ответ, но прикусил себе язык, решив, что хватит уже с них бессмысленных склок.

- Хорошо, я принимаю твое предложение, – согласился эльф.

Кеанмайр ликовал. Фаэливрин еще не знал, какой сюрприз приготовил ему супруг. Кай бережно сжимал в руках пузырек с сильнейшим афродизиаком, который намеревался подлить эльфу в вино. Сопротивляться действию препарата было совершенно невозможно, и человек уже предвкушал, как квенди будет умолять его о прикосновениях, мучаясь от желания.

Красавчик как следует подготовился к ужину, продумав все детали. Фаэливрин обомлел от обстановки комнаты и учтивых речей мужа, которыми он, не скупясь, осыпал эльфа.

- Фаэливрин, ты, кажется, увлекаешься человеческой поэзией? – с интересом спросил Кай. – Так вот, я подобрал для тебя замечательную книгу из нашей библиотеки. Ты вряд ли сможешь достать что-нибудь подобное даже в королевском архиве.

Пока эльф отвлекся на книгу, Кеанмайр незаметно подлил в кубок с вином афродизиак.

- Предлагаю выпить за наше перемирие! – возвестил Кай, протягивая эльфу руку с кубком.

- Да, конечно, – улыбнулся в ответ квенди. – Кеанмайр, здесь так дует… Не мог бы ты закрыть окно?

Кай, поставив свой кубок на стол, отправился исполнять просьбу супруга. Когда он вернулся, Фаэливрин уже осушил свой кубок, и человек последовал его примеру. Через несколько минут лоб Кеанмайра покрылся испариной, а глаза словно заволокла пелена. Член сам по себе поднялся, требуя немедленного внимания. Человек переставал контролировать себя. «Что со мной происходит? – в ужасе спрашивал себе Кай. – Неужели я перепутал кубки?!»

- Тебе плохо? Ты весь горишь! – сочувственно спросил эльф. – Я пойду позову кого-нибудь из слуг.

Фаэливрин с невероятной ловкостью выскользнул из комнаты, оставив мужа корчиться от желания, скручивавшего внутренности. «Глупец! – рассуждал про себя Фаэливрин. – Неужели он думал, что я так легко попадусь на его уловки?!»

Первым делом эльф приказал собрать на кухне всех слуг, которые периодически согревали постель его мужа.

- Знаете, я так доволен вашей работой, – с улыбкой начал эльф. – Вы славно трудитесь и усердно выполняете все распоряжения, поэтому нуждаетесь в награде!

Лица слуг вытянулись, гадая, что замыслил новый хозяин.

- Я дарю вам день отдыха! Можете сегодняшний и завтрашний день провести в кругу своих семей.

Слуги радостно возликовали, не собираясь упускать представленной возможности. Распустив всех слуг, которые могли бы унять голод супруга, Фаэливрин тихонько прокрался в спальню к Ригану.

- Кто это? – сонно спросил мальчик, высовывая голову из-под одеяла.

- Это я, малыш,- ответил Фаэливрин. – Сегодня я посплю с тобой.

- Но папа велел не пускать в постель мужчин, пока мне не исполниться шестнадцать!

Фаэливрин рассмеялся, потрепав мальчика по голове.

- Это он говорил о чужих мужчинах, а меня можно. Понимаешь, твой брат очень на меня рассердился и сейчас будет искать по всему дому. Думаю, ему не придет в голову заглянуть в твою спальню.

Риган сонно согласился, прижавшись к эльфу, словно к игрушке.

- Ты расскажешь мне какую-нибудь историю про Священный лес?

- Конечно. Давным-давно, когда эльфы жили бок о бок с людьми…

Когда до Кая дошло, что муж его обхитрил, было уже поздно. Человек на стены был готов лезть от эффекта, произведенного составом, которым он собирался опоить мужа. Кеанмайр понял, что сам выкопал себе яму. Ругаясь самыми отборными словами, Кай отправился разыскивать кого-нибудь из слуг, чтобы утолить желание, но весь дом как будто вымер.

- Куда делась половина наших слуг? – взбешенно спросил Кеанмайр у Мэдги.

- Милорд Фаэливрин отпустил их навестить свои семьи, – невозмутимо ответила толстушка.

- Как отпустил?! Кто позволял?! – неистовствовал Кай.

- Он такой же хозяин как и вы, кто бы ему запрещал? – удивилась женщина.

Кеанмайр в бешенстве ворвался в покои мужа, но обнаружил там только пустую кровать. Выместить свою злость было не на ком, и Красавчик в одиночестве отправился в свою спальню, чтобы помочь себе хотя бы руками. К утру Каю казалось, что он натер себе кровавые мозоли на ладонях. Желание от проклятого состава просыпалось снова и снова, и Кеанмайр подумал, что сильно перестарался с дозой.

Вымотанный после бессонной ночи наследник наткнулся в коридоре на супруга.

- Ну что, доволен? – огрызнулся Кай, глядя на невозмутимого мужа.

- Ты жалок, – ответил эльф. – А я уже почти тебе поверил… Но зная, твою натуру, решил не спускать с тебя за ужином глаз. Неужели ты думал, что твои махинации останутся незаметны для моих глаз?! Я действительно собирался наладить с тобой отношения, а ты снова обманул, чтобы воспользоваться моей беспомощностью. Я не желаю тебя больше знать. С этого момента ты для меня не существуешь!

Кай хотел ответить какой-нибудь грубостью, но эльф, развернувшись, направился прочь.

Начиная с этого дня, эльф всячески изолировал себя от общества супруга. Даже завтракал, обедал и ужинал Фаэливрин исключительно в своей комнате. На все расспросы новых родственников и Кай и эльф отмалчивались, и членам семьи приходилось только гадать, что стало причиной окончательного разрыва отношений их непутевого сына и полюбившегося всем Фэя. Когда квенди видел мужа в коридоре, он разворачивался и уходил прочь, когда заставал Кая в библиотеке, спешил захлопнуть дверь и с того самого злополучного дня Фаэливрин не сказал мужу больше ни слова.

Через несколько дней Кеанмайр осознал, что ему не хватает язвительных речей своего мужа, которые так бесили его поначалу. Кай пришел к выводу, что лучше уж непокорный и упрямый муж, чем призрак, исчезающий раньше, чем Красавчик успевал его заметить. Человек осознал, какую чудовищную ошибку совершил и понимал, что ему нет прощения.

Однажды Кай оказался возле комнаты Джаннет и застыл, пораженный дивным пением, раздающимся из-за дверей. Приникнув к створкам, Кеанмайр с жадностью вслушивался в чистейший голос, певший на чарующем языке лесного народа. Красавчик раньше никогда не слышал, как поет его муж, и готов был поклясться, что у него был самый прекрасный голос во всем Гасуре. Чистая песня бередила душу, вырывая наружу все потаенные чувства, которые Кай старательно отрицал. Заткнув уши руками, Кеанмайр стремглав вылетел из дому. Ему необходимо было убедить самого себя, что все его чувства к мужу являются не более, чем прихотью. Каю хотелось окунуться в привычную обстановку похоти и разврата, где нет чувств, а есть только желание. Зайдя в уже знакомый бордель, Кай быстро выбрал рыжеволосую девушку, жавшуюся в уголке.