- Н-нет. Все в порядке. Я просто смотрю, - поспешно сказал он, снова зачесывая распавшиеся волосы и поворачиваясь к Блейну.

Карие глаза подернулись печалью, так как ему хотелось, чтобы когда-нибудь Курт рассматривал бы его вещи, как свои собственные.

- Ну, на будущее знай, что ты можешь пользоваться всем в этом доме всякий раз, когда захочешь. Договорились? – спросил он и улыбнулся, когда Курт кивнул. – Хорошо, ты готов?

Курт вскочил на ноги.

- Да…нет…я имею в виду… может мне остаться дома? – бессвязно бормотал он, чувствуя, как все его лицо горит от румянца.

Блейн нахмурился, осторожно входя в комнату.

- Что случилось?

Курт застенчиво потер друг об друга ладони.

- Мне там не место, - ляпнул Курт. - Я просто… - он потерял нить, и, донельзя смущенный, уставился в пол.

Он услышал, как Блейн шагнул ближе, а затем положил руку под его подбородок, уговаривая посмотреть вверх. Он отчаянно пытался игнорировать покалывание, от которого бурлила кровь, и жжение своей метки, когда он встретился взглядом с обеспокоенными золотистыми глазами.

- Ты – совершенство. Такой, какой ты есть, - мягко сказал Блейн, и дыхание Курта перехватило.

- Они так не думают, - тщетно настаивал Курт. – Моя одежда…

- Прекрасна, - отрезал Блейн с теплом в голосе, уронив свою руку. – Этот цвет подходит к твоим глазам и твоим джинсам.

Он засмеялся, застенчиво потирая затылок.

- Ладно, твои вещи подкидывают мне мысли, которые я на самом деле пытаюсь игнорировать. Так что не позволяй никому говорить тебе что-либо другое, хорошо?

Лицо Курта стало ярко-красного цвета. Он это чувствовал. Все, что мог делать - это молча кивать.

Блейн просиял.

- Я разговаривал с Ником, он собирается встретиться с нами у главного входа, если ты готов. Ты можешь остаться, если не хочешь ехать. Никакого давления.

- Нет, я в порядке, - наконец, решился Курт, чувствуя желание так или иначе поощрить Блейна и ослабить его обеспокоенность.

- Отлично, а теперь давай храбро пройдем через самое худшее. Держись рядом со мной, ладно? – напомнил он Курту, и тот кивнул.

После того, как они оказались снаружи, снова начались крики и насмешки.

Блейн действовал быстро, подведя их к своему «Лексусу», бросая ключи водителю и открывая двери для Курта и осторожно помогая ему забраться внутрь, после чего сам благополучно забрался в машину вслед за ним, уверенно держа его руку в своей собственной, успокаивая дрожь в его пальцах.

Курт поставил блок на большую часть из того, что они говорили, с помощью одной только силы воли, и стараясь держаться спокойно, сидя на пассажирском сидении. Блейн проскользнул внутрь и с тревогой посмотрел на него.

- Все в порядке?

Курт слабо ему улыбнулся, чувствуя себя согретым его беспокойством.

- Да. Спасибо.

- Если что, я рядом, - тихо сказал ему Блейн. Его слова были наполнены особым смыслом.

Автомобиль тронулся с места и поехал, давая Курту возможность пробормотать ответ, пока они свернули с дорожки на улицу, направляясь к еще одному месту, о котором Курт ничего не знал.

***

Академия Далтон обладала внушительной структурой.

Это заключалось не только в огромных размерах зданий и территорий, составляющих ее основу, но также в великолепно сохраненном кусочке исторической архитектуры. Высокие арочные окна были до блеска начищены, ряд за рядом, колонны сверкали белизной, входные двери были величественными, а ажурные украшения пронизывали собой всю архитектуру. Просто глядя на все это было ясно, что Далтон был словно идеалистическая картина для богатого сообщества. В нем не было никаких признаков износа. Он всегда хорошо сберегался и поддерживался в порядке по самым высоким стандартам, чтобы оставить свою клиентуру довольной.

Прибыв на место, посетители оказывались у ворот, от которых длинная дорожка, усыпанная гравием, вела к главному зданию, которое было самым крупным из всех четырех подразделений. Детский сад, начальная и старшая школа, а затем шли общежития.

Здание детского сада было самым маленьким, окруженное своим собственным забором, которое хвастало игровой площадкой в пределах своих стен, окрашенных в яркие цвета. Начальная школа также имела свое собственное пространство с закрытыми воротами, чтобы держать детей разного возраста отдельно друг от друга. Единственным сооружением, которое было общедоступным, являлось главное здание, в котором обучались, начиная со средней школы и заканчивая студентами колледжей, а также общежития, которые им предоставлялись, рядом с аккуратной стоянкой для посетителей, студентов и сотрудников.

Ник припарковал свою машину, красивый черный «Порш», в секции студенческой стоянки, радуясь, что ему досталось место вдали от деревьев, которые сбрасывали листья и последние остатки летних фруктов на все близлежащие автомобили.

Выйдя из машины, он махнул нескольким людям, которых встретил по пути в школу, и наклонил голову, пытаясь избежать нескольких сабов, решительно настроенных, чтобы заставить его заметить их. Это всегда было хуже всего в первые недели после Смотрин. Он до сих пор не заявлял ни на кого прав, так что сабы, которых не выбрали, удвоили свои усилия.

Он был одним из самых богатых Домов и имел немного необычную репутацию. Он был слегка сумасбродным и очень веселым, что сделало его в глазах окружающих достаточно привлекательным для того, чтобы он находил записки в своих карманах и номера телефонов, написанных помадой на стеклах его машины. Ник обнаружил, что это все больше и больше его разочаровывает, потому что он был уверен, что как только вышел из чрева матери, то сразу же начал кричать: «Я люблю члены» и понятия не имел, почему эти девушки были так решительно настроены быть с ним, если он не сможет сделать их счастливыми.

Вытащив и проигнорировав очередное послание, он смял и выбросил его, наблюдая, как комок летящей бумаги ударился о землю. Он никак не мог понять, почему велась охота за его головой, сидя на маленькой уединенной скамейке, которую он, Блейн и еще несколько их ближайших друзей давным-давно закрепили за собой, как свою собственную.

Отделенная от остальной части школьного двора толстым, раскидистым деревом, она являлась идеальным укрытием.

Он сидел на скамейке, достав телефон, чтобы поиграть в игры, пока ждал назначенного времени, когда знакомый черный «лексус» заехал на стоянку и во двор вышел его лучший друг вместе с мальчиком, который выглядел перепуганным. Он был точно младше них, но все же великолепен, как мог отметить Ник, судя по его стройной фигуре.

Он мог видеть, что его друг поворачивает голову, пытаясь его найти, и, встав со своего места, он подошел к ним, улыбаясь от того, что рука Блейна, казалось, приклеилась к спине его саба, словно предупреждая, что он готов защищать его, если обстоятельства этого потребуют.

Ник никогда не видел Блейна таким: его глаза сияли от эмоций, губы изогнулись в нежной улыбке, обращенной к младшему мальчику, а руки прижимали саба, стараясь изо всех сил держать себя в узде ради его блага.