- Ну привет тебе, мистер Драма. Как ты поживаешь в это прекрасное утро понедельника? – голос Ника щебетал из телефона, как только он взял трубку, и Блейн, даже если и закатил глаза, все равно не мог не улыбнуться дразнящему тону своего друга.

Доверие Ника в этой скандальной ситуации наполнило его радостью.

- Мистер Драма? Серьезно? – спросил Блейн, не скрывая веселья в голосе, и Ник разбушевался притворным гневом.

- Сейчас раннее утро, и я должен был быстро соображать. Заткнись, - Ник до последнего защищал свою хромую шутку, и Блейн усмехнулся в ответ.

- Ну, я предполагаю, могло бы быть и хуже, - подразнил он чуть сильнее, прежде чем решить, как добраться до темы, прежде чем Курт вернется из своей комнаты. – Но я позвонил тебе не ради комедийного утешения.

- Хочешь верь, хочешь не верь, но я и сам об этом догадался. Что случилось? – спросил Ник, и его голос стал серьезным и сосредоточенным.

- Курт и я пойдем сегодня разговаривать со школьным советом, - сказал он, и Ник издал понимающий вздох.

- О его зачислении в Далтон? – спросил он, и Блейн снова начал шагать.

- Да, и о том, чтобы взять время для завершения третьего этапа. Пресса доставляет ему неудобства от каждой вспышки камеры, и, откровенно говоря, я готов подать в суд на них всех за то, что, черт возьми, я не могу ни о чем больше думать. Поэтому я решил взять короткий отпуск, чтобы уехать подальше от всего этого, который будет полезен для нас обоих, - объяснил Блейн, когда он прислонился к окну, рассматривая толпу репортеров, выстроившуюся перед его воротами, которые толкали друг друга, чтобы получить лучший обзор дома и устанавливали палатки и шезлонги и, очевидно, чувствовали себя как дома у него во дворе.

- Это неплохая идея. Я видел их перед твоим домом, когда проходил мимо. Это дурдом, Блейн, - сообщил Ник, и Блейн кивнул.

Это было преуменьшением.

- Я знаю. Это смешно, - он провел рукой по волосам и в раздражении потянул за выбившиеся локоны.

- Да уж. Но это типичная работа прессы. Вы больше, чем другие, должны знать об этом и привыкнуть к этому, - прямо заявил Ник, и Блейн вспыхнул от гнева. В любом другом случае он был бы рад, что Ник был поблизости, чтобы спустить его с небес на землю, но, по-видимому, все, что хоть отдаленно было связано с Куртом, заставляло его понемногу сходить с ума.

- Я привык к этому, и меня меньше всего заботит то, что они говорят. Но Курт не привык. Они пугают его, они заставляют его ставить под сомнения мои намерения и вынуждают бояться меня. Я не… Я не могу с этим мириться. Я не могу смотреть в его глаза и видеть там страх. Я просто… Я не могу, - он сморгнул слезы в глазах, и Ник мягко утихомирил его, пытаясь заставить успокоиться.

- Так он твой «тот самый» или нет? – тихо спросил он, и Блейн сделал глубокий вздох, пока он взял время, чтобы ответить.

- Я знаю, что это смешно, и я просто встретил его, но… Я хочу, чтобы он им был. Я думаю, что он уже им является, - признался он, чувствуя, как его сердце мучительно сжалось в согласии, и Ник повеселел, радуясь за своего друга.

- Это не смешно, Блейн. Я очень рад за тебя, и если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, что можешь со мной поговорить, - искренне сказал он.

- На самом деле… есть кое-что, что мне нужно… поэтому, собственно говоря, я тебе и звоню, - Блейн был тронут, вытирая глаза и почти прослезившись, преисполненный счастьем иметь такого друга, как Ник.

- Хорошо. Выкладывай.

- Курт приедет со мной сегодня, но как ты знаешь, он не имеет права присутствовать на встрече с советом, и я не хочу оставлять его одного, - начал он, но Ник прервал его.

- Ни слова больше. Я буду ждать вас перед главным зданием через час.

- Спасибо, Ник, - вздохнул он с облегчением. – Хорошо, я пойду посмотрю, готов ли он, и если это так, мы будем выезжать.

- В любое время, Би. До скорого, - ответил Ник, и Блейн поблагодарил его еще раз перед завершением вызова, чувствуя, что его сердце на мгновение успокоилось, ободренное словами друга.

========== Уладить проблемы. Часть 2. ==========

Курт в очередной раз провел ревизию своего потрепанного чемодана с вещами, а затем он сделал это снова…и снова, пока не очутился посреди небольшого завала из одежды, который он устроил, схватившись руками за голову.

Ему нечего было надеть.

Ладно, это было не совсем верно. У него были вещи, которые можно было носить. У него не было ничего подходящего, что можно было бы надеть. Он в упор посмотрел на ужасные, изношенные куски ткани в своих пальцах, которые, тем не менее, много для него значили, потому что его семье приходилось тяжело трудиться, чтобы он мог иметь каждую из этих вещей, и он почувствовал, что его живот свело от внезапного приступа, который его захлестнул.

Он испытывал ненависть. Он ненавидел это чувство и то, как оно на него влияло.

Он не хотел ощущать себя так, как будто был недостаточно хорош для этого помпезного мира, в котором он очутился. Ему казалось, что он каким-то образом предает свою семью, а он не мог этого допустить. Никогда.

Он начал собирать свои вещи, которые сам же так небрежно разбросал вокруг, будучи очень осторожным, когда складывал их обратно в чемодан, бросая застенчивый взгляд на шкаф и комод. С его стороны было слишком самонадеянным положить свои вещи рядом с одеждой Блейна. Это было слишком личной и интимной вещью, которая чересчур откровенно говорила о постоянстве. Несмотря на заверения Блейна и собственное желание ухватиться за них и поверить, все еще существовала небольшая часть его, которая увеличивалась с каждым скептическим или издевательским комментарием, который бросали в его адрес люди, подобные тем, что ночевали перед домом, которая не позволяла ему чересчур расслабиться. Его желанием было сберечь свое хрупкое сердце.

Он выбросил грустные мысли прочь из головы, сосредоточившись на настоящем.

Он до сих пор не был одет, а они в ближайшее время должны были выходить. Кусая губы, он вытащил свои лучшие джинсы, натянув их на себя, а затем бледно-голубую рубашку, которую он заправил в узкие брюки и повязал вокруг шеи шарф, который он сделал из нескольких обрезков ткани. Натянув поношенную обувь, он подошел к зеркалу и посмотрел на себя.

По стандартам Лаймы он выглядел чертовски хорошо. Но для Далтона… он снова почувствовал себя ущербным. Боже, он собирался так сильно смущать Блейна. Может быть, ему следовало просто остаться дома? Он суетился над своей прической, поглядывая на средства для волос на комоде Блейна, прежде чем сразу же отвергнуть эту идею со стыдливым румянцем. Эти вещи не принадлежали ему, чтобы он мог ими пользоваться, и он не получал на это разрешение. Вздохнув, он сделал все возможное, чтобы зачесать их в сторону так, как он делал это обычно, желая придать прическе такой стиль, который бы открыл лицо.

Он нахмурился, когда пряди его волос, к настоящему времени удивительно мягкие от качественного шампуня Блейна, которым он разрешил ему пользоваться, упали обратно вниз, закрывая его глаза, и он со вздохом повернулся к полке со средствами, осторожно вытянув пальцы над флаконом лака для волос.

Блейн открыл дверь и заглянул внутрь с приглашающей улыбкой, когда его взгляд почти сразу же пробежался по Курту, глядя как он с тоской смотрит на средства.

- Ты можешь использовать все, что тебе нужно, - сказал он и нахмурился от того, как быстро Курт отдернул руку от флакона, словно он мог получить неприятности только из-за того, что смотрел на эти средства.