- Совершенная окраска. Принимая во внимание все это, я считаю эту связь действительной, зарегистрированной и постоянной. Поздравляю.
Валидатор просияла и выключила запись, ее лицо снова захватила эта огромная улыбка, и плечи Курта расслабились, когда рука Блейна нашла его собственную ладонь и зажала между теплыми пальцами.
Теперь они были вместе навеки.
- Спасибо вам большое, - прошептал он, и она кивнула ему в ответ.
- Это моя работа. Но я должна сказать, что вы двое восхитительны вместе. А теперь… просто капля крови для досье и ваши подписи в бланке, и мы официально завершаем процедуру.
Она взяла в руку две маленькие иглы и два крошечных флакона, жестом показывая им протянуть к ней руки.
- Ты боишься иголок? – обеспокоенно спросил Курта Блейн.
- Что? Ох…нет…нет, я не боюсь, - ответил он, и через несколько мгновений Валидатор продезинфицировала и уколола кончики их пальцев, собирая несколько капель во флаконы.
- Химические вещества, помещенные внутрь флаконов, будут окрашиваться, реагируя на феромоны в вашей крови. В синий цвет для сабмиссивов и красный для Доминантов. Это срабатывает только тогда, когда феромонов много в вашем организме, поэтому мы обычно делаем это после того, как Домы и сабы обращаются к нам, а не когда строят отношения. Так получается меньше потерь и слез, - сказала она, встряхивая маленькие флаконы и кивая, когда жидкости внутри действительно окрасились в синий и красный цвет.
Она поместила оба флакона в небольшой футляр и заперла его, разглаживая белую бирку и их именами на крышке.
- Все в порядке. Поставьте здесь свои подписи, пока я положу их в морозильную камеру, и мы все закончим.
Она передала им документы, которые она ранее заполняла.
Курт первым подписал документы и вручил ручку Блейну, с интересом рассматривая офис.
Он выглядел совершенно иначе, чем предполагал Курт. Он представлял себе нечто стерильное, холодное и безжизненное, но Таша явно придавала пространству свой почерк: горшки с растениями, выставленные в ряд на подоконнике, фотографии семьи и друзей, украшающие стену, и беспорядочная груда бумаг на ее столе.
Ярко-красный цвет привлек внимание Курта. Большинство файлов были в скучных, бежевых папках, которые смешивались вместе, будучи однотипными и безликими.
Из-за чего красный выделялся гораздо сильнее.
Таша переместилась, чтобы взять у Блейна бланки, и ее локоть задел небольшую стопку бумаг, что заставило желудок Курта сжаться от страха, а его рука встрепенулась, хватая своего Дома за пальцы, когда на глаза сабу попалось единственное имя.
- Блейн…
========== Закрыть страницу. Часть 1. ==========
Итак, дорогие читатели, мы начинаем заключительную главу! Мы долго к ней шли и вот, наконец, это случилось! Эта глава - американские горки. Нас будет бросать от переживаний к радости, от смеха к слезам, от замирания сердца к вздохам умиления… Готовим попкорн, побольше платочков и пристегиваем ремни! Вот оригинальные комментарии авторов к этой главе ” 1. Она длинная, как ад. Было множество крошечных моментов, о которых упоминалось, и мы сделали все возможное, чтобы упомянуть о каждом из них до единого, чтобы ничего не осталось повисшим в воздухе. 2. Формат немного необычен, поэтому, если кто-то запутается, в конце будут разъяснения. Мы поместили их туда, чтобы не портить главу тем, кто хочет самостоятельно разобраться”. Я не стала приводить все примечания авторов, чтобы не давать спойлеров, и мне кажется все будет понятно и без разъяснений. Черный жирный текст - это отрывки из предвыборной речи Берта. Я планирую вернуться к режиму и выкладывать проду раз в неделю. Приятного чтения!
Теперь…
Им оставалось несколько минут.
Несколько минут до того, чтобы выяснить: останется ли их мир прежним, тусклым, серым и наполненным отчаянием, либо он изменится к лучшему. Приобретет новые оттенки цвета, изменит перспективы, создаст новые возможности.
Берт Хаммел стоял посреди помоста, окруженный всеми людьми, которые имели какое-то значение в его жизни, и впервые после того, как началась эта безумная кампания, он позволил себе надеяться. Надеяться, что он сделал достаточно, и что даже если они и не выиграли, то, по крайней мере, открыли некоторым глаза, пролив немного света на реальные события.
Он отказался ждать результатов в вычурном отеле, одетый в вычурный костюм в компании высшего общества – шикарных людей, которые управляли его жизнью последние пару месяцев. Дело не в том, что он не ценил их и той огромной помощи, которую они оказали, и у Берта не было предвзятости держаться подальше от их компании, просто он хотел узнать свою судьбу среди тех людей, ради которых он боролся. Он не хотел, чтобы они и дальше были «ими» и «нами». Он сражался именно за то, чтобы исключить подобное, но сейчас Берт желал остаться среди людей, которых знал. Которых он понимал. Одетых в ветхую одежду и с любой пищей, которую они смогли раздобыть, в грязном спортзале старшей школы МакКинли. Никаких декораций, никакого блеска, никакого притворства. Просто человек, который боролся за завтрашний день, который будет лучше, плечом к плечу с теми, кто заслуживал этого лучшего «завтра».
Сначала Дана возражала, заявляя, что это непрофессионально и привлечет к себе негативное внимание, но Берт не захотел ее слушать. Если людям из Лаймы не разрешалось присутствовать на церемонии оглашения результатов из-за ненадлежащего дресс-кода или безделушек, то он перенесет церемонию сюда. Его рассуждения резонировали с менеджерами его кампании, и еще раньше, чем он это осознал, все они откопали самые простые наряды из тех, которые у них были, сняли свои драгоценности и присоединились к нему, поддерживая в борьбе за то, чтобы вытащить короткую спичку.
И теперь все они были здесь.
Находясь в окружении людей, на которых они, вероятно, даже не взглянули бы во второй раз, но выглядя так, словно бывали здесь каждый божий день. Спокойными, расслабленными, признанными. Потому что в Лайме, возможно, и было много всякого, но здешние люди все же были любящими и наполненными надеждами. Возможно где-то потерянными на протяжении многих лет, погребенными под нищетой и своенравными гормонами из-за неполноценных связей, но Берту едва ли пришлось бы глубоко копать, чтобы в конечном итоге избавить их от этого.
Курт полностью его поддержал, зайдя так далеко, что надел что-то из своей старой одежды и отказался от своего лака для волос. Он снова выглядел как его маленький мальчик. Каким он был до заявления прав, и как бы ни был счастлив Берт, что его сын связан с кем-то настолько удивительным, как Блейн, он скучал по своему ребенку. Одной ностальгии было достаточно, чтобы заставить Берта улыбнуться.
И Блейн.
Блейн в очередной раз демонстрировал свою истинную сущность. Он был одет в соответствии со своим сабом, волосы ложились мягкими кудрями вокруг его покрытого щетиной лица, пока Дом ходил по спортзалу и очаровывал каждого, с кем заговаривал. Курт решил позволить своему Дому слоняться вокруг и всю ночь оставался приклеенным к своему папе. Шепот ободрения становился все более нервным и паническим по мере того, как уходила ночь.
