Он почувствовал, как мир встал на свою ось и облетел солнце.

- Что? – пробормотал Курт, и Блейн взял его ладонь в свою руку, зная, что ему не представится более совершенного момента, чем этот, чтобы сказать то, что он хотел произнести. Да, это могло было быть романтичнее. Да, это могло быть лучше. Но это никогда не было более важным.

Блейн собрался и посмотрел на своего саба, который сидел и глазел, словно очаровательная, взволнованная, маленькая золотая рыбка.

- Я люблю тебя. Я полюбил тебя с того самого момента, как увидел, - искренне сказал Дом, вкладывая в эти слова все свое сердце и моля бога, чтобы это показать, но тишина, упавшая на них продолжалась в течение минут, которые тикали…громко и мучительно-медленно, пока Блейн ждал реакции. Любой реакции, кроме шока.

- Т-ты…эм…ты л-любишь меня? – наконец, пробормотал Курт, с широко распахнутыми и обнадеженными глазами, и Блейну хотелось треснуть себя по горлу за то, что не сказал ему раньше.

- Да, прекрасный. Я полюбил тебя с того мига, как впервые посмотрел на тебя, и буду любить до самого последнего взгляда, - страстно сказал он, осторожно обхватывая его скулы и наблюдая за тем, как его кожа порозовела и потеплела. Глаза саба засияли, а его улыбка, эта красивая-красивая улыбка растянула совершенные губы.

- Сэр… - выдохнул он, с трясущимися руками, когда изумленно прижал к своим губам дрожащие пальцы. – Сэр, я…я тоже тебя люблю.

Блейн не мог удержаться, чтобы не утонуть в безумном, преисполненном нужды поцелуе, чувствуя, как будто весь их потенциал раскрылся в этой совершенной встрече губ.

Им еще со многим предстояло разобраться, но Блейн ощущал, что в этот момент они были непобедимы. Он встал, когда их губы были все еще соединены друг с другом, относя Курта в их спальню.

========== Развеять мглу. Часть 1. ==========

Курт блаженно вздохнул и расслабился от нежных поглаживаний пальцев, пропускающих через себя его волосы, которые осторожно потянули саба за затылок, обозначая метку, но ох, как же аккуратно, чтобы не прикасаться к ней без разрешения. Это заставило Курта томиться и жаждать призрачных касаний этих сильных пальцев, и, возможно, рука промахнется, чтобы он наконец-то узнал, что значит ощущать принадлежность подобным способом, снимая со своих плеч бремя, чтобы попросить об этом.

Саб знал, что этого не произойдет. Блейн прямо сейчас был с ним нежным сверх меры, соизмеряя каждое движение и рассчитывая каждое прикосновение, и, хотя на более незначительном и разумном уровне Курт понимал, из-за чего это происходило, его более значительная покорная сторона отчаянно нуждалась в этом дополнительном воздействии, даже если далекий голос говорил ему, что было неразумно прыгать с головой в нечто подобное.

Он крепче прижимался к жару Блейна, пытаясь перебороть эти импульсы, вместо этого сосредоточившись на своем Доме, который лежал рядом с ним на мягком матрасе.

Перемещение из кабинета в спальню было недолгим, единственная пауза произошла только за дверями из-за того, что они снимали обувь, галстуки, ремни и штаны, прежде чем прижаться друг к другу под одеялом, находясь в безопасном коконе, но у Курта возникло ощущение, будто прошла целая вечность. Он просто хотел почувствовать, как волна доминантности захлестывает его и рассеивается, оседая тяжестью в груди и ложась своим весом на плечи.

Он зарылся лицом в изгиб шеи Блейна, впитывая его тепло и запах и все еще дрожа из-за последствий сегодняшней ночи. Дом немедленно ответил; целуя его в макушку, лоб и висок, везде, куда он только мог дотянуться, находясь в таком положении, сплетаясь друг с другом, и все это время шепча успокаивающие нежности, среди которых множество раз повторялось «я люблю тебя», отчего голова Курта все еще кружилась в космосе.

Я люблю тебя.

Наконец-то.

Слова, о которых он мечтал и которые сжигали его изнутри, наконец принадлежали ему. Самый ценный подарок, который он когда-либо получал, в обличье трех маленьких слов, которые навсегда поселились в его сердце и душе. Навеки с ним. Навсегда надежно и уверенно найдя свое местечко в левой части груди, замещая слова, которыми он в ответ одарил Блейна, и которые идеально совпали.

Но даже среди восторга и благоговения, Курт все еще не мог найти покоя…между ними все же было слишком много неразрешенных вопросов, больше слов, которые нужно было озвучить, и он должен был сказать их сейчас, а иначе они будут расти и расти, пока не задушат его живьем.

- Блейн, - пробормотал он, едва слышным звуком, но Дом услышал его.

Он нежно поцеловал его бровь, и Курт впитал каждую капельку любви, которая была вложена в тот жест.

- Что случилось, прекрасный?

Курт открыл рот, но потом снова закрыл его, сглотнув так сильно, что его горло заклокотало. Прямо сейчас он ощущал, что с ним происходит что-то неладное. Он принял свое наказание, но не чувствовал себя так же, как было с его первым взысканием, и это было извращенным, грызущим живым существом, завязывающим его желудок в узел.

- Давай же, красивый мальчик. Поговори со мной, - умолял Блейн, поглаживая его волосы и обхватывая затылок.

- Я сожалею, что не рассказал тебе…о Брэде… - быстро выговорил он, запинаясь, но храбро продолжил. - Эти статьи…

- Шшш, - прервал его Блейн, притянув его еще ближе к своему телу, но в действительности Курт почувствовал, что никогда не находился достаточно близко. Если бы он мог пробраться внутрь Блейна и остаться там жить, он бы с радостью это сделал.

- Ты прощен, детка, полностью прощен. Тебе не нужно больше извиняться, хорошо?

Он сделал паузу, и Курт услышал, как Дом сглотнул.

- Мне же, напротив…

Это заставило лицо саба нахмуриться, и он сжал руку в кулак на рубашке Блейна, прямо над его сердцем.

- Я солгал тебе, сэр, а не наоборот.

Блейн снова был поражен величиной и глубиной сострадания Курта, и сердце Дома раздулось от того, как много доверия, по всей видимости, было к нему у саба. Ни проблеска сомнения в том, что Блейн правильно справился с ситуацией, просто чистое покорное доверие к своему Доминанту, который знает, где проходит черта и как будет лучше.

Только вот… болезненное чувство в животе убеждало Блейна, что сегодня он переступил эту черту.

Блейн уставился в противоположную сторону комнаты, когда раскладывал по полочкам свои мысли и ощущения испытываемой вины.

- Я накричал на тебя. А должен был сохранять спокойствие и быть тебе хорошим Домом, но я совершенно разозлился и не принял в расчет твою сторону истории и то, как ты себя чувствуешь…почему ты ощущал, что тебе приходится справляться с этим в одиночку, - тихо закончил он свой список.

Это последнее заявление ужалило, потому что Блейн знал, что в этом виноват он.

- Блейн…

- Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь думал, что я не желаю тебя… что я не люблю тебя всем своим сердцем каждую минуту каждого дня с тех самых пор, как я впервые тебя увидел, прекрасный, - страстно сказал он, отстраняясь, чтобы иметь возможность смотреть прямо в эти большие, ослепительные глаза.