Сейчас в его голове не было отвратительных голосов. Не было сомнений. Просто чистое инстинктивное блаженство, проходящее сквозь него, оборачивающееся вокруг него, словно одеяло. И хотя его сердце колотилось, дыхание было затруднено, конечности дрожали, а во рту пересохло, он никогда не чувствовал себя более комфортно в собственной коже, чем в этот самый момент.

Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо, получив то, чего жаждал его сабмиссив, и существовала только одна вещь, которая могла сделать это ощущение еще лучше…

- Ты можешь открыть глаза, - тихо сказал он едва слышным шепотом, когда отвел взгляд вниз, а шею в сторону.

Но Блейн все-таки это услышал и заморгал открывшимися глазами только для того, чтобы издать пораженный возглас при виде него.

Дом чувствовал себя так, словно его с силой ударили по голове, несмотря на каждую фантазию, мечту и воображаемую картину, что он когда-нибудь получит Курта точно в таком же положении. Стоящего на коленях. Для него.

О Боже…

Он чувствовал себя ошеломленным, пораженным и могущественным. Более могущественным, чем его Доминант когда-либо ощущал себя в своей жизни.

Получить Курта в таком состоянии, как сейчас - ощущалось, словно саб подцепил Блейна на крючок и закачивал силу прямо в самые его кости, вместе с грузом ответственности от потрясающего осознания, что он должен контролировать себя, должен делать то, что было лучше для его сабмиссива, который вручил ему этот контроль и доверие.

Дом был совершенно неподвижен в этот напряженный момент, вбирая каждую элегантную линию, каждую почтительную деталь в его позе, пока он осознавал глубину того, чем одарил его Курт. Это было лучше, чем любой материальный подарок из когда-либо существовавших. Это было признаком полного физического доверия Курта к нему, его отношения к нему, и это вызвало в нем взрыв.

- Прекрасный, - выдохнул он, прерывисто и низко, и услышал как его красивый, красивый мальчик прохныкал ответ своим горлом. Его голова все еще была запрокинута вниз и отведена в сторону, выставляя длинную, безупречную колонну шеи, на которую он хотел бы поставить отметину. – Прекрасный, посмотри на меня, - приказал он.

Команда в его голосе была практически предельной силы от всего того, что чувствовал Доминант из-за Курта.

Голова саба резко запрокинулась вверх, подчиняясь приказу, глаза потемнели, а зрачки расширились и, боже, Блейн его хотел. Хотел сделать так, чтобы он распался на кусочки самым лучшим из возможных способов, заставить его стонать, выгибаться и умолять под ним.

Его член сейчас пульсировал, натягивая молнию на джинсах, и так сильно болел, но Блейн игнорировал эту настойчивую боль и вместо этого сосредоточил все внимание на своем мальчике.

- Посмотри на себя, - пророкотал он. – Ты стоишь на коленях для меня, красивый мальчик.

Глубоко в горле Курта зародился шум от похвалы, и саб начал беспокойно ерзать, подергивая пальцами и покачиваясь на носках взад и вперед, как будто хотел двигаться вперед, но ему нужно было нечто другое, нечто большее.

- Сэр… - высоко и пронзительно протянул он, с румянцем, покрывшим лицо и отчаянным взглядом.

Блейн точно знал, что ему было нужно.

- Иди сюда.

Курт блаженно выдохнул, его веки затрепетали от приказа, прежде чем он упал на руки и, приподнявшись на коленях, твою ж мать, пополз к нему.

Он почувствовал, как кандалы, о которых он даже не знал, спали, когда Блейн дал ему команду, и он сразу же начал перемещаться к нему, каждое инстинктивное движение было медленным и чувственным. Он не чувствовал вообще никакого унижения, Курт знал, что в любой момент может встать на ноги без слова протеста, но он хотел быть хорошим для Блейна. Желал, чтобы Дом был без ума от того, что видел, он жаждал этого. Жаждал угодить ему, так же как тот угождал ему каждую минуту каждого дня.

Блейн зарычал, наблюдая за тем, как он двигается, как опускаются его плечи, как перекатываются его бедра и чувствовал, словно он собирался заставить его кончить прямо здесь и сейчас. Однако Дом сжал челюсти и привел мысли в порядок, заталкивая назад это раскаленное добела чувство, пока, наконец, Курт не очутился там, прямо перед ним, и Блейн раздвинул ноги, чтобы саб придвинулся ближе, на самом деле так близко, что Курт прижимался головой к внутренней стороне его бедра, мечтательно вздыхая и глядя на него сквозь полуприкрытые глаза и ресницы.

Он заглушил свой стон и положил ладонь на шею Курта, обернув пальцы вокруг его уха и властно зарываясь ими в его волосы, большим пальцем пробегаюсь по краешку его пухлого рта.

- Ты выглядишь так красиво, детка, - сделал он комплимент, наблюдая, как похвала просачивается под кожу Курта, словно она была живой. – Такой прелестный, когда стоишь на коленях. Я знал, что ты так и будешь выглядеть.

Курт тяжело дышал, тело стало гиперчувствительным от каждого прикосновения и каждого слова, и ему хотелось только большего. Больше прикосновений. Больше слов. Больше Блейна. Он сжал рукой ту часть джинсов Блейна, которая была ему доступна, желая отбросить ткань прочь, чтобы можно было почувствовать под своими ладонями обнаженную плоть, но он мог ощутить, как Блейн прижал большой палец к уголку его рта, нежно поглаживая это место и раздразнивая кожу.

Курт даже не задумывался об этом, когда повернул голову и взял палец в теплую пещеру своего рта, посасывая его и оборачивая язык вокруг фаланги, взяв ее в плен.

Блейна тряхнуло. Его бедра подскочили вверх, когда Курт добрался до его члена через палец. Он в прямом смысле ощущал именно это, и глаза Блейна на мгновение закатились под самый затылок, что заставило его потерять контроль над реальностью. К черту. Он потерял этот контроль в тот самый момент, когда приметил Курта через всю комнату на Смотринах.

Этого было недостаточно.

Курт был сейчас в отчаянии, он грубо сосал, хныча от расстройства, и Блейн обеспокоенно посмотрел на него сверху вниз.

- Что тебе нужно, детка?

Он с придыханием отпустил палец, не в состоянии мыслить достаточно ровно, чтобы что-нибудь сформулировать.

Блейн наклонился и поцеловал саба в висок, притягивая его голову на достаточное расстояние для того, чтобы он мог с таким же успехом достать ртом его шею и челюсть, посылая сквозь него взрывающиеся искры. Курт выгнулся от контакта, полностью вытягивая голову и приподнимаясь на коленях, чтобы Блейн мог получить лучший доступ, опираясь руками на бедра Дома.

- Сэр, - умолял он, поворачивая голову в попытках заполучить себе его губы, прохладная влажность на его шее заставляла саба дрожать, когда их рты поймали друг друга и слились.

Это был взрыв. Все эти зубы, языки, вздохи становились сильнее и жестче безо всяких слов, и все это время Курт тянулся правой рукой вверх, пока она, наконец, не достигла своего приза и твердо обхватила Блейна.

Дом с руганью убрал прочь свой рот, пот уже бисером выступал на его лбу от того, насколько интенсивным было все происходящее.