Джефф выдохнул и встал, чтобы осторожно провести над ним пальцами, словно из-за более решительного прикосновения костюм мог рассыпаться в пыль.

- Он…он красивый, - выдохнул саб, думая о тех днях, когда у него имелось в запасе множество таких костюмов, прежде чем они были вынуждены продать их все до единого, и Курт просиял.

- Я знал, что тебе понравится. И ты будешь выглядеть в нем сногсшибательно, - пропел он, и Джефф улыбнулся, прижимая чехол с костюмом ближе к себе, и позволив своему разуму нарисовать ему все возможности его появления…и он знал…он знал, что был близок к тому, чтобы найти ответ… ему просто нужно было, чтобы его сердце выиграло спор с разумом.

***

Неделю спустя… День приема…

Я влюбился в твою истерзанную душу…

Он не должен любить меня…

Если ты так боишься потерять его, ты не считаешь, что это признак того, что ты должен пойти…

Я люблю тебя…

Я буду лучшим Домом, каким только можно быть…

Я не достоин его…

Он любит тебя…

Он не должен…

Любит тебя…

Не должен…

Джефф прижал руки к ушам, пытаясь отключиться от голосов, носящихся по комнате, которые заставляли его еще больше запутываться.

До него доносились слова Ника, от которых он ощущал себя любимым, но затем его собственные сомнения выбивали почву из-под ног, и Джефф, свернувшись в своем кресле, пытался казаться настолько маленьким, насколько было возможно, а потом сквозь эти сомнения прорывался голос Курта, и он чувствовал себя немного смелее, а потом снова возвращался в собственные мысли, которые заставляли его делать шаг назад…

И таким образом, эти хождения по кругу длились в течение нескольких часов…дней…

Уроки проносились мимо него, голоса его друзей смешивались в едва различимую симфонию слов, и он не мог на них отвечать…не мог вытащить себя из этого состояния…Ник был всем, что он видел, всем, что слышал, всем, что он чувствовал, и всем, на чем он мог сосредоточиться.

Ник, с его великолепными, заслуживающими доверия глазами. Ник, с улыбкой, сделанной из солнечного света и тепла. Ник, с его руками, сильными и несущими угрозу для всех остальных, кроме него, когда они держали его и защищали от всего на свете. Ник, с его глупыми шутками и безумством, что заставляли его рассмеяться в самые худшие дни.

Ник…

Ник…

Ник…

Было ли это неправильным, находиться так близко от того, чтобы позволить ему обладать собой? Было ли неправильным так отчаянно хотеть кому-то принадлежать после всего, через что он прошел? Было ли неправильным испытывать такое сильное желание, когда он знал, что у него не было ничего, чтобы отдать взамен?

Он чувствовал себя эгоистом.

Он задумывался над тем, чтобы пойти на прием, позволить себе растаять в руках Ника и вечно жить, заимствуя силы и тепло, когда он осознавал, что оставит Ника в холоде, крахе и разочаровании.

Едва различимо, но он уже мог слышать ритмы музыки, доносящейся из зала, где проходил прием, и каким-то образом он знал, что Ник держит слово и ждет его, но Джефф не мог заставить себя собраться и пойти.

Страх примораживал его к месту.

Если бы он смог просто провести еще несколько часов в оцепенении, то Ник будет освобожден от него и волен любить кого-то более достойного, кого-то, наполненного жизнью и красивого… кого-то совершенно противоположного ему.

И он желал этого…по крайней мере, разумом. Однако, его сердце с самого начала разбивалось на миллион осколков, которые не представлялось возможным как следует склеить, чтобы выдержать удар от воображаемого наблюдения за Ником, который был с кем-то другим.

Он подошел к окну и раскрыл его, позволяя свежему воздуху ударить в лицо и дразнящее потрепать его волосы; ветер был игрив и радостен, не проявляя уважения по отношению к измученному мальчику, стоящему перед ним.

Прямо сейчас играла медленная мелодия, и вместе с ней ветер доносил до Джеффа ее светлый мотив.

So loud, the voices over my doubts,

Как же громко звучат голоса, вдобавок к моими сомнениями

Telling me to give up,

Они твердят мне сдаться,

To pack up and leave town.

Собрать вещи и покинуть этот город

Сладостный голос пел песню, которая заставляла его сердце биться быстрее, потому что он смог прочувствовать каждое слово текста так отчетливо… он был настолько же готов собраться и уехать…бросить все раз и навсегда…

Это было постоянным сражением, которое он вел каждый день в течение последних двух лет; прислушаться к своим сомнениям и отказаться от борьбы, или послушать окружающих его людей и вести бой за то, чтобы еще один день удерживать голову над водой. До сих пор люди, которые его любили, все же выигрывали, и он все еще держался на плаву, но в последнее время он чувствовал, что все большему и большему количеству воды удавалось просочиться в его рот, нос и легкие.

Он чувствовал, что тонет, и ему нужно было решить, собирался ли он дотянуться и принять чью-то руку или просто прекратить борьбу и уйти на дно.

So, can you lift me up?

Так ты сможешь поднять меня ввысь?

And turn the ashes into flames,

И превратить пепел в пламя

‘Cause I have overcome more than words can ever say,

Ведь я сумел преодолеть больше, чем можно выразить словами

Джефф горько усмехнулся, начиная чувствовать себя так, как будто человек,

исполняющий эту песню, знал его и то, что он пережил.

Сможет ли он устремиться ввысь? Может ли он снова быть под защитой? Сможет ли он снова стать цельным?

Он не имел понятия…

Но в глубине души слова любви и восхищения многократно отражались с каждым словом этой песни, и откуда-то к нему пришло понимание, что там был человек… который ждал его… который готов был попробовать спасти его…

And I’ve been given hope

И мне дана была надежда

That there’s a light on up the hall,

На то, что в конце тоннеля прольется свет

And a day will come when the fight is won,

И наступит тот день, когда бой будет выигран

And I think that day had just begun.

И я думаю, что этот день только что начался.

Ник был олицетворением его надежды, и Джефф был уверен, что если он действительно попытается, если он действительно позволит ему… то Дом найдет способ, чтобы его починить.

***

Он просто должен быть смелым и пойти.

Задумавшись, он слушал песню, и каждое слово било его прямо в грудь, заполняя черную дыру, которая там находилась светом, надеждой и НикомНикомНиком…

Somewhere, everybody starts there,

Где-то там, откуда все началось

Counting on a small prayer, lost in a nightmare.