– Фиби, да какой он ребёнок? Взрослый мужик! Дети уже поди в яйцах пищат, а, парень? – Майк пихнул Андре кулаком в плечо. Тот поморщился.
– Нет.
– Да ладно тебе, тут нечего стесняться! Посмотри на Фиби, – Андре послушно посмотрел, – ух, я бы её! Так у неё какие-то нелепые отговорки – нет настроения, голова болит, зомби кругом.
Андре смущённо отвёл взгляд. Кокетка зарделась, стрельнула глазками в татуированного.
– Фу, пошляк.
Майк усмехнулся, подскочил к ней, шутливо обнял.
– Ну, Фиби, вдруг это наш последний шанс! Вдруг это мы положим начало возрождению человеческой расы!
– Если у меня от тебя будут дети, то это, скорее, закат человеческой расы, – фыркнула она.
Татуированный мрачно нахмурился, сжал зубы. Клерк и Андре посмотрели на него с опаской.
– О, а вот и магазин! – обрадовалась Фиби, – поспешим, мальчики.
Она процокала каблучками к небольшому продуктовому магазину, широко распахнула красную дверь, скрипнувшую растянутой пружиной. Внутри царил полумрак, лампочки горели через одну. Разговоры умолкли как-то сами собой. Троица тихо прошла мимо стеллажей с чипсами, сухариками, детскими завтраками, мимо автомата с содовой и холодильника с пивом, остановившись только у небольшой ниши в стене, где стояли молочные продукты. Выбрав три головки сыра, они двинулись дальше, до холодильника с мясом. Фиби отодвинула крышку, скрипнувшую намёрзшим инеем. Все вздрогнули. Молодая женщина скорчила виноватую рожицу. Майк отодвинул её в сторону и принялся выбирать колбасы, нагружая ими Андре и Клерка. После чего закрыл. И вновь раздался скрип, уже гораздо громче, будто кто-то провёл пенопластом по стеклу. Татуированный набычился на упрекающие взгляды и произнёс одними губами: «А чё я сделаю?!»
За прилавком, укрывавшем под тонким стеклом конфеты, жвачки и леденцы, раздался шум. Отворилась дверь в подсобку, и проём закрыл тёмный грузный силуэт. Это явно был не человек: шесть с лишним футов ростом, необъятный, ступающий так тяжело, что вошедшим почудилось, будто весь магазин сотрясается до основания. А потом он издал рёв, от которого у Андре волосы встали дыбом, а голова непроизвольно вжалась в плечи. Это было похоже на отчаянное мычание буйвола, завершившееся причмокиванием засосавшей его трясины.
Гигантское существо шлёпнуло ладонью по стене и освещение в магазине включилось полностью, резанув неожиданно по глазам. И взору Андре предстал огромный толстяк в оранжевой тоге, с выбритой головой и крупными бусами на шее и запястьях. Он прикрыл лопатоподобной ладонью лицо от света, щурясь с недовольной миной.
– Джим! – сверкнула зубами в улыбке Фиби. – Ну ты нас и напугал!
– Простите, – прогудел тот и низко поклонился. А потом душераздирающе зевнул, причмокнув, вновь воспроизведя эти неповторимые звуки живой природы. – Что вас привело в мой скромный магазин в такую рань?
– Ах, Джим, – уголки губ молодой женщины опустились вниз. – Тут такое в городе творится! Прям фильм ужасов: живые мертвецы, пожирающие людей. Просто голова идёт кругом! Жили себе, жили, и вдруг…
– Всё к тому и шло, – встрял мужчина в галстуке, снимая с ближайшего стеллажа три пятилитровых бутыли с питьевой водой, – позволили зомби жить рядом с нами, пустили их на наши рабочие места, и вот расплата! Или я не прав?
– Простите, что не соглашаюсь с вами, – прогудел Большой Джим, – но то на восточном побережье, здесь-то зомби откуда?
– А всё до поры до времени! А на восточном побережье они откуда взялись, а?
– Так! Закончили споры! В участке можете спорить сколько угодно! Может, зомби уже в одном квартале отсюда?! – зарычал татуированный. – Эй, толстяк, у тебя есть копчёное мясо? Или ты уже всё сожрал?
– Есть, – с добродушной улыбкой ответил Большой Джим и снова поклонился. – А мясо я не ем, я вегетарианец.
– Ага, конечно, рассказывай, – буркнул Майк.
– Фиби, дорогая, я тут в Паутине нашёл рецепт диеты, – рассказывал Джим, копаясь в холодильнике за прилавком, – но она, по-моему, неправильная, я только прибавил в весе.
– Что за диета? На мясе что ли? – улыбнулась женщина.
– Нет, – полуобернувшись, вернул улыбку Большой Джим, – на рисе и овощах. Специально для таких больших людей как я. Их ещё называют по-особенному – то ли суно, то ли супо…
– Может сумо? – предположил Андре.
– А, да, точно, сумо! – обрадовался Джим. – Ты тоже слышал о такой?
Фиби первый раз за последние два дня звонко рассмеялась.
– Ой, Джим! Так это же борцы сумо! У них специальная диета, чтобы быстрее вес набирать!
– Да?.. – у него было такое растерянное и нелепое лицо, что Андре тоже улыбнулся.
– Вы, двое, что застыли? – рявкнул Майк. – Вываливайте, что набрали, на прилавок, пусть жиртрест всё быстренько посчитает. А то пока он своими сосисками по кнопкам на кассе попадёт…
Андре зло глянул на него, но приказ выполнил, швырнув сыр на ленту для продуктов.
– Чего зыркаешь?! – набычился татуированный, – по шее получить захотел?
– Отстань от него, Майк, что ты всех задираешь? – тихо возмутилась Фиби.
– Ух, руки чешутся кому-нибудь вломить! Как думаешь, этот нигер в участке оружие нам выдаст? У них наверняка должно быть про запас. Ну а если нет, сами возьмём, так мужики? – он хлопнул Клерка по спине, подмигнул Андре, но поддержки не встретил. – А, чёрт с вами, ссыкуны. Девкам нравятся боевые мужики, чтобы ух! Так ведь, Фиби?
– Ещё раз руки распустишь!..
– И что, что тогда?
Андре сделал шаг к нему.
– А ты чего вылез? Кого ты защищать собрался, цыплёнок? Посмотрите на него, кожа да кости, уже при жизни как зомби, а туда же!
– Уважаемые покупатели, простите меня, что вмешиваюсь, но ведите себя подобающе. Это неправильные речи и неправильно поведение, – по-доброму улыбаясь, сказал Джим.
– Чтооо?! Ты мне ещё указывать будешь?! – развернулся к нему Майк. Лицо его налилось кровью, а след от перелома на носу побелел косой чертой.
Большой Джим не спеша вышел из-за прилавка, сделал пару тяжёлых шагов, навис всей пятисотфунтовой тушей над буянившим мужчиной.
– Нет, я вам не указываю, простите, пожалуйста, за мой тон, бывший недостаточно вежливым. Я просто прошу вас проявить уважением к женщине и молодому человеку. Пожалуйста.
Ни в единый момент он не повысил тона, ни разу не исчезла с его широкого как лепёшка лица улыбка, но Майк побледнел и кивнул. Злые слова застряли у него в горле, он стал внезапно тих и смирен.
Джим поклонился.
– Благодарю вас за понимание.
Он вернулся за прилавок, на котором громоздилась приличная куча колбас и сыров, прижатая сверху вяленой ляжкой, похоже, принадлежавшей бизону. Быстро поглядывая то на кучу, то на кассовый аппарат, Джим забарабанил по клавишам.
– Джим, пошли с нами? – заискивающе посмотрела ему в глаза Фиби.
– Не волнуйся, со мной всё будет хорошо. Я никому не причиняю зла, и мне никто не причиняет, – Джим аккуратно погладил её по щеке. – К тому же, вдруг кому-то ещё понадобятся продукты? Как я закрою магазин?
Лицо женщины накрыла тень.
– С вас сто двадцать семь долларов, шестьдесят девять центов.
Они высыпали деньги.
– Ой, у нас только девяносто восемь долларов с мелочью… – Фиби растерялась. – Джим, ты отложи часть, чтобы на эту сумму получилось…
Улыбающийся толстяк сгрёб их мятые бумажки и разнокалиберную мелочь, звякнул кассой, посмотрел на ранних покупателей. Они с надеждой глядели на него, ожидая решения. И Большой Джим не смог им отказать.
– Берите всё. Подарок от хозяина магазина, как первым покупателям… ммм… сегодня.
– Спасибо! – молодая женщина едва не захлопала в ладони. – Мы вернём тебе долг, потом, когда всё уляжется.
Она поцеловала гиганта в щёку.
– Но ты тут не задерживайся. Если что – сразу же к нам в участок!
– К дьяволу, нам его будет не прокормить, – тихо-тихо пробурчал Майк, – разве что зомби бросим, они на месяц вперёд наедятся.
Обратно шли молча. Андре видел, как все стараются держаться подальше от татуированного мужчины. Тот иногда смотрел на них исподлобья, но ничего не говорил. Андре не было его жалко. Заслужил.
