Я вспомнила, как пыталась залечить дыру в груди с помощью Джейкоба Блэка: доброго мальчика, ненадолго ставшего моим лучшим другом. Но, как оказалось, даже он был из того мира, о существовании которого люди не подозревали. Как же глубоко уже тогда я погрязла в сверхъестественном!

- Мысли об этом были моим утешением, - ответил Эдвард.

- Я рада, что хотя бы один из нас всё это время жил в мире с собой.

Мы замолчали. Теперь тишина между нами была ещё более осязаема.

Я не знала, что ещё сказать. И в то же время понимала, что сказанного совершенно недостаточно. И Эдвард, и я были слишком ошеломлены, чтобы задавать правильные вопросы. Ответы же, звучавшие сейчас, не удовлетворяли никого. Необходимо было о многом подумать, но вот могли ли мы себе это позволить?

Как ответ на мои мысли, в комнату осторожно вошла Эсми.

- Простите, я не хотела вам мешать. - В первую очередь она обратилась ко мне, а затем уже к Эдварду. - Я предложила Елеазару и Кармен остаться у нас. Они остановились в твоей комнате. Кейт, Ирина и… - мимолётный извиняющий взгляд на меня, - Таня собираются уезжать.

- Спасибо, мама.

- Сынок, мне надо знать твои планы, чтобы…

- Дай нам ещё пару минут, - попросил Эдвард.

- Конечно.

Прежде чем выйти из комнаты, Эсми бросила на меня ещё один полный сострадания взгляд.

Что дальше?

Некоторое время мы молча изучали друг друга.

- Пожалуйста, не исчезай больше.

- Мне надо поговорить с Елеазаром.

- Я хочу знать, как это случилось.

- Спроси у Карлайла.

- Не надо так, Белла, - Эдвард покачал головой.

Я понимала, что поступаю жестоко, заведомо отстраняясь. У меня было время подготовиться к нашей встрече, смириться с ней, а вот он… Что бы я чувствовала, окажись я на месте Эдварда? Обнаружив, что бывший возлюбленный, который давно считается умершим, жив - разве смогла бы я сохранить рассудок? Эдвард ещё неплохо справляется.

- Прости.

- Обещай, что поговоришь со мной.

- Обещаю. - Мне даже удалось снова выдавить подобие улыбки.

- Мне… я… - Он хотел сказать что-то ещё, но слова не находились. Впрочем, как у меня.

- Тебя ждут.

Эдвард ещё немного помедлил, прежде чем сделать шаг в сторону двери. От меня он так и не отвернулся; всё пятился назад, боясь даже на секунду выпустить меня из виду.

- Иди. Всё в порядке.

- Белла…

- Я никуда не денусь, Эдвард.

«По крайней мере, в ближайшее время», - добавила я про себя.

Бросив на меня ещё один долгий взгляд, он вышел из комнаты.

Всё вернулось в тот же миг: все картинки, все звуки. Я стояла посреди гостиной Калленов, в которой провела до этого целую неделю, но никогда ещё она не казалась мне такой чужой. Я услышала множество голосов за стенами дома. Они спорили. Высоким женским голосом кто-то всё время повторял, что хочет уехать. Мягкий, ласковый, уговаривающий, в котором я узнала голос Эсми, отговаривал. Ему вторили ещё несколько, к которым через пару мгновений присоединился мягкий баритон Эдварда.

Моё присутствие вносило сумятицу. Необходимо было прекратить спор и уйти самой. Но куда? В мотель пока было нельзя: я всё ещё не была уверена, что могу спокойно переносить присутствие людей. В принципе, я могла уйти в лес, но тогда необходимо было предупредить Калленов, где в случае чего меня можно найти. Никакого мало-мальски приметного места в голову не приходило. Не возвращаться же мне снова на мою поляну. Нашу поляну. Впрочем…

Моё появление разом прекратило все споры. Спустившись с крыльца, я отыскала глазами хозяев дома.

- Доктор Каллен, Эсми. Спасибо за помощь. Думаю, дальше я справлюсь сама.

- Белла, ты обещала! - услышала я недоумённый голос Эдварда. За ним последовал протестующий женский возглас. Тут же раздалось тихое: «Таня, держи себя в руках».

- Куда ты пойдёшь? - поинтересовался доктор Каллен.

- Пока не знаю, но буду поблизости.

И тут вперёд вышла Розали.

- Идём со мной.

Эммет попытался вмешаться, но она упреждающим жестом заставила его оставаться на месте.

- Я отведу её к нам. Никому не придётся уезжать.

Это был маленький одноэтажный коттедж в глубине леса примерно в получасе пути от дома Калленов. Одной стороной он упирался в горный отрог. Если не знать, куда смотреть, его вряд ли кто заметит среди густо растущих деревьев. Здесь было две спальни, разделённые между собой крошечной гостиной. Домом и вправду давно не пользовались: это я поняла по толстому слою пыли, лежащему на подоконнике и тёмных досках пола. Минимальное количество мебели – довольно добротной, без лишнего изящества, – и отсутствие какого-либо намёка на то, что кто-нибудь когда-нибудь занимался здесь приготовлением пищи, могли сбить с толку любого забредшего сюда пютника. Но, как я заметила раньше, ни одна живая душа не смогла бы, перебравшись через непроходимый бурелом, даже случайно забрести в подобную глушь, а тем более – рассмотреть этот домик. А неживой душе думать в нём о хлебе насущном не пришло бы и в голову.

- Розали, что случилось, когда Эдвард вошел в мой щит?

- Стал таким, как ты.

- Исчез?

- Нет. Ведь ты не исчезаешь.

- Это пока.

Она нахмурилась.

- Всё было так, будто я смотрела сквозь вас. Вы были и одновременно не были. Как привидения. Это было странно.

Перед тем, как Розали ушла, мне снова пришлось давать обещание. На этот раз, что обязательно позвоню, если мне что-то понадобится. Вряд ли когда-нибудь это произойдёт, но телефон, что она мне дала, я положила на журнальный столик, стоящий напротив низкого кожаного дивана. Затем опустилась на пол рядом с этим столиком и впервые за всё своё существование в ипостаси вампира почувствовала, что устала.

А через час в дверь моего неожиданного пристанища постучали.

Часть 17

Soundtrack - Nostalgie by Luigi Rubino

Ещё в доме я почувствовала запах того, кто за ней стоит. Он обжёг ноздри и горечью опалил горло.

Узнавание произошло мгновенно.

То ли встреча с Эдвардом простимулировала память, то ли в голове, наконец, сложились два и два, но, открывая дверь, я уже знала, кого увижу.

Даже такое совершенное существо, как я, не застраховано от ошибки. Вернее, от невозможности разглядеть очевидное. «Звериный» запах Эмили; её настороженность, когда она чувствовала меня поблизости. Слова её отца, когда он решил, что я – то зло, что преследует его дочь. Наконец, тот гигантский старик, однажды поднявшийся в её квартиру, и то, как отреагировала Эмили, когда я назвала ей своё имя: