– Ну началось! – недовольно проговорила Катрина и отсела от него на край лодки.

Суденышко закачалось, гондольер глянул на пассажиров с укором, но ловкими взмахами весла выправил ход.

– Ты не ответила на мой вопрос, – настойчиво проговорил Даниэль.

– Да тебе-то что за дело! – раздраженно бросила она и отвернулась, опустив голову и глядя на воду.

– А может, у меня самые серьезные намерения! – сказал он и в этот момент сам поверил в свои слова. – Я уже и с мамой твоей знаком. Мало ли! Чувства вспыхивают мгновенно. Разве ты не веришь в любовь с первого взгляда?

– Ага, как же! – ядовито заметила Катрина. – И до последнего вздоха…

Гондольер глянул на девушку, но от комментариев воздержался. Даниэля начал угнетать этот невольный свидетель разговора, и он попросил высадить их на ближайшей остановке, решив прервать прогулку по каналу, не достигнув конечной точки заказанного маршрута.

– Наверное, вон у того дворца, – предложил он, указав на величественное здание в ренессансном стиле. – И вроде есть полосатые столбики, указывающие, что там можно высадиться…

– Это Palazzo Vendramin Calerg, – невозмутимо сообщил гондольер и вопросительно посмотрел на девушку. – Хотите выйти?

– Решил попытать удачу? – с усмешкой спросила Катрина.

– Не понял, – ответил парень и тут заметил вывеску на фасаде: Casino di Venezia. – Нет, нет, что ты! Я не азартен совсем.

– На самом деле там есть не только казино, но и Музей Рихарда Вагнера, – сообщила девушка. – А ты вроде фанат оперы.

– О! Отлично! – обрадовался Даниэль. – Выходим здесь. Не знал, что Вагнер жил в Венеции.

– Он умер в Венеции, – сообщил гондольер, причаливая к стоянке, – скончался от сердечного приступа, проведя здесь последние месяцы своей жизни.

– И вы знаете? – удивился парень.

– Еще бы! – ответил тот. – Ведь Вагнер скончался возле входа в палаццо на руках не кого-нибудь, а гондольера! – с гордостью добавил он.

– Благодарю за информацию, – ответил Даниэль и помог выбраться девушке на берег.

Он вынул смартфон и на ходу начал искать информацию.

– Вот! – торжествующе проговорил он и прочитал вслух с дисплея: «Рихард Вагнер прибыл в Венецию в последний раз после завершения оперы «Парсифаль». Композитор арендовал у графа де Барди весь парадный мезонин Palazzo Vendramin Calergi, ныне венецианское казино…» Ага, теперь понятно почему в историческом здании находится это злачное заведение… Как интересно!

Не дождавшись ответа, он оторвался от смартфона и поднял голову. Катрина не следовала за ним, она стояла на краю тротуара возле канала, ветерок развевал ее пышную синюю юбку, трепал волнистые пряди. Закатное освещение и загоревшиеся фонари придавали картине романтическую окраску и некую сюрреалистичность. Даниэль замер, любуясь «ожившей» живописной картиной и сравнивая ее с каким-нибудь шедевром прославленного венецианского художника. Он поднял смартфон и сделал фото.

– Ты прелесть! – в восхищении заметил он и подошел к девушке. – В музей?

– А на часы смотрел? – сухо спросила она. – Он уже закрыт, а вот казино…

– Да не хочу я туда! – бросил Даниэль. – И раз в музей сегодня не попасть, то давай просто погуляем. Ты проголодалась?

Катрина посмотрела на его оживленное лицо и рассмеялась.

– Ты чего? – напрягся он, глядя в ее хитро прищуренные глаза.

– И какие блюда любил Вагнер? – неожиданно спросила она. – Уверена, ты в курсе.

– Э-э, – растерялся парень.

– Не знаешь? – изумилась Катрина. – Не верю!

– Существует десерт «Персик Мельба», – припомнил он. – Была такая австралийская певица с мировой славой, ее звали Нелли Мельба, она выступала в опере Вагнера «Лоэнгрин». Изобрел десерт Огюст Эскофье… Это был великий французский шеф-повар. Вдохновленный великолепной игрой Мельбы он сотворил специально для нее нежное лакомство, состоящее из персиков, мороженого и малинового пюре. Уверен, что этот десерт подают не в одном кафе Венеции. Извини, милая, – добавил он. – Я, как обычно, слишком много говорю о знаменитых рецептах.

– Еда и опера, – сказала Катрина. – Я уже поняла, что ты любишь.

– И мне приятно такое внимание к моим интересам, – ответил Даниэль и взял девушку под руку. – Есть неподалеку какое-нибудь приятное и неординарное местечко? Кофейня, к примеру.

– Полно! – со смехом сказала Катрина. – Это же туристический район. Но сомневаюсь, что там подают этот самый «Персик Мельба»! – добавила она.

Даниэль не ответил и прижал девушку к себе. Его настроение пошло вверх, он был полон нежности, восторга и предвкушал приятный вечер в компании милой его сердцу спутницы.

Катрина привела его в небольшое кафе, находящееся в паре кварталов от музея. Они заняли столик на двоих в укромном уголке. Желтые ванильные свечи, скромная, но элегантная композиция из ирисов и сиреневых гиацинтов на кремовой холщовой скатерти, обливная бежевая керамическая посуда, тихая музыка понравились Даниэлю. Он оценил уютный интерьер кафе и ненавязчивость официантов. И особое внимание уделил, как всегда, кухне. Он изучил меню и сразу заинтересовался десертом «Flamenco».

– Закажем? – возбужденно предложил он, глядя на Катрину.

Она улыбнулась и кивнула.

– Название понравилось? – спросила девушка. – Вполне себе испанское. Это же танец?

– В общепринятом понятии, – оживленно начал Даниэль, – но вообще фламенко некий симбиоз. Исполнителей на сцене может быть трое – гитарист, певец и танцор…

Даниэль глянул на лукаво улыбающуюся девушку и замолчал.

– И что дальше? – спросила она.

– Тебе вряд ли это интересно, – ответил он.

– Просто я не ожидала, что и это тебя увлекает, – заметила она.

– Не совсем так, – после паузы признался парень. – Я с детства склонен к полноте и постоянно борюсь с лишним весом. И как-то даже решил заменить походы в тренажерный зал на танцкласс. Выбрал фламенко, как истинно испанское искусство. Но… не смог.

– Почему? – искренне удивилась Катрина. – Это же просто танец!

– Нет, это совсем не просто! Сложный ритм, специфическая техника и сплошная импровизация, и… характер! Это особое искусство, а я перфекционист. И не выношу, когда что-то не получается. Как оказалось, я и фламенко все равно что… клюква и молоко. Продукты несовместимы и портят друг друга. Ладно, не будем углубляться в тему. Возможно, я когда-нибудь вернусь к изучению фламенко. А вот и наш десерт! Попробуем! – обрадовано произнес он, глядя, как официант составляет заказ на столик.

– Сиреневый, – со смехом заметила Катрина, посмотрев на свою порцию. – Похоже на пышную юбку в горошек. И он выложен голубикой. Правда, я отчего-то думала, что платья танцовщиц непременно красного однотонного цвета.

– Чаще всего, – согласился Даниэль и аккуратно подцепил ложечкой запеченный белок. – Но в принципе допустимы все яркие цвета, а в прежние времена популярны были именно юбки в горошек.

Он попробовал и улыбнулся.

– Что скажешь? – полюбопытствовала девушка. – И как на вкус итальянское «Flamenko»?

– Знаешь, это модернизированная «Павлова», если можно так выразиться, – сказал он. – Тоже знаменитый десерт, назван в честь русской балерины Анны Павловой. Типа безе, но внутри мягкий и всегда белый. А тут сиреневый и более рыхлый… И это песочное печенье снизу в форме балерины. Прости, милая, я сейчас…

Он встал и отправился на кухню. Катрина посмотрела ему вслед, пожала плечами и принялась доедать пирожное.

Даниэля, конечно, не пустили в «святая святых», но он попросил пригласить шеф-повара. И когда тот вышел, первым делом выразил ему свое восхищение.

– Очень хочу узнать рецепт вашего загадочного «Фламенко», – сказал он, – хотя уверен, что секретики вы раскрывать не любите, тем более незнакомцам. Но я пишу рецензии для кулинарных сетевых изданий…

– Ах вот как! – обрадовано сказал повар. – Могу поделиться, лично для вас, дорогой синьор критик.

И он отвел возбужденного Даниэля в подсобное помещение.