Это маленькая повесть о жизни мальчика Саши.

   Эпизоды детства в родном Сталиногорске и на родине родителей: в городе Калач и деревне Юдино. О судьбе папы и мамы Саши, о 17-и дневной оккупации Сталиногорска и Юдино в декабре 1941 года, об освобождении в результате битвы за Москву и о восстановлении разрушенного …

   Если по Гегелю случайность – это форма проявления и дополнения необходимости, то этим в триптихе стали дневники, обнаруженные на чердаке старого дачного домика в посёлке под Сталиногорском.

   Дневник – это некая откровенность. Конечно – это не совсем беллетристика, но особенность, пожалуй, многих дневников (и Ивана Бунина, и Льва Толстого, и даже Казановы). Для соблюдения последовательности повествования пришлось кое-то в дневниках изменить и добавить. Но то, что вымышлено, могло быть в действительности. Так состоялся триптих. Нумерация глав – сквозная.

   Сверхзадача всякого автора – внушить читателю тоже чувство, которое было у него. Чтобы к этому приблизиться в данном случае, читателю надо представить себя в возрасте «героя нашего времени», в 22 года или вспомнить известных соотечественников в этом возрасте (хотя, конечно, всякий аналог грешит приблизительностью) … Андрей Миронов, Леонид Филатов, Геннадий Шпаликов… Не утверждаю, что триптих – это нечто, но предполагаю некоторую познавательность эволюции впечатлительного мальчугана. Вместе с тем, имеет интерес сравнение 50-х годов с современностью …

   На фоне довоенного, военного – в оккупации и послевоенного времени, как фоне эволюции впечатлительного мальчугана и становления одарённого человека.

   Школа, техникум, институт. Жизненные приобретения и потери, дружба и непримиримость, способности к искусству, учёба, работа в шахте, молодость и трагически не осуществлённая мечта.

   1936 год. Эпизод первый. В один день со «Сталинской Конституцией» родился мальчик Саша. Принявший роды врач, сказал счастливой маме об «изумительной чистоте биения сердца» малыша. После было много разных эпизодов: и весёлых, и ужасных. До войны – Саша летом на родине папы, у бабушки и дедушки Сторовых, в селе ПрИшиб – весёлое и беззаботное раннее детство, игры со сверстниками, исследование весенней лужи, переживания из-за случайной и страшной травмы старшего брата.

   1941 год. Война. Отец на фронте. Мать с маленькими сыновьями: Львом и Сашей – в оккупированных немцами Сталиногрске и деревне Юдино. Сталиногорские химкомбинат и ГРЭС нашими при отступлении взорваны, шахты затоплены. Немцы – в деревне Юдино, в хате бабушки Саши. Болезнь Саши. Трудности с продовольствием. Первая победа на фронте: немцы отброшены от Москвы, и родной Сталиногорск – после 17-и дневной оккупации и разрушений – освобождён.

   1943 год. Отца Саши – капитана СМЕРШ перевели на службу в Новохопёрск, и в школу Сашок пошёл там. Учился отлично, благодаря замечательной памяти и природным способностям, которые всегда приносили ему успехи.

   1945 год. Сашка вернулся в Сталиногорск. Город восстанавливался и строился, рос и хорошел. Рос и Сашок вместе с ним. После школы – техникум. Контактный, с чувством юмора – он популярен: выпуски стенной газеты, вечера отдыха, отличная учёба, почётная грамота, знаменосец техникума на первомайской демонстрации, направлен в счёт 5% за успешную учёбу в институт без экзаменов.

   1955 год. Тула. Институт: учёба и «опыт – друг ошибок трудных», практика на шахтах в разных городах, сценарии студенческих вечеров и концертов, участие в них, запись на радио, публикации, популярность, радужные перспективы. Саша с интересом наблюдает себя в разных эпизодах: от мирного собеседования до случайной драки. Говорит о своём мировоззрении, о своих товарищах, новых встречах, даёт характеристики шахтёрам, пробует писать стихи, много читает. Пишет о целине и целинниках. Критично анализирует состояние общества и страны, действий руководства в период правления Ленина, Сталина и Хрущёва. Сравнивает покупательную способность рубля и цены в эти периоды. Рассматривает в связи с этим книгу Дж.Рида «10 дней, которые потрясли мир». С юмором рассказывает о лыжном квазипробеге Сталиногорск – Москва, отчётах о строительстве дорог, отсутствии в Туле носков и необходимости ехать за ними в Москву, о самом городе. Поездки на практику и по личным делам: Тула, Губаха, Воркута, Ворошиловград, Москва… Александр задумывается над понятиями: верность, культура, труд, доблесть, геройство, вера, надежда, любовь, счастье… Анализирует.

   1958 год.

   «…он был бы твой ровесник … но бог судил иное». (А.С.Пушкин. «Борис Годунов»)

   Через два десятка лет после рождения примета с именем Александр трагически подтвердилась в московской клинике: «изумительная чистота биения» прекратилась. Недостаточность митрального клапана. Операция на сердце и, вероятно, – послеоперационный сепсис. Но, как потом скажет отец: «Смерть причину найдёт»… В клинике ему, приехавшему в новогоднюю 1959г. Москву забирать умершего сына, рассказывали, что Саша покорил персонал своим жизнелюбием, юмором и простотой. Передали книгу, которую тот читал перед операцией: Э.Золя «Завоевание Плассана». Это стало последним эпизодом.

   Жизнь – эпизоды, и жизнь – эпизод.

   Раннее детство Сашке не очень помнилось. По свидетельству метрики и рассказу мамы он родился в 10 часов, погожим утром 5 декабря 1936 года. Доктор, осмотрев родившегося ребёнка, сказал:

– Ну, товарищ Сторова, сколько я принимал детей, но с таким сердцем, как у Вашего, не припоминаю. Изумительная чистота биения.

Это не мешало, впрочем, в детстве Сашке часто и тяжело болеть.   А ещё, как в кино Сашка видел светлую комнату, где они жили, кровать и на ней – себя. Был недоволен – возможно, обязанностью делить со старшим братом коробку с карандашами, потому сказал с серьёзным видом, обращаясь к обоим родителям, но дуясь на брата, который с наслаждением раскрашивал цветными карандашами картинки в папиной книге:

– Вот заболею – будете тогда знать…   Коробка с 18-ю цветными карандашами была предметом периодических раздоров братьев.

   Летом, в отпуск Григория Ивановича – Сашкиного папы – и во главе с ним Сторовы всей семьёй традиционно отправлялись к родителям Григория Ивановича в Калач Воронежской области, а Сашка – так с весны и на всё лето.

   Город утопал в зелени садов, среди которых ярко горели золотом огромные головы подсолнухов. Для Сашки это всегда было самым весёлым временем в году. И дедушке с бабушкой нравился простой и непосредственный (в отличие от старшего – Левона, как они его называли) младший из братьев. Тем не менее, как только в очередной приезд Борька появлялся в калачеевской избе, дед Иван внушительно изрекал, добродушно, однако, глядя на улыбающуюся физиономию внука:

– Щоб я вид тЭбэ ни якой шкоды нэ бачив. Чуешь?.. Говорилось это не напрасно. Деятельная детская натура Сашки так и искала приключений. Но на дедушкину тираду он тут же кивал с готовностью, мол, «чую», выражая лицом наивную невинность.

   Калач – типичный для старой России провинциальный городок, в нём и теперь ещё сохранились купеческого стиля дома и городская церковь с пирамидальным куполом. Вокруг города в радиусе 10-15 км организовались т.н. «хутора» крестьян, отличные от деревень центральной России. Совсем недалеко от города расположилась на взгорье деревенька ПрИшиб.

   По легенде название закрепилось после того, как здесь была пришиблена насмерть старушка, свалившимся откуда-то бревном. За деревней начинались невысокие меловые горы, покрытые скудной растительностью, перемежающейся мелкими рощицами. Под деревней протекала река с задернованными берегами. Пейзаж дополняли и оформляли сады – обязательная принадлежность каждого жителя ПрИшиба. А из этой массы зелени летом выглядывали белёные известью, с соломенными крышами хаты крестьян-колхозников с жёлтыми головами подсолнухов на огородах.