— Прости, Сев, я… Я не хотела тебя обидеть, просто… Я запуталась, Сев. Этот мой брак. Еще год назад я была уверена, что люблю Джеймса, а он любит меня. А теперь. Не знаю. Возможно, я ошибаюсь. Но эти его постоянные отлучки якобы по делам Ордена. И постоянные оправдывания. А вчера я увидела его с одной симпатичной женщиной, и у меня крышу сорвало, Сев! Я устроила ему сцену прямо на улице! А он просто процедил сквозь зубы «иди домой» и аппарировал вместе с ней. Я всю ночь его прождала, а он явился только утром, пьяный, высказал все, что обо мне думает и спать завалился. А я дверью хлопнула и ушла. Часа два по улицам бродила, пока на наше кафе не набрела. Вдруг так ясно перед собой твои глаза увидела. И все. Как аппарировала сюда, не помню. — Лили встала с кресла и подошла к нему: — Прости меня, Сев. За все. Я была такой дурой.

Руки нежно обвили талию Северуса, и Лили прижалась щекой к его груди. Он же, стараясь не дышать, обнял ее в ответ и непроизвольно поцеловал ее в макушку рыжих волос. Лили вздохнула и, подняв голову, осторожно коснулась губами его губ. Он ответил ей со всей страстью. Остановиться в тот день они так и не смогли…

*

— Профессор! Сэр! С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете?

Не знаю, как долго тормошила меня Грейнджер, но вот ответить на ее вопрос я явно не мог. Потому что это было… довольно затруднительно. С одной стороны, я был практически здоров, а вот с другой… Спустя почти восемнадцать лет узнать, что являешься отцом ничего не подозревающего героя магического мира… Хм… Тут явно можно начинать опасаться за психику.

— Мисс Грейнджер. Гермиона… — Та аж рот открыла от удивления, когда я назвал ее по имени, тем самым стараясь сгладить свое состояние, шокируя при этом других. Вот такая я сволочь. Ублюдок слизеринский. Пожиратель недобитый. Папаша недоделанный. Восемь месяцев, блядь! — Не могли бы вы взять по капле крови Лили, Джеймса и Гарри и капнуть на них вон то зелье?

— Конечно, сэр, без проблем! — Она отпрянула от меня и принялась за дело.

Результаты не заставили себя ждать. Образцы Лили и Гарри ожидаемо засветились зеленым, а вот кровь Джеймса окрасилась в ровный голубой цвет. Грейнджер недоуменно взглянула на меня, а я… Я громко захохотал, обхватив руками голову. А потом закашлялся, все же связки до конца так и не восстановились. Кашель перешел в хрипы, спазм сдавил горло, на глазах выступили слезы, и спустя какое-то время я уже надрывно выл, закрыв лицо ладонями.

Истерика постепенно сошла на нет. Грейнджер наколдовала стакан воды и помогла мне подняться и добрести до кресла. К тому времени я уже мало что соображал, и в кое-то веки мне было абсолютно плевать, что обо мне подумают остальные. Похоже, Грейнджер правильно оценила мое состояние, поэтому незаметно исчезла из комнаты, оставив меня наедине со своей совестью. И воспоминаниями, конечно. Куда же без них…

Время в компании с бутылкой виски пролетело незаметно. Очнулся я все в том же кресле, правда, укрытый пледом. Темпус показал, что уже вечер, а значит, пора заканчивать заниматься самокопанием и взять себя в руки. Скоро домой вернется Гарри, и… Вот тут надо будет попридержать коней и не посвящать его во все тонкости сегодняшних опытов и их результатов. Пока не посвящать. Не надо ему сейчас волноваться, пусть окрепнет сначала. А там уж видно будет.

На кухне Грейнджер колдовала над овощным рагу. Как только умопомрачительный запах еды достиг моего носа, я ненароком вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера. Плюхнувшись на стул, я облокотился на руку:

— Накормите меня, мисс Грейджер?

— Конечно, сэр! — зарделась она, схватив в руки тарелку.

Покончив с ужином и пригубив кофе, я, убедившись, что она закончила готовку, страдальческим голосом произнес:

— Мисс Грейджер, могу я рассчитывать на вашу помощь?

Вот оно, ключевое слово: помощь. Истинного гриффиндорца хлебом не корми, дай помочь кому-нибудь. Она среагировала, как я и ожидал.

— Безусловно, профессор.

Ну вот, пожалуйста. А если бы я попросил убить кого-нибудь, а потом спрятать труп? Да, Гриффиндор — это диагноз.

— Гермиона. — Пауза. — Что вы поняли из случившегося сегодня утром?

Грейнджер опустилась на стул.

— Ну, что Гарри и Лили вроде как связаны. А Джеймс. Он… Я не совсем поняла. Он не настоящий отец Гарри, да? Поэтому его кровь светилась голубым?

Я кивнул, и она продолжила мысль.

— Но ведь Гарри так похож на него. Во всяком случае был, раньше. Как такое возможно, сэр?

— Наведенные чары, мисс Грейнджер. Матери часто применяют их на своих детях, если те родились не от мужа. После достижения ребенком совершеннолетия они постепенно рассеиваются. Кажется, в течение двух лет. И ребенок становится похожим на своего биологического отца. Насколько это возможно, конечно.

Грейджер закусила губу и снова задумалась.

— У Гарри улучшилось зрение незадолго до битвы. Ему было чуть больше семнадцати с половиной. Еще волосы. До этого они были довольно непослушными, а потом стали намного мягче и почернели. Я часто стригла Гарри, когда мы искали крестражи, поэтому знаю об этом. И улыбка. Он стал улыбаться как-то по-другому, одними уголками губ… Сэр, вы — настоящий отец Гарри?

Десять баллов Гриффиндору! Грейнджер всегда умела делать правильные выводы.

— Да, мисс Грейнджер, это я. И, предупредив ваш следующий вопрос, нет, я не знал об этом до сегодняшнего дня. Гарри родился спустя восемь месяцев после нашей… хм… случайной встречи с Лили, поэтому я даже не задумывался о возможном отцовстве.

— А Гарри расскажете?

— Не сейчас, мисс Грейнджер. Не хочу его волновать. У него и так сейчас проблем хватает. Вот разберемся с его состоянием, там решим.

========== Глава 4 ==========

Следующим утром мы с Грейнджер окопались в библиотеке, выискивая информацию о наведенных чарах. Все упиралось в Джеймса Поттера: знал ли он о том, что Гарри — не его сын? Если да, то в этом могла быть замешана родовая магия семьи Поттеров, и ритуал проводился на алтаре. Если же Лили скрыла от мужа свою измену, то все было немного проще, но способов тоже было несколько. Только одна константа оставалась постоянной: магия Джеймса тесно переплеталась с магией самого Гарри, хоть и в малых дозах. Потратив несколько часов на исследование еще и этой версии, я набросал на бумаге приблизительный расчет процентов остаточных следов чужой магии, оставшейся в сыне: присутствовали мои и Лили, ну, это нормально. Темный Лорд тоже, довольно много, но не настолько, чтобы подавить магию самого Гарри. И… Джеймс аж пять процентов? Откуда столько? Это неимоверно много, даже если учесть, что парню уже почти восемнадцать лет, и половина времени до окончания действия наведенных чар уже прошла. Так почему же их так много? И сколько же их было раньше?

Грейнджер вперилась взглядом в листок и стала накручивать на палец прядь волос.

— Странно как-то все это, сэр.

— Что именно, мисс Грейнджер?

— Соотношение. Ну, магия самого Гарри должна присутствовать, это я понимаю. Родительская тоже. И Волдеморта, он был сильным волшебником, но Джеймса? Гарри ведь не побеждал его на дуэли, и родственных связей, получается, не имел. Почему тогда аж пять процентов? Логичней было бы, если бы присутствовала магия еще нескольких Пожирателей, которых убил Гарри во время битвы. Но ее почему-то нет вообще.

— Согласен. Это несколько неожиданно. Возможно, все дело в том, что эти самые убитые были намного слабее Гарри, поэтому их магия практически не выявляется в его ядре.

— Тогда, получается, Джеймс был довольно сильным? — хмыкнула Грейнджер.

— Хм. Наверное. Сейчас проверим.

Отпечаток магии Джеймса я сравнил с результатом Гарри. Действительно, потенциал бывшего Мародера был велик, я даже невольно позавидовал ему. Грейнджер тоже неудовлетворенно вздохнула, а потом выдала следующую теорию: