— Я в свою комнату, — бросила я Джеймсу. — Можешь выбрать между диваном в гостиной и синей спальней.

— Амелия, — окликнул мужчина. Я не отозвалась, быстро прошла к нужной межкомнатной двери из светлого дерева и открыла её.

Барнс пойти за мной не успел, я с великой радостью громко захлопнула дверь перед его носом.

Сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Не помогло. В груди клокотало, задетое эго молило о мести, надколотое сердце просило утопить все в слезах. А трезвый до боли разум предлагал заняться работой. Я терялась в собственных желаниях и эмоциях, так много их было.

Нащупала на стене выключатель и потеряно осмотрелась. Просторная комната делилась на два сектора — работа и отдых. Первый являл собой кремовые обои, большой компьютерный стол, приставленный к огромному окну, компьютерное кресло и узкий, да высокий книжный шкаф из светлого дерева в углу. Зона отдыха же обозначалась бледно-салатовым цветом стен, двухспальной кроватью с высокой резной спинкой, изящным прикроватным столиком и платяным шкафом. Разбавляла все боксёрская груша, подвешенная в углу за дверью. В каждой спальне своя ванная комната. Щ.И.Т. всегда заботился, чтобы ценным кадрам доставались хорошие вещи, о чем красноречиво говорило и обилие навороченной техники на столе.

Сбросив рюкзак на пол, я двинула кулаком по груше. Ещё и ещё, заставляя её раскачиваться на крюке. Мах ногой и красный цилиндр почти врезался в стену. Я наносила удар за ударом, не замечая злых горячих слез, катящихся по щекам.

— Лия! Что происходит?! — раздалось из коридора. Я замахнулась для удара. — Открой дверь!

— Не называй меня так! — заорала я, впечатывая кулак в грушу.

— Я выломаю дверь к чертям! — вызверился Зимний солдат.

— Свали, будь добр, — рыкнула я, смахивая с лица влажные от пота и слез волосы. Костяшки сбиты в кровь. — Я хочу побыть одна. В отличии от тебя, я чувствую.

Удаляющиеся шаги. Спасибо за понимание!

Я вползла в ванную комнату, на ходу раздеваясь и оставляя кровавые капли. Ярость уступила место усталости.

Несколько минут я тупо стояла в душевой кабине, смотря, как ярко-красная вода стекает в сток под ногами. Запрокинула голову, чувствуя горячие струи, больно бьющие по щекам.

Что мы имеем? Мы имеем некие чувства к Джеймсу Бьюкенену Барнсу. Любовь или нет — определить пока не выходит. Но во всяком случае это сильное влечение. И не только физическое. И от этого надо избавиться.

Эмоции, желание чувствовать всегда были моей слабостью. Моей ахиллесовой пятой. Лучше бы я ничего не чувствовала, меньше проблем было бы.

Закончив водные процедуры минут за пятнадцать, я выскользнула из душа и замерла напротив большого зеркала. Невысокая блондинка с покрасневшей от горячей воды кожей, на который отчётливо выделяются свежие гематомы и старые белесые шрамы. Ярче всего целая полоска белой кожи на позвоночнике, иногда жутко ноющая. Я никогда не была девушкой с обложки, ничем внешне не выделялась. Средне статистическая и незаметная, как и положено агенту.

Показав отражению средний палец, я покинула комнатушку и принялась переодеваться в пижаму, вытащенную из рюкзака. Закинула в платяной шкаф запасные джинсы, джемпер и несколько футболок, два комплекта нижнего белья. Окинула взглядом приготовленную Мэрилин одежду: штаны, футболки, рубашки и почему-то атласное чёрное платье с короткой пышной юбкой. И зачем оно мне?

«Мы пропустили твой день рождения в этом году. Лучше поздно, чем никогда, считай это подарком. Ник и Мэрилин», — гласила записка, приклеенная к плечикам с платьем. Фьюри ничего не дарит просто так, а значит, сия вещица мне пригодится. Например, в гроб положат красавицей.

Я завалилась на кровать поверх покрывала. Прикрыла на секунду глаза. Перед внутренним взором снова появилось поле с мертвецами. Вскрикнув, резко села, закрывая рот ладонями.

— Амелия? — он что, сидит под дверью?! Или прибежал на мой вопль?

— Уходи, — попросила я.

— Впусти меня, — потребовал из-за двери Барнс. Ага, разбежалась!

— Иди спать!

— У меня бессонница, — поделился он.

— На кухне должна быть аптечка, а там снотворное, — вздохнула я, подходя к преграде, не пускающей Джеймса в комнату. — Оставь меня одну. Пожалуйста.

***

Бессонница мучала не только Зимнего солдата. Стоило мне прикорнуть даже на минуту, мёртвые вновь появлялись. Лишь под утро, выпив порядка шести таблеток снотворного из аптечки в ванной, я задремала на полчаса.

Все-таки должна признать, спать в объятьях Джеймса было спокойнее, и кошмары меня не мучали. Но больше этого не будет. Ближе, чем на метр он ко мне не подойдёт без необходимости.

Разбудил меня дребезжащий мобильник. Фьюри, чёрт бы побрал этого пирата!

— Да?! — рявкнула я в трубку. Пробуждение не вызвало ни одной положительной эмоции. Голова ужасно болела, а тело ныло.

— Доброе утро, Эми, — поздоровался мужчина.

— Какого хрена в восемь часов утра? — прошипела я в трубку. — Я только уснула…

— И чем это вы с Барнсом занимались, что ты только уснула? — ехидно вопросил он.

— Уж не знаю, чем занимался Он, — буквально выплюнула я, —, а мне снятся кошмары. Снотворное не помогает. Если выпью ещё — будет передозировка. Давай по делу.

— Старк ждёт тебя к полудню, очень рад, что ты приехала. После четырех Мер хотела с тобой встретиться. И нам нужно обсудить вылазку за информацией.

— Хорошо, отменяй на сегодня все, кроме встречи со Старком, — тоном, не предполагающим обсуждения, попросила я. — С Мер я встречусь на днях, а ты приходи вечером в гости. С пиццей и сладким. Я не собираюсь мотаться в офис каждый день.

— Да ты охамела, мелкая, — рассмеялся Ник. Когда никого нет рядом, шеф позволял себе обращаться ко мне «по-домашнему». Он хорошо знал моих родителей и сам взялся за мою подготовку. — Ладно, будет тебе пицца и сладкое, маленькая наглячка.

Я хмыкнула и на этой дружеской ноте распрощалась с Фьюри. Впереди ждал очередной день, полный общения с кучей народа.

Бедная моя интровертная душа!

========== Глава 7. Джеймс ==========

Я не привык сдаваться. Моя жизнь пронизана моментами, в которых я мог бы опустить руки и послать все к чертям, но не сделал этого. И сейчас не сделаю. Перешагну через свое эго, выбью из головы Зимнего солдата и поговорю с Амелией.

Из-за закрытой двери послышался приглушенный крик, заставивший меня вскочить на ноги и мигом оказаться у двери Роджерс.

— Амелия? — аккуратно зову я, опасаясь того, что могло произойти.

— Уходи, — ответ не заставил себя ждать. Голос хоть и тихий, но уверенный.

Наглая девчонка.

Сжимаю кулак и медленно выдыхаю, успокаивая и засовывая куда подальше Зимнего солдата, который сегодня не дремлет и требует бионики на ее шее.

— Впусти меня, — требую я, стукнув кулаком в дверь.

— Иди спать! — это звучит как приказ. Черта с два я буду подчиняться маленькой взбалмошной девчонке, которая сует свой наглый нос не в свои дела.

— У меня бессонница, — признаюсь я скорее самому себе.

Я снова вижу кошмары. Меня пытают, почти разрывая на куски, потом я срываюсь в ледяную белую пропасть, крича что-то невразумительное, снова пытают… и так до бесконечности. Надоело просыпаться в холодном поту и не понимать, что происходит вокруг.

Иногда мне кажется, что мне здесь не место. Точнее, я в этом уверен. Мир прогресса и компьютеризации — это не мой мир. Мой мир — это музыкальные вечера джаза, походы на только что появившееся кино и война. Война, которая отняла у многих все, что у них было. Она отнимала жизни.

Она отняла ее у меня.

— На кухне должна быть аптечка, а там снотворное, — изрекает она.

На некоторое время становится так тихо, что я слышу шум собственной крови в ушах.

Сегодняшние… события, скажем так, сделали то, чего долгое время не было: они разбудили во мне машину для убийств. Зимний солдат взбешен тем, что Лия до сих пор жива. Я взбешен этим. Амелия не понимает того, что я опасен. Смертельно опасен именно для нее, ведь она самый настоящий источник моего раздражения. Ее совершенно нескоординированные движения, ее бессмысленные разговоры, даже ее чрезмерно частое дыхание выводит меня из состояния покоя каждый раз, когда она рядом. Каждый раз я сдерживаю себя, но знаю, что это не сможет продолжаться вечно.