– Я многое не успел тебе рассказать. Отложил на потом, чтобы поговорить без… свидетелей. Мое родство с ними ничего не значит.

Девушка прикусила губу и опустила ресницы. Молча встала, опираясь на столешницу сжатыми кулаками. Повернулась и ни на кого не глядя прошла ко входной двери. Открыла ее, замирая на пороге и глубоко вдыхая морозный воздух.

– Алесана… – позвал Ойр, поднимаясь следом. В голове царила удивительная пустота. Как он мог объяснить то, о чем сам узнал совершенно недавно? Как теперь доказать правдивость своих чувств? Убедить, что он и Ренар – совершенно разные люди и общая кровь ни о чем не говорит.

Алесана шагнула вперед, отпуская дверь. Та с громким стуком захлопнулась, отражаясь острым уколом в груди Ойра.

Сорвавшись с места, он выскочил следом за ней. Сбежал по ступеням и огляделся. Мелкая крупа колючими иглами впивалась в кожу лица, шеи, рук, слепила глаза, не позволяя быстро отыскать ту, которая была так нужна.

– Алесана! – вновь позвал он, наконец вылавливая взглядом темный силуэт, стремительно удаляющийся от гостевых домиков. Куда она направилась? К лабиринту?

Ойр побежал в ее сторону, быстро нагоняя и хватая за руку. Рванул на себя, прижал к груди, обхватив двумя руками. Она молчаливо вырывалась, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Остановись, успокойся, прошу тебя! – голос, словно в горле застрял ком.

– Ренар… это чудовище… твой брат! – наконец заговорила она, не переставая вырываться. – Отпусти меня! Ты все знал! Ты был с ним в сговоре!

Хватка ослабла и Алесана наконец высвободилась. Но не пустилась прочь, а медленно попятилась, наконец подняв глаза. На щеках блестели мокрые дорожки слез.

– Ну, что за глупости ты несешь! Я сам узнал об этом родстве буквально на днях! Вспомни всё, Алесана. Как я мог быть с ним связан?

Она остановилась, не сводя взгляда с его лица. Снег путался в волосах, ветер лениво перебирал светлые пряди, то откидывая их за спину, то возвращая вперед. Длинное платье практически неподвижно стекало по силуэту. В безжизненном свете луны Алесана казалась мраморной статуэткой.

Ойр быстро приблизился, замирая напротив. Взял ее руку, поднес к губам, вдыхая сладкий апельсиновый запах ладони, целуя тонкое запястье и прижимая холодные пальчики к своей груди. Туда, где каждый удар ее необдуманных слов отражался ноющей болью.

– Почувствуй. Разве сердце может обмануть?

Алесана молчала и не двигалась, словно давая ему возможность все решить за них обоих. Он обнял ее свободной рукой. Поцеловал в висок, скользнул по влажной щеке, чувствуя солоноватый вкус кожи. Опустился к приоткрытым губам.

Тишину зимней ночи пронзил крик.

Алесана дрогнула, Ойр резко отстранился, замирая и прислушиваясь. В стороне рощи прокричали во второй раз.

– Бегом в дом! – он сорвался с места, крепко сжимая девичью ладонь. – Замкнись и не выходи на улицу.

– Но… Ты пойдешь туда? Не отпущу! – вцепилась в его предплечье двумя руками.

– Не спорь! – грубо втолкнув Алесану внутрь, он захлопнул дверь и побежал к роще.

В ушах все еще стоял полный ужаса вопль, а пульс перестуком отбивал в висках. Снег прекратился, словно нависшая над Харбоной туча вытрусила из себя все, что могла и теперь собиралась с силами для следующего захода.

Ветер принес запах смерти. Горько-кислый, ни на что другое не похожий. Впереди выросли черные стволы деревьев. Ойр перешел на быстрый шаг, спотыкаясь взглядом о свернутое клубочком тело. Склонился над ним, сдвигая рыжие короткие волосы, скрывающие лицо и шею, нащупывая пульс.

– Жива, – выдохнул он, переворачивая девушку на спину. Белое, словно мел лицо, распахнутые глаза. Она беззвучно рыдала. – О, Боги! Софина! Что случилось? Как ты здесь оказалась?

Она что-то шептала, но расслышать было практически невозможно. Склонился ближе.

– Я не х-хотела… не со зла… не с-специально…

– Что ты сделала?

– Т-тарон… он т-там.

Ойр проследил за указывающим в сторону рощи пальцем и нахмурился, замечая едва тлеющее кострище.

– Давай поднимем тебя, – он помог студентке встать на ноги. Обнял и несколько минут растирал ледяную кожу плеч.

Она была в бальном платье, значит ушла посреди праздника. Почему? Что ее потащило в рощу ночью, да еще в такую погоду. Добиться чего-либо вразумительного он от нее сейчас вряд ли мог. А вот пройти глубже в лес нужно было обязательно. С кем связаться? Кто сейчас мог быть открытым для телепатического вызова?

Ойр настроился, приложив указательный палец к виску и прикрыл глаза. Шум сотен разных голосов, чьи-то крики, смех, неразличимые в общем потоке слова и, наконец, звенящая тишина.

«Это Габринг. Мне нужна помощь».

Послание перехватили быстро, практически без заминки. Женский встревоженный голос. Лорна.

«Ойр? Ты где?»

«На окраине рощи. Направь кого-нибудь сюда. Здесь студентка практически в бессознательном состоянии. И нужно обследовать лес, возможно есть раненные».

На той стороне быстро отключились, возвращая прежний шум. Ойр мотнул головой, выныривая в реальность. Девушка в его руках практически не двигалась, словно и не дышала вовсе.

– Эй, – он трухнул ее за плечи, опасаясь худшего.

Софина не моргая смотрела в одну точку перед собой.

Тяжело вздохнув, Ойр прибегнул к вещевой магии, создавая одеяло и укутывая девушку.

– Стой здесь. Сейчас за тобой придут. Ты меня слышишь?

Она кивнула, продолжая взглядом сверлить пустоту. Отойдя на несколько шагов и убедившись, что она не свалится без сил в сугроб, Ойр повернулся и направился в сторону едва заметного огонька.

Открывшаяся картина выбила воздух из легких. Столбом замерев на месте, Ойр прилепил взгляд к медленно вращающемуся телу, подвешенному магией вверх ногами. Лунного света было достаточно, чтобы разглядеть вспоротый живот и умытое кровью лицо. Это был Тарон Солт – студент факультета Огня. Еще пять месяцев, и он бы выпустился из Харбоны.

Ойр запустил в воздух несколько созданных магией шаров света и отвел глаза от мертвеца. Внимательно осмотревшись, обнаружил присыпанные снегом внутренности. Они были не разбросаны в случайном порядке, а аккуратно разложены. Медленно двинувшись по кругу, Ойр различил сердце, печень, легкие, желудок, почки. На равном расстоянии друг от друга и от костра, бывшего центром. Ойр шагнул ближе и наклонился к лицу трупа. Ничуть не тронуто огнем, как и волосы с пальцами рук. Но тело висело так низко, что даже самое слабое пламя должно было опалить хотя бы голову.

Выпрямившись, он задумчиво обвел взглядом снег на поляне. Натоптано было лишь в той стороне, откуда пришел он сам и, наверняка, Софина. Но если приглядеться…

Он пошел в обратную сторону, ступая в отпечатки своих шагов. Присел недалеко от печени убитого. Рядом проглядывались едва заметные следы. Хозяин обуви, оставившей их должен был быть очень легким, практически невесомым. Но все же сотканным из плоти и крови.

Взгляд зацепился за что-то белеющее в черных углях кострища.

Ойр не хотел топтать еще больше, потому поднялся и потянулся к ближайшему дереву. Отломил ветку, решая не копошиться в золе магией, дабы не стереть отпечатки чужого колдовства.

Осторожно поддел палкой белеющий предмет. Вытащил на снег.

Ойра бросило в жар.

Ритуальный кинжал с костяной ручкой. Коряво вырезанные темные вензеля и три полосы у основания лезвия.

Перед глазами размытыми кадрами пробежали сцены из видения, вызванного Алесаной в первые дни их знакомства. Умом Ойр понимал, что мог перепутать, подобных ножей скорее всего сотни. Но сердце упрямо твердило: это он. Тот самый.

Кинжал, которым убили его родителей.

Элария стояла перед воротами королевского замка и пыталась не смотреть на покрытых трупными пятнами солдат, охраняющих место, где когда-то жила. Позади нее вцепились в оружие четыре войника. Вряд ли они смогли бы хоть чем-то помочь, вздумай мертвецы напасть. Королева почти физически ощущала их страх, смешанный с отвращением, и сама заражалась этим чувством.