Николай. Опять двадцать пять. Учиться надо, господа евро-азиаты…
Кинг. Умные, те учатся на чужих ошибках. Дураки – на своих шишках. А идиоты, те вообще не учатся. Наш вариант, не хочу учиться… Да и опасно много знать.
Николай. Хочу, не хочу! Свои лидеры – гарантия стабильности. Всяк сверчок знай свой шесток. В нашем колхозе всё тянут на горбу русские, а дают указания, куда…
Шеф. Стабильность, дебильность… Внимание, внимание… Господа, ближе к теме! Камрад Князев, вы знаете какие-нибудь английские слова, которые будут для вас подспорьем, чтобы не потеряться в Лондоне и найти дорогу домой? Ведь тебя будут ждать здесь оставшиеся великие дела.
Я. Несколько слов для того, чтобы не заблудиться, мне известны. Но домой я смогу отправиться, только если перед тем попаду туда.
Заземлитель. Он знает слишком много.
Шеф. Он ничего не знает. Мы все знаем только всякую хренотень. Его следует отпустить с поводка, он должен проветрить мозги. Хотя, возможно, все бесполезно и пора брать автоматы и искать им цели…
Слава (тихо мне). Когда шеф упоминает об автоматах, то это означает первую стадию его опьянения.
Я (тихо Славе). Да. Знаю. Вторая, когда он перейдёт в выражениях на иностранный.
Слава (тихо мне). Мы ещё это услышим, поскольку вот-вот прибудет с подкреплением Палыч (громко). Ура! Вот и он, лёгкий на помине. **
Входит Палыч, в руках чемоданчик.
Шеф, обращаясь к Палычу. Как дела?
Палыч. Всё прекрасно. (Достаёт бутылки) Особенно, когда хорошо напоследок, а тут не просто хорошо, а восхитительно! Рябина на коньяке! @
За столом лёгкое волнение, деловая суета, заполнение бокалов и подготовка нехитрой закуски по тарелкам.
Шеф. Да. Ende gut, alles gut. Ещё раз за наступивший год и за твоё, изобретатель, благополучное начало в Лондоне.
Компания выпивает, стук приборов из представительской сервировки дирекции. Кое-кто, перекусив, закуривает.
Шеф, обращаясь ко мне. Скажи мне, ты получил документ, перевод нашего ГОСТа?
Я. Он будет готов, я имею в виду копию для Лондона, завтра.
Шеф. О. К.! На сколько я знаю, это будет первый документ, первый случай , когда мы осчастливим МЭК нашим ГОСТом на английском. Вся Европа будет смотреть на твой дебют. А лондонские надёжники, как коты, будут урчать от удовольствия.
Заземлитель. И я знаю точно, он им нужен, как рыбке зонтик. ** Мы решили передать им нашу терминологию в области надёжности для их полного счастья. Слова на импорт от щедрот нашего словопроизводства…
Шеф, обращаясь ко мне. Хоть тебе как курьеру этого и не надо, но чего-нибудь ты в нём, да понимаешь? Ведь этот документ – математическая песня наших учёных евреев.
Я, откашлявшись. Математическая надежность, наука охмурять, для меня тёмная ночь. Хотя её, может быть, и возможно понять как идеальную модель. Хорошо бы, без меня. Но исследовать явления, связанные с отказами, экспериментами в нашей специальной среде, я думаю, может быть полезно. Заказчик клюнет и денег даст. А содержание ГОСТа более или менее ясно, там всё логично… (Все жуют молча, я продолжаю). Однако существует килограмм пять документов TК 56 по намечаемой встрече, Их я даже не листал, потому что не верил, да и сегодня неуверен, что появлюсь в этом уважаемом техническом комитете. По сему, как говорят англичане: «the proof of the pudding is in the eating». В смысле, пудинг надо есть, как вы жуёте разносолы, а не смотреть на него за разговором. *
Шеф. Ты знаешь, о чём с ними говорить?
Я. Московский босс, уважаемый товарищ Пролейко, просил меня хранить молчание и утверждать решения большинства. ** Как я понимаю, это универсальная методология, что в главке, что в МЭКе. Я знаю, о чём мне с ними молчать.
Заземлитель. Захар и другие специалисты из его лаборатории знают эту проблему, но их подводит пятый пункт! Он бы объяснил, в чём все тонкости ГОСТа. С переводчиком, конечно.
Николай. В Женеве, по разным конторам, полно наших людей, неподверженных якобы проклятию пятого пункта, Да и в нашем институте тоже очень многие достойные имеют его и без каких-либо негативных результатов. Нечего там объяснять и некому.
Кинг. Глянуть на нашу компашку заклинателей надёжности, а также на всю систему научно-художественного развитóго социализма, то предстанет вполне сложившаяся интерплеменная нация интеллигентов. Ничего не скажешь, добились.
Заземлитель. Ура, новое слово в этнографии…*
Кинг. А и бог с ними! Я не против династий докторов-скрипачей. Только опасаюсь, заиграются и возомнят себя сверхчеловеками. А где сорвавшиеся с цепи наци, там капут.
Заземлитель. Они и так избранные. Тебе-то чего?
Кинг. Да я и не против капута, но стоит это дело дороговато. **
Слава. Нее, они слишком любят деньги, рейхстаг поджигать не станут.
Кинг. Подумаешь. Налицо нация богатых, всегда правых интеллигентов, а будущее в тумане и приход коммунизма с кузькиной матерью не за горами.
Я. Дай волю, каждый чухна возомнит себя арийцем, но к нашему делу генезис племени интеллигентов не пришьёшь. А вот ГОСТ на то и ГОСТ, чтобы больше ничего не объяснять. Хотя блеснуть эрудицией заманчиво. Только вот для этого нет слуг-переводчиков. Тут другое дело: если мы такие умные на формулы, почему только у них такие надежные изделия? Однако Захар и иже с ним тут нипричём. Они пашут как папы Карлы на поле экспериментальной статистики в их цехах, набитых вечно жужжащими испытательными камерами.
Николай. Давайте попробуем посмотреть на ситуацию с другой точки зрения. Наша методология оценки надежности имеет главную цель – затуманить суть проблемы (отсюда высшая математика) и обеспечить беспрепятственное появление в мире дефектной продукции, другой у нас не бывает, без каких-либо серьёзных санкций её производителю. Наша система настолько крепка, что ей это нипочём. А разборчивый Запад не хочет признавать такой хороший метод. Они боятся обанкротиться. Мы не боимся. ** Кстати, когда есть возможность, они тоже экономят на качестве.
Слава. Очень толковые человечки из генералов и чиновников дали этот социальный заказ нашей науке. И славная прикладная компания творцов науки надёжности, Захар там не последняя деталь, выполнила этот заказ. Сколько документов, статей и диссертации! Мой друг, вы понесёте на Запад наш ответ Чемберлену. *
Лихо. Советская гора родила мышь надёжности.
Заземлитель. Мои надёжники делают то, что они обязаны делать, ничего более. Вы все получаете свой кусок от потуг надёжности.
Кинг. Палыч! Ты глянь, они рассуждают как нахлебники нашей бедной промышленности, и некоторые из них просто паразиты?
Палыч. Кинг, они только портят материалы и бумагу. *
Шеф. С надёжностью всё слишком сложно, а наша печальная реальность очень проста. Никто не хочет работать, натура – не дура, а дисциплину закручивать не велено. Вы также не хотите, но я заставляю вас давать отдачу в виде денег и орденов… И для меня тоже! В России нужный порядок может поддерживаться только железной рукой.
Шеф делает паузу, наполняет свой бокал, показывая пример остальным.
Шеф. Существует еще один способ: свернуть железный занавес. Но лидеры застоя ничего не могут сделать, они не способны использовать для управления промышленностью ни кнуты, ни пироги. Таким образом, уровень ненадёжности нашей продукции является результатом необъявленной всероссийской забастовки за право меньше работать за те же деньги. И твои гегемоны, Палыч, не лучше, чем махровые негодяи из Москвы.
Палыч. Да ситуация хреновая. Но до царей далеко. Они оставили нас в покое и в одиночку с гегемонами. И мы можем жить для себя, пока в Москве не вырастят для углубления нашего социализма из волчат новых хищников взамен постаревших и ленивых всеядных. Так будем же пить всё, что льётся и трахать всё, что шевелится. ** За нас!
Все дружно пьют и закусывают
Кинг. Они ещё могут придумать какие-нибудь новые передряги. Например, это может быть небольшая победоносная война, чтобы продемонстрировать свой героизм.
