– Выбегаем и сразу стреляем, – сказал Найт. – Все готовы?

– Мы готовы, – ответил Краб. – Командуй, Найт.

– Господи, помоги, – вдруг прошептал Сони и перекрестился.

– Тогда вперед, господа! – крикнул Клэй и толкнул дверь.

Мы одновременно выскочили на улицу и открыли огонь. Я разрядил сразу четыре ствола, бросил уже ненужные пистолеты, выхватил саблю и ринулся вперёд.

Сразу пять или шесть солдат упали замертво, а остальные даже не смогли выстрелить, ошеломлённые нашим стремительным напором. Мы напали на них так быстро, что они, как видно, даже не успели ничего понять и в панике расступились. Путь был свободен, но тут вдруг всё пошло не так, как мы спланировали.

Найт неожиданно развернулся и бросился к стене дома, около которой стоял Метла. Он, бешено размахивая своей шпагой, врубился в строй солдат, пытаясь пробиться к Метле.

– Вонючий предатель! – заорал он. – Сейчас я перережу тебе горло!

Трое или четверо солдат стояли между ним и Метлой, выставив штыки, а Найт неистово рубил своей шпагой, стараясь достать хоть кого-нибудь из них. Метла вжался в стену дома и завороженно смотрел на Найта, не в силах пошевелиться. Он даже не попытался убежать, а просто стоял и глядел перед собой широко раскрытыми от ужаса глазами.

Капитан Остин выхватил шпагу и бросился к Найту, но я выскочил перед ним, крутя в руке абордажную саблю.

– А-а, вот и ты, убийца моего сына! – взревел капитан.

– Твой сын был подонком и получил по заслугам, – ответил я.

– Я долго искал тебя, щенок, – прохрипел Остин, наступая на меня. – Сейчас я рассчитаюсь с тобой, и ты отправишься в ад.

С этими словами он бросился вперёд и молниеносно нанёс страшный удар, целя мне прямо в грудь. Я отбил его шпагу и сразу несколько раз ударил своей саблей наотмашь со всей силой, стараясь сломать его клинок. Абордажная сабля была намного тяжелей шпаги, и я думал, что при таких ударах смогу перерубить его клинок пополам, но он отбил все мои удары и отскочил назад.

– Ты пытаешься сломать мою шпагу, но у тебя ничего не выйдет, – сказал капитан, усмехнувшись. – Испанские рапиры – самые прочные клинки в мире.

Он улыбался с видом полного превосходства, поигрывая своей длинной шпагой, и тут я вдруг понял, что капитан Остин мертвецки пьян.

– А сейчас я нанижу тебя на неё, словно кузнечика.

И он опять бросился на меня, но его самоуверенность сыграла с ним злую шутку. Я увернулся от его выпада, вовремя уйдя вбок, и он слишком сильно вытянул вперёд руку и на мгновение потерял равновесие. Я тут же этим воспользовался, со всей силой рубанув его по руке, чуть пониже локтя.

Остин взвыл от боли, как раненый зверь, и его отрубленная рука упала на мостовую вместе со шпагой. Сразу хлынула кровь и он, схватившись за обрубок своей руки, попятился назад и повалился на землю.

Я резко обернулся и сделал это как нельзя вовремя. Двое солдат уже были готовы вонзить штыки мне в спину, и я еле успел отбить их.

За то время, пока я рубился с капитаном Остином, прибежали солдаты, которые стояли за домом. Они сразу бросились на нас, и всё тут же смешалось в бешеной схватке.

Я увидел, как Краб и Сони, встав спина к спине, с трудом отбиваются от целого роя наседавших врагов, а Найт, словно обезумевший, всё так же пытается пробиться к Метле, сражаясь не менее чем с десятью противниками. В это время мощный Таран, как ледокол, прокладывал себе дорогу к нему, орудуя двумя тесаками, которые мелькали в его руках, как лопасти мельниц. Солдаты не стреляли, наверное, опасаясь в этой сутолоке попасть в своих, но их было слишком много. На земле уже лежало около пятнадцати истекающих кровью тел но, несмотря на это, казалось, что с каждой минутой людей в военной форме становилось всё больше и больше.

Я рванулся к Найту, и мне удалось проскользнуть вдоль стены мимо наших врагов. Я подбежал к нему как раз в тот момент, когда он пошатнулся и схватился за стену, чтобы не упасть.

– Клэй, быстрее, уходим! – закричал я, отбиваясь изо всех сил.

– Убью этого стукача, тогда и уйдём, – прохрипел он, снова неистово бросаясь вперёд.

В это время Таран, как Голиаф, раскидал солдат вокруг себя и за несколько мгновений оказался рядом с нами. Те, кто стоял вокруг Метлы, повернулись в его сторону, и Найт, пользуясь замешательством, проскочил между ними, оказавшись прямо напротив предателя. Метла, жалобно заскулив, упал на колени и вскинул вверх руки, пытаясь защититься, но Найт безжалостно вонзил шпагу ему в грудь по самую рукоятку.

– Умри, крыса! – торжествующе воскликнул он.

Метла со страшным стоном повалился на бок, схватившись скрюченными пальцами за клинок. Тут же к Найту со всех сторон бросилось человек восемь, и он развернулся к ним лицом, но его шпага застряла в теле Метлы, и он не мог её вытащить. Я рванулся к нему на помощь, но понял, что опоздал.

Одновременно несколько штыков вонзилось в грудь Найта. Он захрипел, выпустил шпагу и упал на одно колено, заливаясь кровью. Его тут же сбили с ног, и он исчез среди толпы мундиров.

– Ходу, Счастливчик! – заорал Таран. – Мы здесь больше не нужны!

Я оглянулся и увидел, как в двадцати футах от меня, облокотившись спиной о стену, стояли Краб и Сони. Они были все в крови и из последних сил отбивались от целой толпы солдат.

– Там Краб! – закричал я Тарану.

– Мы им уже не поможем, так что уносим ноги, – и он бросился к ближайшему переулку, на бегу раздавая удары направо и налево.

Я бросился за ним, и мы побежали вдоль дома, надеясь добежать до угла здания. Но мы не успели.

– Целься! – послышалось сзади. – Пли!!!

Я бросился к стене дома, и тут же раздались выстрелы. Пули застучали по мостовой, и Таран вдруг споткнулся и с разбегу повалился на землю.

Подбежав к нему, я встал на колени и приподнял его голову. Таран был весь в крови, но глаза были открыты.

– Беги, Счастливчик, – прошептал он.

– Я без тебя не уйду.

Таран вдруг вытащил из-за пояса пистолет и приставил его к моей груди.

– Клянусь, что если ты не уйдешь, я выстрелю, – сказал он.

Я посмотрел назад и увидел, как солдаты снова заряжают ружья.

– Прощай, Таран, – сказал я и бросился дальше по улице.

– Стой! Держи его! – раздались крики.

Я бежал что есть силы, не разбирая дороги, и слышал за спиной топот ног моих преследователей. Только сейчас я заметил, что ранен, поскольку левый рукав моего камзола набух от крови. Прохожие, слыша крики бегущих за мной солдат, испуганно жались к стенам домов, даже не пытаясь встать у меня на пути. Через какое-то время я почувствовал, что силы начали покидать меня. Я отшвырнул саблю, поскольку мне показалось, что она стала слишком тяжелой, но всё равно бежать становилось всё труднее. Перед глазами плыли радужные круги, а ноги начали заплетаться.

Я надеялся затеряться в лабиринте маленьких улочек, но преследователи не отставали. Несколько раз я падал, но быстро поднимался, удивляясь про себя, откуда только берутся силы. Мне надо было добежать до порта, поскольку я знал, где там можно спрятаться. Река была уже где-то рядом, но тут в лунном свете передо мной вдруг выросла человеческая фигура.

– Остановись и подними руки, – услышал я глухой голос.

В темноте блеснул ствол пистолета, но я не собирался сдаваться. Выхватив кортик, я подскочил к обладателю глухого голоса, и пока он не опомнился, вонзил клинок ему в шею. Раздался выстрел, но пуля прошла мимо, и путь снова был свободен. Перепрыгнув через упавшее тело, я вновь бросился бежать.

Я увидел верхушки мачт кораблей и понял, что почти у цели. Добежав до порта, я сразу рванул к причалу. В это время людей было совсем мало, и я видел, что многие с удивлением оглядываются на меня.

– Вот он! – услышал я крик. – Теперь не уйдёт!

Прямо передо мной вдруг появились человек десять солдат и два офицера, и я понял, что проиграл. Они перехитрили меня, выбежав наперерез и преградив мне путь к спасению. Я знал, что меня ждет, если они меня схватят и, не раздумывая, прыгнул в воду.