– Я не дам письменных обязательств о тайном доносительстве.

– И не надо. Только напишите для моего начальства, что не знали о содержимом саквояжа, оставленного на хранение случайным знакомым. И в конце припишите фразу об искреннем желании помогать следствию. И это послужит вашим пропуском на свободу.

Немного подумав, Прохоров написал нужный ротмистру документ и тут же был отпущен. Вернувшись в свою квартиру, он в отчаянии бросился на кровать. Было ясно, что раз в группе есть предатель, он не сможет долго лавировать на грани смерти между полицией и быстрыми на расправу эсерами. Оставался один выход: скрыться за границей. Но для тайного отъезда нужны были большие деньги, и где их достать, он пока не знал.

Прохоров не подозревал, что ротмистр Блинов перед отставкой тоже мечтает о личном обогащении, задумав в ходе операции «Троянский конь» перехватить у эсеров их награбленную добычу. А пропажу ценностей свалить на Прохорова после его физического устранения. Ротмистра совсем не волновала судьба обречённого им на смерть молодого человека.

Через неделю на квартире Прохорова собрались все участники предстоящего ограбления. Не было только самого Самсона. Он считал себя персоной, крайне важной для революции и потому, планируя действия боевиков, никогда сам в них не участвовал. От его имени высокий и худощавый Гущин нервной скороговоркой сообщил:

– Купцу Голованову в ближайшее воскресенье привезут из Сибири промышленное золото. Кроме того, в доме хранятся драгоценности его жены, а также большая сумма денег. Сведения получены нашим товарищем Сорокиным от домашней прислуги купца на почве личной привязанности.

Невысокий крепыш с густыми черными волосами важно кивнул головой, подтверждая точность разведанных им сведений. В разговор с явной тревогой вмешалась Юла:

– А известно, где в доме хранятся ценности и деньги?

– Нет, но Голованов не станет рисковать жизнью и сам укажет, где хранится его богатство.

– Уж не собрались ли вы, милостивый сударь, применять насилие и кровь жертвам пускать? Мы же с вами не разбойники с большой дороги!

– Зря ты по женской мягкосердечности так разволновалась. Прислугу Зину мы точно не тронем: она происхождением из простого народа. Да и самого купца с женою лишь попугаем.

И включаясь в предстоящую игру, Прохоров поинтересовался:

– Кто примет непосредственное участие в «эксе»?

– В акции будет задействована вся наша группа. Но в квартиру зайдут только четверо. А остальные останутся страховать нас снаружи.

– А если вдруг случится провал из-за какой-нибудь оплошности или случайного стечения обстоятельств?

– Опять ты, Юла, всё усложняешь. Всё продумано до деталей. Захватив ценности, мы их разделим и повезём на тайную квартиру Самсона разными путями. Его адрес я назову лишь в последний момент. Ну, всё, расходимся.

Глядя вслед любимой им женщины, Прохоров с тоской подумал:

«Если бы только Юла знала о моей любви! Ради неё я не стану информировать ротмистра о времени налёта. Но в нашей группе есть предатель, и он предупредит полицию. Мы в любом случае обречены».

Прохоров не хотел идти к ротмистру. Но на следующий день на улице к нему подошел парень в шапке из зайца и хриплым голосом сообщил:

– Господин Блинов ждёт встречи с вами в гостинице возле Сенной площади. Будьте точно в два часа в тридцатом номере.

И, торопливо направился прочь, нисколько не сомневаясь в неукоснительном выполнении переданного им приказа высокого начальства. И Прохоров с тоской осознал:

«Сотрудничество со мною ротмистр не скрывает от своих подчинённых. Значит, не рассчитывает на долгое сотрудничество и вскоре постарается от меня избавиться».

Прохоров, нехотя, направился в гостиницу. Блинов встретил его радушно:

– Присаживайтесь, мой друг. Желаете чаю, или, может быть, вам не помешает рюмка водки с мороза?

– Нет, ничего не надо. Интересно, зачем я вам так срочно понадобился?

– Я по доброте душевной о вас отеческую заботу проявляю. Зачем, думаю, господин Прохоров будет искать возможность сообщить мне без промедления о намеченном грабеже у купца Голованова. Дай, думаю, облегчу ему задачу и сам назначу встречу. Так что хотите мне рассказать?

Поняв, что полиции уже известно о налёте, Прохоров поведал о готовящемся нападении. Немного помолчав, Блинов задумчиво произнёс:

– Теперь мы знаем дату и место нападения. Но нас интересует, куда ваши товарищи повезут потом похищенное золото и деньги.

– Почему это важно?

– Наша главная задача арестовать руководителя организации Самсона, на квартиру которого повезут золото. А этот адрес знает только Гущин, который назовёт его только после ограбления.

– Значит, вы намереваетесь допустить опасное преступление?

– Вы же сами сказали о намерении боевиков обойтись без жертв, напугав купца. Я буду ждать от вас известий. При необходимости срочной встречи, привяжите к форточке в вашей квартире вот эту ленту жёлтого цвета. Мне тут же сообщат, и через час мы встретимся здесь в этом номере.

Выйдя из гостиницы, Прохоров нервно смял в кармане озябшими пальцами выданную ему ленту, полагая, что никогда ею не воспользуется. Ноги сами понесли его в сторону Арбата. Вопреки рассудку он спешил предупредить Юлу о засаде, о которой ему стало случайно известно. Но подумав, что ротмистр Блинов ему не простит предательства, остановился в нерешительности у дома любимой женщины.

Внезапно, двери распахнулись, и на морозную улицу весело выпорхнула нарядно одетая Юла. Её глаза радостно блестели в предвкушении желанной для неё встречи. И, мучаясь от ревности, Прохоров решил незаметно проследить за девушкой.

Юла беспечно без всякой опаски миновала Собачью площадку, затем свернула в узкий переулок и подошла к подъезду деревянного дома. Едва она позвонила, дверь приоткрылась, и Прохоров успел увидеть бородатое лицо хозяина:

«Это же Самсон! Но откуда Юла знает его адрес? На людях они всегда держались отчуждённо. Но может быть, Юла явилась сюда по делу?»

И рассеивая его последние сомнения, Самсон нежно обхватил гостью за талию, и крепко прижав к себе, покрыл поцелуями миловидное юное лицо. Дверь захлопнулась, а Прохоров продолжал в оцепенении стоять на улице.

Он не ощущал ничего кроме злобы и ненависти к человеку, соблазнившему обожаемую им Юлу. Внезапно пришло решение отомстить пожилому сластолюбцу руками полиции. И успокоив себя, что это будет справедливым возмездием, а не предательством, Прохоров отправился домой. Привязав к форточке выданную ротмистром ленту, Порохов через час прибыл в гостиницу. Ротмистр его уже ждал:

– Ну-с, молодой человек, я вас слушаю с неослабным вниманием.

– Мне удалось узнать, где скрывается интересующий вас Самсон. Теперь вы можете арестовать его в любую минуту.

И Прохоров со злостью продиктовал установленный им адрес, солгав, что случайно увидел Самсона на улице и сумел незаметно его выследить. Затем, стремясь проверить свои опасения, с надеждой спросил:

– Значит, теперь на изъятие купеческих ценностей нам идти не надо?

– Ну, нет, эту акцию мы всё же вынуждены допустить. Прошлые дела вашей группы нам известны исключительно из негласных источников. Этого будет недостаточно для либерально настроенных присяжных заседателей. А если возьмем Самсона с поличным с награбленными ценностями, то он неминуемо пойдёт по этапу на каторгу.

– А что будет со мной?

– Сразу после грабежа мы дадим вам бежать и в благодарность за оказанную нам услугу отправим жить за границу. Там будете пользоваться славой отчаянного боевика, и сообщать нам о жизни эмигрантских кругов. Всё, а теперь идите. Мне надо подготовиться к завтрашней операции.

Прохоров не поверил ни одному слову ротмистра. Он понимал, что полиция не станет заботиться о его судьбе и принесёт в жертву безжалостным боевикам. С горя захотелось напиться, и, выйдя из гостиницы, Прохоров направился в расположенную по соседству винную лавку. Расплачиваясь за бутылку водки, он внезапно через стекло витрины заметил Форина. Тот уверенно направлялся к гостинице.