—Даже так? – удивилась Славя.

А лодка уже ткнулась в каменистый берег. Я замер, руки отдыхали. Точно, остров Ближний! Но сейчас я чувствовал себя космонавтом, что высадился на луну. Казалось бы, каких-то 100-200 метров. Меньше. Было видно лодочную станцию, сидящих там у воды пионеров, лес, крыши домиков. Но здесь было прохладнее. Шелестели листья берез, колыхалась трава, в которой краснели сочные ягоды.

—Ой, а корзинок всего две, – заметила Славя.

—Ничего, разделимся, – ответила Лена. – Мне надо побыть одной.

Она совсем не обиделась,

—Пойдем вместе? – предложил я Славии.

Мы прошли немного, задумались. Колышутся волны, шумит ветер, светит солнце. Потянуло на разговор, я задумался. Задумалась и Славя. Скоро мы отсюда уедем. Несколько дней. А для меня – как вся жизнь.

—О чем думаешь? – спросила девушка.

—А что будешь делать после лагеря? – спросил я. – Сколько нам еще осталось в этом райском месте… я тоже думаю.

—Я тоже думаю. Каникулы кончатся. Придется покинуть этот лагерь. Увижусь ли я с ребятами? Увижусь ли я с тобой? – спросила Славя и взглянула на меня так, что пробрало до костей. Я не думал, что это солнышко может так грустить и тосковать!

—Малыш, солнышко, никуда мы не денемся, увидимся, – ответил я. – А пока что закрой глазки и открой ротик!

Славя что-то спросила, но сделала, как я сказал, и была вознаграждена секцией «Золотого якоря».

—Семушка, спасибо! Что это за шоколад?

—«Золотой якорь», фабрика Крупской, Ленинград. Десертный.

—Умели же в Советском союзе делать! – восхищенно произнесла Славя. – Где ты его нашел?

—Сегодня добывал специально для тебя!

—Спасибо! – Славя наградила меня улыбкой и сладким поцелуем, а потом строго сказала. – А теперь давай собирать ягоду!

И поцеловала, и про ягоду помнит… Так мило! И еще глядит украдкой, словно ловит ответные взгляды. Ангелочек. Кто бы мог подумать, что она на самом деле – нежная и мудрая девочка, нуждающаяся в опеке и защите, чтобы о ней заботились, носили на руках, помогали в ее трудах. Она помогает всем, освещает, как путеводная звездочка, дорогу, ей нравится делать мир лучше. Но, похоже, ей надо, чтобы рядом был кто-то, ради кого она будет светить, словно солнышко, всему миру, от кого будет подзаряжаться, кто будет, в конце концов, ее вдохновлять. Уверен, что мне удастся! Хватит уже тормозов!

Мы склонились к кустам и принялись наполнять корзины. Я не удержался и потравил несколько ягод в рот. Вкусно! Вкус свежей ягоды с букетом травы, росы и ясного дня. Непередаваемое ощущение, когда ягода еще не вымыта.

—Не отставай, – улыбнулась Славя. Ее косы, ее фигурка были чуть впереди, она быстро заполняла корзину, не забывая о дегустации. Заросли земляники, казалось, опутали почти все вокруг. Откуда-то вспорхнула птица, пролетел с громким жужжанием шмель, с реки опять о чем-то заголосили чайки.

—А чем ты увлекаешься? Как отдыхаешь?

—Для меня отдых – просто смена деятельности, – ответила Славя, находясь рядом. Я видел, как ее нежные руки срывают ягоду, видел, как под рубашкой колышется ее красивая грудь, как ее косы цепляют кусты, и ловил ее взгляды.

—Но так не может быть. Ты же наверняка чем-то увлекаешься…

—Я? – Славя остановилась. – Я люблю вышивать и вязать. Вот, смотри!

Славя вытащила из кармана и протянула мне платочек. Он был алого цвета, на одной стороне были искусно вышиты желтые и зеленые цветы, переплетенные в геометрические узоры, а на другой серебряной нитью было вышито слово «Совенок».

—О… такая красота! Славя-искусница! – я представил Славю, сидящую на завалинке большой избы с кучей детишек вокруг. Ей так подойдет! Необыкновенная она малышка. Чудо. В моем времени такие перешли в разряд невероятной редкости.

—Спасибо! Давай я тебе его подарю!

—С удовольствием! – я не удержался, обнял, прижал к себе и поцеловал Славю.

—Семен, – улыбнулась она. – Смотри, не задуши девушку! Кого потом будешь вести под венец?

—Конечно, не волнуйся!

Чуть позже я увидел красивый цветок и протянул Славе.

—Возьми, любимая!

—И тебе, – ответила Славя, оценив душевный порыв и украсила им свою прическу.

Так мы оказались возле лодки. Корзина была наполнена с горкой. На улице жара, если бы не тень и прохладный ветерок…

—Как себя чувствуешь, малыш? – спросил я у Слави. Мне показалось, что она устала.

—Немного устала, – она словно прочитала мою мысль. – Но сейчас чем-нибудь займусь, или повышиваю, – улыбнулась она. – А ты?

—Руки болят, а так ничего. Просто насчет вчерашнего беспокоюсь.

—У нас еще сегодня поход, – заметила Славя. – Отдохнем у костра!

Если дадут…

—Посмотрим. Лена возвращается, – заметил я.

—Вернусь ли я сюда? Как бы хотелось… Не хочу возвращаться обратно… – я расслышал шепот Слави, стоящей рядом и глядящей то на зелень, то на стройные березы, то на спокойную воду. Куда не хочет возвращаться? Обратно? А это где?

Славя грустит? Очень для нее не характерно! Это на нее вчерашние шатания по шахте так повлияли?

Вот Лена. Она успела и корзинку наполнить и даже, похоже, что-то зарисовать. Иначе зачем ей пара листов бумаги и карандаш , что торчали у нее из кармана?

—Вот и все.

Обратно мы доплыли быстрее – я старался сконцентрироваться на гребле. Вчерашняя эвакуация Слави не прошла бесследно. Я на стройке столько не таскал! Да еще сейчас занятия греблей. Пришвартовав лодку, я обессилено рухнул на землю. Руки сильно ныли. Лена и Славя присели и склонились надо мной. Синие глаза Слави и изумрудные Лены. «Если тебе так тяжело, то сказал бы!» – ответила Славя.

Лена же недовольно посмотрела на нее, мне показалось, что она съязвила про себя, дескать, кавалера увела и до ручки довела. Эх, ты…

—Да ничего, – ответил я, – Сейчас полежу, вот, уже встаю.

Лена и Славя уже успели сцепиться взглядами, и Славя протянула ко мне руки – одной нежно провела по голове, а другой взяла мою и потянула.

От ее прикосновений сразу стало легче, и я смог подняться и улыбнуться девушке.

—Вот, встал? Все будет хорошо! – промурлыкала Славя и на секунду приложила голову мне на плечо. Лена в ответ выдавила из себя улыбку, поднялась, стрельнула по Слави изумрудным взглядом, дескать, «Так-то лучше, но смотри мне!» – и куда-то ушла.

Я поднялся, поцеловал Славю.

—Отнеси, пожалуйста, Ольге Дмитриевне, – попросила Славя. – А у меня дела, увидимся еще! И будь здоров! – кокетливо сказала она, искренне улыбаясь.

Я взял корзинки и понес. Руки все еще ныли, и корзинки казались раза в 2 тяжелее, чем обычно. А Славя нагнала Лену с Оксаной, и они отправились дальше, весело болтая. Оксанка, когда у нее все было в порядке, своей улыбкой смогла их примирить и развеселить.

Я дотащил корзинки до домика. «Ольга Дмитриевна! Ольга Дмитриевна!» Ее не было. Ни рядом, ни в домике. Я опустился в шезлонг.

—Семен, – Ольга Дмитриевна уже тут. – Хороший урожай собрали!

—Спасибо нашим девочкам.

—А ты знаешь, зачем земляника?

—Вроде, торт делать, или что…

—Это в честь спасения Шурика и все благодаря тебе!

—Спасибо! Ярослав, привет! – я махнул рукой Ярику. Но ему ныкаться было бесполезно – он предстал пред светлыми очами Ольги Дмитриевны.

—Семен, Ярослав, – сказала вожатая. – У меня есть для вас ответственное задание! Мы делаем торт в честь спасения Шурика. Надо собрать компоненты для праздничного торта. Вы тут единственные из мужчин остались, которые не заняты делами. Ярослав, а еще подойди к Славе, у нее есть для тебя задание!

—Не остались, а попали! – про себя сказал Ярик.

—Для пирога необходимы дрожжи. Возьмите в медпункте. Муку у нас привезли в библиотеку, а сахар возьмете в кружке кибернетики. Все надо принести в столовую. Чем быстрее, тем лучше.

—Э… – у нас двоих челюсти полезли вверх.

—Давайте, а у меня дела! – сказала Ольга Дмитриевна и ушла в домик. Делать очень важное дело – читать какой-то роман.