Несколько минут мы стояли, обнявшись и целуя друг друга, а потом Славя мягко остранилась, попросила не смотреть. Я зажмурил глаза, пока она не позвала. Трусики лежат на кровати, а она рядом в купальнике. Я помог ей надеть спортивный костюм. Ее нежная кожа отзывалась на прикосновения, ее глаза ярко сияли. Любимая! Моя! Мой ангел! Не раскисай! Ты нужна мне! Я не выдержал, снова прижал ее к себе, поцеловал в макушку, вдохнув аромат ее волос, в лоб.

— Пойдем! – сказала она.

Мы вышли. Лагерь опустел. Никого. Не слышно смеха, никто не бежит. Только Лена сидит и рисует у входа в свой домик. Рядом сидит Черныш и умывается, словно ничего не происходит.

— Вы чего?

— Где Мику? – спросил я.

— Сдает инструменты по описи, – ответила грустная Лена. – А вы что надумали?

— Давай завершим смену на позитиве! – предложил я.

— Пошли в волейбол! – задорно сказала Славя.

— Д-да?

— Давай, давай! – ответил я. Лена скрылась в домике. Мы ждали. И вот она снова тут, но уже в поношенном спортивном костюме, как на 4й день моего пребывания.

— Сеня, – ответила Лена. – Ты только без глупостей. Не лезь никуда! Хорошо?

— Хорошо.

— Не полезет, я не дам, – ответила Славя.

— Смотри, ты тоже за него отвечаешь. И думать должна о нем в первую очередь! – ответила Лена. – Что тебе весь этот мир, если человек, что тебя любит, будет несчастен, потому что ты о нем забыла? Умей уже расставлять приоритеты.

Славя напряглась, что-то хотела сказать. Не смогла. Я же чувствовал, что и сам прихожу в норму. Все мучило ощущение последнего дня, что сказка скоро закончится. Но теперь, рядом с моим солнышком, стало спокойно. Я не дам ей потеряться! А пока надо как-то провести оставшееся время. Площадь. Я, Славя, Лена. Слева слышен шум – в районе библиотеки и щита стоят фургон на базе старого «ЕРАЗ» и «Газон» с будкой: меняют трансформатор, если не поменяли. Седоки ереванского чуда техники изо всех сил пытаются его завести, и с –надцатой попытки у них таки получилось!

— Я кое-что, – сказал я и пошел к ним.

— Сем. Я с тобой, – ответила Славя. – Любимый! Возьми меня под ручку, пусть все видят, как я счастлива! Пусть Совенок видит, что я тут не напрасно!

Я взял своего ангелочка под руку, и мы пошли. «ЕРАЗ», треща и погромыхивая уже разболтанным кузовом, проехал мимо. Вот фургон-летучка, у щита – 5 работяг, Родион и Толик. Старший посмотрел мимо нас, заметил:

— Вот, мученики! Наверное, точно в передовиках не ходят.

— Лексеич, – ответил другой рабочий. – С таким хламом я б тоже в передовиках не ходил, поэтому уволился с автобазы. Туда все дерьмо и брак с заводов гнали. Карбюратор говно, генератор развалился, стартер в кашу, шланги расползлись. Тормоза никакие, панели кривые, в салон вода течет.

— А заводские бракоделы получили премии за «досрочное выполнение» и «победу в соцсоревновании»… – вздохнул еще один.

— У моего свояка была такая машина, ох, намучились! Сначала лежали каждый день, потом скинулись, поставили нормальные узлы с «Волги», этот драндулет как подменили! Секунду! – Лексеич, крепкий мужик с большими глазищами и округлой головой с седыми волосами обратился к нам. – Пионеры, чего хотите? Лучше пионерь свою пионерку, чем наш металл! (смех)

— Анатолий Анатольевич, – сказал я. – Мне бы…

— А, Семен, понял, держи! – Анатолий протянул мне ключ.

— Спасибо!

Мы поспешили дальше. Я взял ключ, ощутил металл. Рука сама нашла положение, баланс. Теперь махнуть пару раз, вспомнить.

— Ты с кем воевать собрался? – спросила Славя.

— Это ты Славю защищал? – спросила Лена.

— Да. Вспомнил. Ладно, идем!

Вот площадка для волейбола. Пустая. Мы решили поиграть сами.

— На что играем? – спросила Лена.

— Ради спорта! – ответила Славя.

— Не! – добавил я. – Проигравший оплачивает подачу заявления нами со Славей в ЗАГС!

Лена рассмеялась, а Славя откуда-то вытащила сетку, и мы ее натянули. В то время заглянула Ульяна. Узнав, что будет бесплатное зрелище, она сбегала-вернулась с Алисой и Ярославом, а сама устроилась в тени с конфетой «Кузнечик».

Команда в составе меня, Лены и Ярослава против Слави и Алисы. Перепасовка, и…

— Вот вы где!

— Да, времени не теряют. А вон этого дрища я ни разу не видел, – раздались голоса. Первый принадлежал Ольге Дмитриевне, другой – Борису Александровичу. Вот и они. Вожатая в купальнике и физрук.

— Дядя Боря, сыграете? – спросила Ульяна.

— Нет, я буду судьей.

Но, оказалось, помимо вожатой и физрука пришли 4еро геологов. За ними шла Виола, испуская плотоядные взгляды: «Мальчики, покажете, на что способны?». Потом подошли Нюра с Натальей, принесли угощение. Перекусили, можно сыграть. Сборная «Совенка» против сборной НИИ геологов. Я, Славя, Лена и Алиса. Ярик и Ульянка уселись болеть – они предпочитали футбол. К ним присоединились Виола и Катя еще с какими-то пионерами, причем 3х я уже видел. Саныч пошел судить, да еще приготовил фотоаппарат.

— Дрищ, решил спортом заняться? – удивился он. – Правильно! А то твоя пионерка тебя загонит.

Геологи засмеялись, один, тот, что вел машину, подскочил к Санычу и начал что-то спрашивать и указывать на его камеру. Не зря – у Саныча была “Praktica B100”, да еще физрук показал гостю, чуть не стерев в порошок, коробочку с надписью ORWO. Москалев в ответ предъявил камеру ФЭД-35. Дескать, с автоматом и цветной пленкой, правда, SOVCOLOR, но на рабочем фотоаппарате у него стоит Konika на 1000 единиц. Завидно?

— Мальчики, хватит меряться своими приборами, давайте уж играть, – заметила Виола томным голосом. Алиса прыснула, Славя проговорила, подойдя:

— Сема, пошли уже.

Саныч дал свисток, мяч в игре. Вселенская битва началась. Красивые девушки «Совенка» и я против четверых гостей. Выяснилось, что играют хорошо там 2, а остальные борются с гипнозом при виде кос Слави или глаз Алисы. Вскоре образовался перерыв, когда мяч куда-то улетел, отскочив от рук Лены.

— Так нечестно! У вас тут пионерки… Вон, рыжая… – заговорил один.

— Или которая с косами… – это второй. – Вот, русская красавица! Повезет же ее мужу, все будут завидовать! Или все мужики ее станут!

— Да, в Сочи приедет или в Пицунду… Ей там прохода не дадут!

— Рыжая, наверное, страстная будет… Огонь-девка! В стройотряде на БАМ у меня была такая, – тот аж закатил глаза.

— ХОРОШ! Вы просто давно не бегали и не играли, – ответил Москалев. – Соберитесь!

— У нас все красивые, – ответила Славя и лукаво улыбнулась.

Лена, от того, что ее не упомянули, нисколько не обиделась. Даже когда Алиса ей лишний раз напомнила.

— Зато мой уже оценил, а эти меня не волнуют! А ты как не глазки не строила, его только запугала!

— А мне показалось, что он меня тоже оценил.

— Что теперь ты ему в страшном сне снишься!

— А ты ему? Почему он свалил?

Я спросил у Слави:

— Вмешаться…

— Не стоит, они часто так ругаются. Соперницы, – улыбнулась Славя, перебросив через плечико пшеничную косу. Я заворожено смотрел на ее слабую улыбку и в бездонные глаза, что светились радостью. – Но порой стоят друг за друга, как вчера…

— Семушка! Очнись! – ответила Славя, когда перерыв прошел.

— Готов! – ответил я и перехватил пас, а там уже Лена со всей злобой вколотила мяч в сторону тех 2х, кто пялился на Алису и мою Славю. Те среагировать не успели.

— Совенок – Ученые, 18:9, – констатировал Саныч, держа фотоаппарат.

Я же увидел Ярослава – и он держал фотоаппарат, свою цифровую мыльницу. Только вот фотолюбители на него не смотрели, решили, что у него нечто простенькое, не заслуживающее их внимания.

— Мяч в игру!

Партию мы выиграли, со счетом 20:9. Пора сполоснуться. Всей гурьбой – бегом на пляж. Ярослав и Ульяна шли за нами. Я же торопился и смотрел по сторонам, прощался. В лагере осталась частичка меня. Самые необычные каникулы. Неужели, скоро опять суровая сибирская зима?

Я разделся и бросился в воду. Ярослав встал, обвел всех, делая панораму. Алиса заплыла далеко-далеко и махнула рукой, а потом присоединилась к Лене и Славе, играющим в мяч.