— Видите, он хочет кушать! – ответила Ульяна.
— Кот сказал, что он от тебя ничего не хочет, если только цапнуть за нос, – заметила вожатая. Стоило Ульяне отвлечься на вопрос Мику, как пушистый тут же выпрыгнул с «добрых ручек» и скрылся на чердаке, мастерски забравшись по лестнице.
— Кис-кис-кис! – сказала Ульяна. Кот даже не удостоил ее взглядом.
— Ульяна, у себя котов наловишь! – ответила Мику.
— Да тут кошки такие хорошие! – последовал ответ.
— Наверное, на ее родине все коты от нее бегают и котят учат держаться подальше, – заметила мне Славя. – Встаем.
Я глянул, как у остальных дела. Ярослав и Алиса улыбнулись, я подмигнул Электронику, а тот подал руку своему сокровищу.
В это время раздался гудок со стороны лагеря.
— Пойдем!
— Мир спасать? – спросил Ярослав.
— Помогать! – ответила Славя
— Ну, тогда удачи!
— Уже отъезд? – спросила Лена, а мы набрали ход.
— Нам еще рано, – ответила Ольга Дмитриевна.
Славя торопилась, увлекая меня за руку к толпе пионеров. 4 отряд. 3 отряд. 2 отряд. Все с сумками, рюкзаками. Кто-то идет, едва сгибается. Вожатые командуют.
— Славя! Славя!
— Семен, помоги Ильнуру донести вещи!
У авиамоделистов – их изделия. Во-первых, «Петляков», пусть даже разобранный на составные части, занимал отдельную коробку. Во-вторых, они утащили с собой какие-то заготовки, рассудив, что следующая смена не осилит.
— Вы же хотели «Лавочкина» сделать… – заметил я.
— Вот и сделаем, – ответил Рамиль. – Мы приедем сюда на следующий год.
— Ну, И-16 для директора уже сделали, – ответил Ильнур. – Этот, как его, Большой Толян, просил, чтоб мы еще ему несколько моделей. Семен, если приедешь, айда к нам, у нас тоже рук не хватает. Чертежи читать умеешь?
— Допустим. Но строительные.
— Он обещал нам прислать характеристики как особо активным, – ответил Рамиль. – Так что по-любому! Семен, будешь еще тут отдыхать, иди к нам.
— У Шурика видик есть, – вздохнул Ильнур. – И он еще всякие магнитофоны умеет чинить. А в нашем селе видака ни у кого, мы в Уфе в видеосалоне были, помнишь?
— Да, – ответил Рамиль и тяжело вздохнул.
Ворота. Стоянка. 2 автобуса – белый ЛАЗ-697 с зелеными полосами и красный Икарус 255.71. Сначала грузился 4й отряд, Славя помогала его вожатой. Пионеры прощались с девушкой, благодарили, кто-то даже ей что-то подарил из рукоделия. Прибежал водитель, вскочил, захлопнул двери. Автобус зарычал, развернулся и поехал прочь. Теперь очередь «Икаруса». Славя проводила его взглядом, расстроилась. А со стороны пионеров был слышен гомон, беседы, пару раз громкое МЯЯЯЯ!!! МИИИИИ! У кого-то киса вырвалась и убежала в ворота – не захотела жить с хозяином (хозяйкой).
— Славя! – ее окружили остальные.
— Славя, спасибо! – раздались голоса.
— Славя, что ж ты нас не позвала? – спросила Оксана. – Мы бы за тебя на конкурсе проголосовали!
— Семен, помоги Славе! – сказала Аня.
— Все хорошо, – ответила Славя. – Жалко расставаться. Вы такие хорошие ребята!
— Славя, спасибо! Приезжай в следующий раз! И Семена не забудь! – сказала Венера. А потом, когда их вожатая Мисата сказала речь, и все начали грузиться и потихоньку заходить, заметила, – На свадьбу позовете? А еще лучше, приезжайте к нам!
— Не, Сеня, к нам! – ответила Оксана. Стоит и улыбается, светится счастьем.
— Оксан, как твой папа? – спросил я.
— Идет на поправку. Он сейчас в Чите, в э-ва-ко-гос-пи-та-ле!
— А как себя чувствуешь? Тебе лечение помогло?
— Спасибо, Сеня, прошло, вроде. Но как вернусь, пойду кардиограмму делать!
Рядом появился Ярослав, нашел Игоря.
— Мой телефон? Вот, визитка, там мой номер!
— Островский? А что за номера у тебя? 8-964-… и 8-66-950-…
— Да, сохрани! Это мой контактный в Томске, а второй – оператора DTAC
в Тае. Не теряй, пожалуйста, сохрани! Позвони мне через 24 года, вот, будет
встреча!
— Славя, мы тебя любим! – пионерки обняли Славю на прощанье, а потом отправились в автобус. Их водитель – южного вида мужичок – помог погрузить в багажный отсек их сумки, а потом заскочил в автобус, сунул на приборную панель путевой лист. Славя что-то сказала вожатой, те осмотрелись – нет, никто не потерялся! А кто сигналит?
Славя попрощалась, ей хором ответили голоса пионеров и громко мяукнул котенок.
— Оксанка, береги своего друга! – Славя вышла на улицу, мотор уже глухо заурчал, дверь закрылась. Народ махал руками, прощаясь. Я тоже замахал в ответ, понимая, что больше их не увижу. «Икарус» выехал на дорогу и скрылся за деревьями. Я им не завидую. Совсем скоро у этих ребят кончится детство, развалится великая Империя, оставив их по разные лагеря, не то, что по границам. Прекрасное время юношества, взросления придется на разгул бандитизма, дикого капитализма, дибилизма, идиотизма и ельцинизма. А скоро они почувствуют начало кризиса и развала с горбачем.
— Прощайте! – вздохнула Славя.
— До свиданья, младшие братья, – ответил я, когда Славя вывела меня из раздумий.
— Пионеры, извините, где тут начальство ваше?
Рядом с нами стояла «Волга»-универсал, 24я модель. Сиреневый цвет, потертые шины, поднятая антенна. Стекло правой двери опущено, и на нас смотрит мужчина в темных очках, с усами, в рубашке с коротким рукавом, загорелый. На руке – часы «Полет». Еще водитель, и 2е на заднем сиденье.
— А вы откуда? – спросил я.
— Прямо, к площади и налево, – ответила Славя.
— Мы ученые-геологи, – ответил мужчина. – А тут есть пионерка такая, Катя… Катя Москалева. 3 отряд, по-моему…
— Вы ее отец? – спросил я.
— Она, вроде как, осталась, – вспомнила Славя.
— Да. Спасибо, надеемся, не уехала.
Волга завелась со 2й попытки и проехала в ворота, потом закатилась к администрации. Мы шли рядом и направляли. Славя, похоже, расклеилась, молчала. Площадь. «Волга» встала у администрации, седоки направились, кто куда. Один закурил, водитель полез под капот, еще 2 отправились внутрь.
— Семен, а кто это приехал? – раздался голос. – Славя, ты чего? Вы ж тут рядом! Семен! Почему Славя расстроена!
Рядом с нами стояла Катя в форме, а я ее сначала не увидел – глядел на «Волгу» и на Женю, что общалась с вчерашним гостем! Было впечатление, что они друг друга знают.
— Вон, какой-то мужчина Катю Москалеву спрашивал, – заметил я и указал на 24ю.
— Спасибо! – пионерка пулей убежала в их сторону. А Славя… что ж делать?
— Славя! Не раскисай! – я подхватил девушку на руки и понес.
— Вот и встретились, – заметила Славя, увидев, как Катя обнимается со своим папой и зовет его отойти на пару слов, как напряглось лицо директора. Но потом Алексей Максимович чуть расслабился, поняв, что его лагерь и его персона не при чем.
Я донес Славю до домика и вспомнил, что хотел.
— Славя! Мы когда уезжаем?
— Через 4 часа, а что, Семушка? – спросила она. – Я не знаю… собираться надо…
— Я помогу. Славянушка, любимая, ты все помогала, тебя оценили, тебя будут помнить! Ты заметила, как наши младшие друзья улыбались?
— Спасибо, – ответила Славя. – Я полюбила это место, этот лагерь. я провела, наверное, лучший момент жизни.
— Малыш… Что такое? Не говори так! – ответил я.
Мы вместе собрали сумки. Славя молчала. Солнышко поугасло. Но…
— Славя, переодевайся! – сказал я. – Пойдем!
— Куда?
— Помнишь, ты хотела мне что-то показать? Давай, давай! Я понял, что! – я снова взял Славю на ручки.
— Что, скажешь?
— Не хочешь сыграть в волейбол? Или бадминтон?
Она дернулась, ее тело налилось теплом, а глаза снова вспыхнули! Славушка!
— Помоги переодеться!
Ее одежда полетела на пол – юбка, галстук, рубашка. Солнышко осталось в одних трусиках, закрыв свою потрясающую грудь рукой. Но и этого хватало – подзагоревшая, с сочной упругой попкой, скрытой тканью. Прекрасное тело, прямо как с картины. Синие бездонные глаза.
— Ты прекрасна… дай, поцелую!
