«Благодарю от имени всех», — сказал Ростислав, пропуская вперед Лию.

Внутри дом не поражал роскошью, но и неудобств никаких не вызывал. В окна лился неяркий свет, в двух разделенных перегородками комнатах стояли кровати по числу гостей, причем даже Мирласу была предоставлена отдельная кровать. Возле каждой комнаты была отдельная ванная со всем остальным, где по первому слову из гибких отростков текла теплая или холодная вода, а на кухне в обилии имелись съедобные плоды и полоски вяленого мяса.

— Красота, — сказал Грэг, потом повернулся к Ростиславу, — Мирлас, ничего не напоминает?

«Если бы мой народ нуждался в подобных жилищах, он создал бы почти в точности такое же», — отозвался лотофаг, — «Но с той лишь разницей, что здесь все построено с помощью магии Земли, а мы использовали бы псионику».

— Какая разница, если результат сходен? — спросила Мингара, дернув плечами, — Лия, предлагаю заселиться отдельно от мальчиков.

— Мне все равно, — отозвалась ворожея, — Но я не против.

«Заселяйтесь», — сказал Мирлас, сползая с Ростислава. Тот ойкнул, когда неожиданно остался в одном исподнем, — «А я пойду, осмотрюсь».

— Только ты не очень увлекайся, ладно? — сказал Ростислав, — А то неудобно будет идти к Златосвету в трусах и нижней рубашке.

«Не беспокойся», — ответил лотофаг и практически мгновенно втянулся в пол комнаты. Спустя мгновение на полу не осталось даже следа.

— Предлагаю поужинать и спать, — сказал Мингара, — А то мы все уже почти двенадцать часов на ногах, а завтра трудный день.

— Золотые слова, — сказал Грэг, — А я в душ. Буду в полной мере наслаждаться обилием воды.

С этими словами шакмар направился в санблок, Мингара — на кухню, оставив Ростислава наедине с Лией.

— Ростислав, — сказала Лия, и парень посмотрел на нее, — Что случилось с тобой? Ты сам не свой.

— Это из-за Огнекрылого, — Коротков вздохнул и сел на кровать, — У меня больше нет его меча, я выронил его в Великую Бездну…

— Так что тебя смущает?

— Как же я без него буду драться с Аргарроном?

— Знаешь, меч Огнекрылого был самым обычным мечом с базовым набором чар до того, как в нем поселилась душа героя, — сказала Лия, — И он уже исполнил то, что должен был.

— В каком смысле?

— Ну, во-первых, тебе для первых шагов в качестве Избранника нужна была поддержка, чтобы ты не утратил веру в себя. Во-вторых, чтобы ты банально не погиб, приходилось защищать тебя прямо или косвенно, помнишь, как ты впервые бросился на гарров? Огнекрылый тогда вел твое тело практически полностью…

— Погоди, — сказал Ростислав, — Так меня что, вели с самого начала? И ты знала об этом?

— Нет. Это я узнала много позже, в то время, когда ты обучался, а я избегала тебя.

— Да, я, кстати, так и не понял, зачем.

— Элементарно. Чтобы невольно не подтолкнуть тебя на неправильный путь. Я тогда сама должна была многому научиться и понять, как действовать дальше.

— А любовь? — тоскливо спросил Ростислав, — Это тоже?..

— Нет, конечно, — Лия подошла к Ростиславу поближе и коснулась его крылом, — Мне надо было учитывать и тот факт, что я люблю тебя, а ты меня. Если бы чувства не было, я и действовала бы по-другому, и с тобой тоже было бы многое не так…

— Не понимаю, а как тогда?

— Полагаю, тебя бы полностью отдали на попечение жрецов и Главнокомандующего, а там уже решилось бы, куда тебя определить, как и для чего конкретно….

— Потрясающе, — Ростислав откинулся на кровати, — Все просчитано, все продумано, все учтено…

— Конечно, — удивленно сказала Лия, — Разве можно действовать наугад в таком важном деле как наше, а, тем более, в любви? Ты меня просто удивляешь.

— Наверное, это потому что у людей не так, — Ростислав вздохнул, — Странно, квостры на людей похожи куда больше шуолов, но те почему-то ближе нам по духу.

Лия дернула крыльями.

— Какая разница? Твои родители все же избрали путь квостров, а не шуолов.

— Они не могли знать достаточно ни о тех, ни о других, а в душе каждого человека, наверное, живет мечта о полете, — Ростислав улыбнулся, — Знаешь, когда человеку снится, что он летает, это считается хорошим знаком.

— Люди когда-то могли летать?

— Насколько известно нашей науке, нет… Но всегда стремились, глядя на птиц.

— Потрясающе, — Лия мечтательно улыбнулась, — Наверное, мне бы понравился твой мир… Мир из тверди, мир из воды, где небо — только купол над головой…

— Ты опять меня читаешь, когда Мирласа нет?

— Прости, но твои мысли такие яркие… Особенно про природу твоего мира. Получается само собой… Ты же услышишь, если рядом с тобой будут говорить вслух, хочешь ты того или нет.

— Понятно. Да, мой мир очень красив, особенно там, где его не тронула цивилизация.

— Я видела. Техногенный мир просто кошмарен, когда я вижу его оборотную сторону…

— Да, он далек от идеального… особенно та страна, в которой я родился… Но это моя Родина, и я скучаю по ней иногда.

Лия промолчала. Сейчас, когда сознание юноши не прикрывал своим щитом лотофаг, она могла читать его, как открытую книгу. Образы его планеты, прошлой жизни — все это было как на ладони перед разумом ворожеи, но она старалась приглядываться только к видам Земли.

— Идемте есть, — сказала появившаяся в дверях Мингара, — Хорош ворковать.

После ужина все гости драконов улеглись спать на мягких кроватях из листьев. Видимо, здесь тоже действовали какие-то чары, потому что сморило всех мгновенно, едва Ростислав погасил свет.

Утро разбудило парня легким касанием солнечного луча на лице. Ростислав потянулся, не открывая глаз, зевнул. Вставать не хотелось. Вообще ничего не хотелось, только поваляться подольше, чтобы блаженная дрема никуда не ушла.

«Пора», — мысленно позвали его.

Ростислав сел на кровати и заметил, что Мирлас снова на своем месте.

«Доброе утро», — сказал лотофаг, — «Тебя уже ждут»

«Доброе», — юноша снова потянулся, — «Кто меня ждет?»

«Дракон. Помнишь, тот огромный и золотой».

«Конечно».

Ростислав быстро привел себя в порядок, стараясь не шуметь — все его спутники еще спали сном праведников.

«Знаешь, говорят, во сне лицо приобретает те черты, которые свойственны самой сущности, а не той маске, которая надевается днем», — сказал лотофаг, — «Взгляни на них».

Ростислав посмотрел на Лию. На лице девушки была потрясающая безмятежность, точеное лицо словно приобрело какой-то детский оттенок невинности и спокойствия, что глаза защипало, когда на них едва не навернулись счастливые слезинки.

С лица Мингары пропала маска сосредоточенности и напряженности, теперь это было просто красивое лицо красивой девушки, которая вынуждена быть сильной, потому что так требуют обычаи ее страны или просто обстоятельства.

Ростислав перевел взгляд на Грэга, и явственно прочитал на нем трудное детство и упорную учебу. Иногда во сне шакмар немного скалился, видимо, видел что-то не особенно приятное. Ростислав не стал им всем мешать и вышел.

«А тебе снится что-нибудь?» — спросил он Мирласа.

«Нет», — ответил тот, — «Лотофаги не спят, и иногда я жалею об этом…»

Коротков хмыкнул. Он с удовольствием не спал бы вообще, чтобы не проводить треть жизни в неподвижном состоянии.

Внизу, у самого подножия импровизированной лестницы, разлеглась Небесная. Она не спала, просто лежала, положив голову на передние лапы, и смотрела исподлобья на спускающегося Ростислава.

«Ты готов?» — спросила драконесса, и Ростислав кивнул, — «Тогда пошли».

Она встала, сложив крылья за спиной, и медленно пошла по направлению к поляне Златосвета. На саму поляну лазурная не пошла, оставшись неподалеку, видимо, разговор касался только старейшего и Избранника.

Золотой дракон, казалось, так и пролежал на прежнем месте, не сдвинувшись с места. Впрочем, возможно, так и было. Он поднял голову, когда подошел Ростислав, и открыл глаза.