Камни были скользкими, и ей пришлось помочь Снейпу спуститься. На территории вокруг замка царил хаос: поваленные деревья шрамами изрезали стену леса, сломанные ветки валялись по всему полю, куски пластмассы, пригнанные ветром невесть откуда, усеивали ландшафт, во всех остальных отношениях выглядящий так, будто его много столетий не касалась рука человека.

Гермиона оглянулась и задержала дыхание, готовясь увидеть, как выглядит при свете дня их вожделенный ориентир, кульминация их поиска, последняя звёздочка на карте.

Просто развалины — она ведь знала это. Промозглые, тёмные, полуразрушенные камни, пропитанные стойким, кислым духом разложения. «Вы тут что-нибудь узнаёте?» — спросил прошлой ночью Снейп, когда они оба пытались уснуть. «Не знаю», — ответила Гермиона, втайне чувствуя: нет.

Снейп нашёл ветку и опирался на неё, идя рядом с Гермионой. Он внимательно смотрел себе под ноги, стараясь не спотыкаться, и, тем не менее, заметил мелькнувшее на её лице беспокойство.

— Что такое? — спросил он и добавил, подняв брови: — Вас что-то тревожит?

— Меня всё тревожит, — отозвалась она.

Они продолжили путь.

Хвороста было вдоволь, мёртвая древесина только отчасти была влажной от дождя. Гермиона сделала стропы из пледа и волокла их, а Снейп слишком долго выбирал, тянул, хмыкал и охал, и в целом сводил её с ума. Однако, она сохраняла спокойствие, не понимая, почему так бесится и откуда вдруг взялось стремление вернуться в замок и сброситься с самой высокой осыпающейся башни.

— Что-то не так с этим местом, — пробормотал Снейп, легонько отбрасывая ногой в сторону кучку переплетённых веток, и Гермиона согласно вздохнула.

— По-моему, так быть не должно, — сказала она и вдруг резко остановилась.

Перед ними из грязи и сумрака встала ветхая хижина с покосившимися латанными стенами и наполовину обвалившейся крышей. Старая конюшня или хлев, самая обычная хибарка — и в то же время странно знакомая.

— Смотрите-ка, крыша, — вздохнул Снейп, а Гермиона сделала ещё несколько шагов вперёд, заглядывая за пристройку, туда, где лежала сломленная, сражённая бурей громадная ива.

Гермиона нахмурилась.

— Низкоствольная, — растерянно сказала она. — Её подрубали. Значит, кто-то здесь всё же бывал.

Снейп пожал плечами.

— Никаких других свидетельств человеческого присутствия мы не видели.

— Значит, кто-то практиковался в подрезке. Пойдёмте, похоже, дерево мёртвое. Может быть, ветки…

Оба вдруг застыли. Земля была не просто взрыта и выдрана там, откуда буря вырвала с корнями дерево — в земле был вырыт ровный квадрат, а под ним уводила в черноту под землёй яма.

— Как вы думаете? — произнесла Гермиона, задумчиво приподняв бровь, до мурашек охваченная внезапным духом озорства. Камешек на шее под воротником странно потеплел. — Туннель.

На бледном лице Снейпа явственно читались удивление и обида.

— Нет.

— Не туннель или лезть не хотите?

— Нет­, — повторил Снейп.

Гермиона выпустила хворост из рук и бросила Снейпу свою сумку. Он не поймал, и сумка шлепнулась на землю.

— Ну, тогда до скорого, — сказала она, исчезая в темноту.

***

Пришлось ползти по мягкой земле, хлюпающей под ладонями и коленями. Снейп, ползший за нею, возмущался, пока она терпеливо ждала, чтобы он её нагнал.

— Это нелепо. — Его глубокий голос непривычно обрывала, глотала окружавшая их со всех сторон земля. — Тут тесно, узко, и мы наверняка выползем прямиком в озеро…

— Я говорила с Дином, — сказала Гермиона, глубоко выдыхая. Она начала потеть, хотя тепло не было, и тяжёлая подвеска отбивала регулярный ритм на грудине.

Повисла пауза, прерываемая только хлюпаньем Снейповых рук и колен в грязи.

— Продолжайте.

Гермиона пробиралась дальше по туннелю. Перед глазами у неё плыло и вертелось, а горло драло сильнее, чем утром.

— Он слышал эту сказку раньше. Ту, которую я искала. «Три брата».

— Да что вы.

— Я ему её рассказывала.

Снова молчание, на сей раз искреннее — оба остановились. Гермиона присела на корточки и отвела влажные волосы со лба.

— Что, простите?

— Когда я болела, — выдохнула Гермиона хрипло, — несколько лет назад. Это я рассказала ему ту сказку.

— Он лжёт.

— Ну, не знаю.

Ещё пауза. Снейп был настроен скептически.

— Думаете, он говорит правду?

— Я не знаю, откуда берётся и половина моих мыслей. Есть вероятность, что я что-то насочиняла себе в горячечном бреду, а потом просто забыла.

Она содрогнулась: что-то коснулось её уха, что-то, подозрительно напоминавшее паука. Она поползла вперёд, Снейп за нею.

— Похоже, конец близко, — сказал он.

Гермиона почему-то задрожала.

— Ну и что это было? — спросил Снейп. — Эти «Три брата».

— В том-то и дело, их две, — ответила Гермиона. — Две разные истории. Обе вроде как народные сказки, хотя первая больше похожа на фольклор, чем вторая.

— И первая… — подгонял Снейп.

Земля под ними пошла под уклон, потолок опускался. Только тогда темнота начала её беспокоить, и беспокоила всё больше: подумать только, она без малейшего колебания спустилась в какой-то непонятный туннель. «Ну кто так делает?» — хотела она сказать (но не решилась, потому что Снейп точно потащил бы их назад).

— Три брата пришли к реке и… — начала Гермиона.

— Построили переправу, — в явной растерянности продолжил Снейп. — Да, знаю такую.

— Откуда?

— Понятия не имею. Разве её не все знают?

— Сомневаюсь.

— Значит, только мы.

— И Дин. И Бэгшот.

— А вторая? — напомнил Снейп.

— Ну… — Гермиона остановилась, чтобы перевести дыхание, и распрямила ноющие пальцы, слегка повернулась к нему, гадая, можно ли хоть чуточку разглядеть Снейпа в темноте. Снейпа было не разглядеть. — …значит, первая — это вроде как история происхождения трех мифических предметов — меча, плаща и камня.

Снейп согласно заворчал.

— Во второй опять появляются братья, несмотря на то, что в изначальной истории двое из них погибли из-за подаренных Смертью предметов. Вроде как по мотивам первой истории, что ли. Братья пытаются использовать предметы и заключённую в них власть над Смертью, чтобы вернуть к жизни своего погибшего друга, что приводит к ужасным последствиям.

— К каким? — выдохнул Снейп. По голосу его было похоже, что он нервничал. Гермиона не имела представления о том, как далеко от неё в туннеле он находился — то ли в нескольких миллиметрах, то ли в нескольких лигах. Голова начинала кружиться, а глаза болели от темноты.

— Смерть провела их, — продолжила она. — Их друг воскрес, но Смерть получила полную власть над всем. И Смерть…

Протяжную тишину в темноте прерывал только тревожный стук капель, падающих с низкого, всего в нескольких дюймов от их голов, потолка — капель воды, надеялась Гермиона.

— Смерть забирает обратно власть, которую им подарила, силу жизни, силу… в сказке не говорится прямо «магия», но мне кажется, это подразумевается… и… там говорится: «Она поднимает завесу». — «Это же мои слова, — подумала Гермиона. — Почему именно эти слова?» — Смерть стирает их с лица земли. Уничтожает всех до единого, на корню.

— Кого их? — сказал Снейп неожиданно зло.

— Н-не знаю.

— Волшебников? — выплюнул Снейп. — Ведьм?

— Нас, — сказала Гермиона. Голос её дрожал.

— Отличная теория, мисс Грейнджер, — ответил Снейп, наполняя пещеру своим глубоким гулким голосом, — но мы всё ещё здесь.

Закружилась пыль. Гермиона отвернулась от его невидимой фигуры, часто моргая. Горло немилосердно горело.

— И ещё кое-что, — слова приходилось выдавливать. — Лощина Тьмы. Замок. Их кое-что объединяет.

— Помимо нашего безумия.

— Да, — пробормотала Гермиона. Его пальцы вцепились в мокрую землю. — Их уничтожила чума.

До неё теперь доносилось только его дыхание и неровное капанье… а на заднем фоне слышен был какой-то белый шум, как от работающего телевизора с отключённым звуком. У Гермионы начало гудеть в ушах, звенеть резким звоном.