У Гермионы перехватило дыхание, и туман как будто рассеялся, развеялся, пока не остались только она и её частое хриплое дыхание, и ночной холод.
И Северус Снейп, безмолвно и неподвижно лежавший на земле у её ног.
========== Хижина ==========
— Северус!
У Гермионы едва не подкосились ноги, когда она присела на корточки, чтобы отыскать хоть участок кожи: лицо, руку, нащупать пульс. Пальто спутывало его, влажная чёрная шерсть обворачивала его как саван. Фонарик погас, телефон отключился, глаза Гермионы с трудом привыкали к темноте ночи в скудном лунном свете, отражаемом штормовыми облаками.
Во рту у неё пересохло, в горле запершило вдруг ещё сильнее, будто его изнутри кололо кончиком ножа. Она почему-то вспотела, испугавшись, что если даже она найдет пульс, это ничего не будет значить.
— О Господи, — прошептала она, бранясь и молясь одновременно. Она наконец нащупала холодную влажную кожу — палец. Добралась до ладони, запястья — кости не сломаны, и никакой реакции. — Северус! — прошипела она снова и с силой прижала пальцы к кости.
И задержала дыхание.
Сердце ещё билось. Её глаза приспособились к темноте ровно настолько, что она разбирала, где верхняя часть его тела, а где нижняя. Она нашла его плечи и перевернула его на спину. Бледное лицо отсвечивало бледно-голубым, губы были чуть приоткрыты. Гермиона подалась вперёд над его грудью, стараясь не очень сильно давить на него, и поднесла ухо к его рту. Резкий порыв ветра пролетел сквозь развалины, цепляясь за её пальто, за их волосы.
Она разъярённо выругалась, едва не рыдая, и сложила ладони лодочкой вокруг губ Снейпа, приложила ухо. Снова задержала дыхание, прислушиваясь.
Гермиона со вздохом опять присела на корточки.
Снейп был жив. Он дышал, и пульс у него был ровный и медленный. Он лежал без сознания. Определить точно было невозможно, но раненным он не выглядел — конечности не были повернуты под странным углом, ни крови не видно, ни ссадин. Она решительно ощупала его лицо — никаких припухлостей.
— Где же вы? — прошептала Гермиона. Снейп задрожал под её прикосновениями, и она внезапно поняла, что произошло.
Нет, не поняла — она просто знала, она чувствовала это раньше, видела в зеркале свои собственные глаза после «этого», широко раскрытые, ввалившиеся, полные тоски. Она вспомнила особняк в Уилтшире — холод в костях, образы и голоса, которых она никогда в жизни не слышала, невнятные, но такие реальные, они проносились в её голове, разрывая болью вены и в поисках выхода отключая всю её целиком. Гермиона не знала, каким образом она это знала, но чувствовала холод в безвольной руке Снейпа, видела леденящий туман, окутывавший развалины на подходе к замку, и видела, как туман улетел, оставив Снейпа лежать ничком в холоде и одиночестве на сыром каменном полу.
Порыв казался таким глупым, но она не знала, что ещё делать: достав из кармана шоколадную лягушку, она содрала обертку и втиснула лакомство ему между губ, придерживая, чтобы лягушка не проскользнула дальше в горло и Снейп не подавился, молясь и надеясь, что шоколад растает у него на языке, и не имея ни малейшего понятия, какой от этого может быть прок.
Она сидела так долго, казалось, несколько часов, как мать, терпеливо нянчащая младенца. Держа окоченевшие пальцы у рта Снейпа, гадала, согрелись ли его губы, потому что шоколад действовал, или потому что её замёрзшей коже что угодно сейчас показалось бы тёплым.
Ветер опять утих, и облака рассеялись, наконец, позволив полумесяцу убывающей луны тускло осветить бледное лицо Снейпа. Гермиона вынула шоколад у него изо рта — половины не было.
Ноги наконец ей отказали, и она чуть не свалилась на него сверху, удержавшись в последний момент. Гермиона осторожно придвинулась ближе, пытаясь сохранить вокруг Снейпа хоть немного тепла и сунула остаток шоколадной лягушки обратно ему в рот.
— Ну же, — тихо велела она, — доешьте. Вам станет гораздо лучше.
Снейп заворчал, и Гермиона подалась вперёд, липкими пальцами проводя от его подбородка к горлу, поддерживая его голову.
— Северус? — Ей пришлось произнести это очень громко, прокричать даже, потому что опять поднимался ветер, завывая в окружающих их деревьях и камнях.
Его голова качнулась на сторону, и в лунном свете поднялось облачко пыли. Голова качнулась обратно. Чёрные глаза открылись, и луна скрылась, вновь окунув их во мрак.
— Гер… — начал он было, но сдался, потому что резкий порыв ветра швырнул их обоих набок.
Гермиона подобралась, прислонилась снова к тяжёлому камню и помогла Снейпу. Его движения в темноте были медленными и судорожными.
— Что случилось? — спросила она.
— Я… — Снейп на мгновение замолчал, прижавшись к её боку, съёжившись и дрожа. — Ещё?
Гермиона выудила из кармана вторую лягушку, вытряхнула её из обертки, разломила пополам и запихнула одну половинку обратно в карман, на всякий случай.
— Держите. Вы когда в последний раз что-то ели?
Снейп не ответил, захватив голову лягушки задними зубами и кусая. Половинка лягушки быстро исчезла.
— Воды? — попросил он.
Гермиона (глупая Гермиона!) не сообразила захватить воды.
— Сейчас опять дождь пойдет, — сказала она. — У меня со вчерашнего дня осталась чашка в рюкзаке.
— Вам нужно вернуться в трактир.
— Может быть, нам стоит переночевать здесь.
Если бы Гермиона могла его видеть, и, если бы у него было достаточно сил, его лицо наверняка выражало крайнее недоумение.
— Вы в своём уме? — спросил Снейп со всей энергий, на которую был способен. — Вы же знаете… — он замолчал и обмяк, прислонившись к стене и опять дрожа.
Гермиона расстегнула сумку, вытащила тонкий шерстяной плед, который украла со стула в их комнате, и набросила его Снейпу на колени.
— Я соберу хворост, — сказала она. — Разведём костер. Так вы расскажете мне, что произошло?
Снова молчание, снова промелькнул лунный свет, показав бледное лицо — Снейп отвернулся, уставившись в грязь.
— Идти можете? — спросила Гермиона.
Он попробовал вытянуть ноги, но не ответил.
— Ясно. — Она начала подниматься, используя стену как рычаг и стараясь не упасть. Перед глазами всё завертелось, и она схватилась за щербатый камень, чтобы не потерять равновесие, сделала глубокий вдох. — Я не буду уходить далеко.
Найти упавшие сучья и ветки было нетрудно — трудно было найти что-нибудь сухое. Пришлось зайти дальше, чем хотелось, чтобы прочесать подлесок в самой глубокой части леса, напрягая слух в ожидании крика, который она всё равно не услышала бы, и горящие глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте. Вернулась она в замок, подгоняемая ветром, позже, чем собиралась, и не нашла Снейпа там, где оставила его.
— Северус? — позвала она, крепко сжимая в руках ветки. В голове пульсировала боль.
— Я здесь!
Она обнаружила его ниже, в помещении, которого раньше не заметила. Это было что-то вроде землянки, выдолбленной в фундаменте. Большая часть стен землянки оставалась невредима, потому что её наполовину укрывала лестница. У Снейпа тряслись руки. Он помог Гермионе спуститься и рухнул обратно на пол под свист ветра над их головами.
— Проклятая буря, — пробормотала Гермиона, бросая растопку в углу.
— Вам нужно вернуться в трактир, — повторил Снейп. — Одну ночь я переживу.
— Благодарю за заботу, сэр, — огрызнулась Гермиона. Её интонация возымела бы больший эффект, не сорвись у неё голос на середине предложения. — Но мы прекрасно переночуем и здесь.
— Обещали ураганный ветер.
Гермиона шёпотом выругалась в свою охапку веток.
Но помещение давало достаточную защиту от ветра и почти достаточную — от дождя, хотя Гермиона не раз приходила в ужас, слыша громкие завывания и треск ветра, убеждённая, что стены замка обрушатся и оставят от них мокрое место.
— Этот замок простоял сотни лет, — сказал Снейп, голос которого снова обрел привычную силу и приятный тон, хотя он так и не сдвинулся со своего места у стены. — Я уверен, что он выдержит одну штормовую ночь.