Несмотря на отпуск, в доме они провели не так много времени. Но Джеймс успел заметить зеркало, висевшее у изголовья кровати. Интересно, Джон видел его? Вряд ли… обычно они были слишком увлечены друг другом.

Вернувшись на кровать к Джону, Мориарти обнял его, вставая рядом на колени. Его руки блуждали по телу Джона, кончики пальцев покалывало, словно проходило электричество.

Джону стоило определенных усилий, чтобы не проявлять инициативу, прикосновения Мориарти были слишком уж горячими и многообещающими.

Джеймс заставил себя не торопиться. Впитывать происходящее через все органы чувств. Царапая ногтями по груди, Джеймс опустился ниже, поглаживая обмякший после оргазма член, провел по внутренней стороне бедра и рывком поднял Джона, мгновенно поворачивая его спиной.

- Вытяни руки, положи их на спинку кровати, – прошептал он, на ухо Джону, прикусывая мочку. – Держись за нее. Раздвинь ноги шире. Еще шире… – пальцы протанцевали по спине, надавливая на позвоночник. Скользнули между ягодицами. – Хорошо.

Голос Джима после долгой тишины, если не считать их стонов, был громким и были в нем приковывающие к себе нотки. Джон кожей чувствовал довольный настрой Джима, и это было так приятно. Крепко держась руками за спинку кровати, он, раздвинув ноги, невольно прикусил губу, теряясь в догадках и ожидании. И, похоже, что это теперь Джон будет мучиться ожиданием.

Джеймс слегка отстранился, улыбаясь. Его собственное желание, казалось, уже текло по венам вместо крови, но он не торопился.

Взяв еще два шарфа, видимо, человек, который наполнял гардероб, разделял разные течения моды…. Джеймс обхватил запястья Джона, привязывая к кровати одно, затем другое. Удовлетворившись, он отстранился, с безумной улыбкой оглядывая связанного.

- Красивый, – протянул Джим, довольно, – перед тобой зеркало, Джон, ты не видишь его. Но зато я буду видеть твое лицо, когда войду в тебя…

Легкий шорох беспокойства потревожил разум Джона в тот момент, когда Джим привязывал его руки к спинке кровати, но Джон в тот же момент прогнал беспокойство, оставив только заинтересованность происходящим. Да, он не видел зеркало, но уже само понимание своего положения заставило сердце биться в бешеном ритме, отдаваясь шумом в ушах.

Джеймс взял Джона за подбородок и впился в его губы поцелуем.

Джон никогда не знал, что еще может придумать Джим, и это было действительно невероятно и прекрасно, он с жадностью ответил на требовательный поцелуй Мориарти, с удивлением отмечая, что все это возбуждает его так сильно, словно ничего между ними и не было до этого момента.

Джеймс долго не отрывался от губ Джона, прикусывая их и зализывая, словно бы хотел выпить душу через поцелуй. Если бы это было возможно… Тогда Джон остался бы навсегда с ним. Втянув его язык в свой рот, Джеймс слегка обхватил его губами, посасывая. В таком положении хотелось оставить Джона навсегда. Провожать в ванную и кормить… Хорошая идея, усмехнулся Джеймс, отстраняясь. Переместившись назад, Джим провел ладонью по его спине, огладил ягодицы, облизав палец, обвел тугое кольцо мышц, поддразнивая, не проникая.

- Джон, – позвал Джеймс, – я бы хотел, чтобы ты сейчас мог видеть себя…

Взяв смазку, он выдавил на пальцы и медленно вошел, круговыми движениями введя палец до упора. Перевернув ладонь тыльной стороной вниз, Джеймс стал быстро двигать рукой, имитируя фрикции, потянулся, касаясь поцелуями спины Джона, прихватывая кожу зубами. Добавив второй палец, Джеймс резко вошел и замер, поглаживая изнутри, меняя угол, чтобы найти простату, добиться того, чтобы Джон застонал. Ему нравились эти стоны и то, что Джон никогда не сдерживается, и что принимает все, что Джим хочет ему дать. Даже то, отчего Мориарти был бы не прочь его отгородить.

Вскоре, несмотря на недавний оргазм, Джон вновь был возбужден. И Джеймс добавил третий палец, словно бы желая довести до пика только ими.

- Тогда ты мог бы снять повязку, и я увидел бы себя… – отозвался Джон, чуть улыбнувшись, он успел привыкнуть к ощущению завязанных глаз. Он и не думал возражать, он в любом случае был готов принять все, чего захотел бы Джим, теперь это было абсолютно точно и очевидно, еще внизу. Джон подался навстречу проникновению, стараясь ловить ритм, изнывая от желания, он хотел большего, гораздо большего, ощутить те невероятные чувства наполненности и единства с Джимом. С губ Джона срывались стоны, ему было мало всего этого, даже когда Джим добавил второй палец, он все равно изнывал от желания. Только когда Джим добавил еще один, ощущения стали действительно затмевающими разум, а прикосновение к вновь возбужденному члену обожгло огнем, опаляя, заставляя на несколько секунд буквально задохнуться, не в силах вдохнуть воздух, с каждым выдохом из горла вырывались стоны. А ведь только совсем недавно он ощущал опустошенность после оргазма, но сейчас был так возбужден, что с трудом мог контролировать свои мысли и он буквально сходил с ума от ощущений.

Отстранившись, но не убирая пальцы, Джеймс обхватил член Джона, лаская его в одном ритме с проникновением.

Джон буквально таял в ощущениях, не веря, что можно испытывать еще более острые ощущения, он невольно потянулся к Джиму, когда тот отстранился, разрывая поцелуй и оставляя после себя ощущение пустоты. Джон облизнул губы, слизывая оставшийся на них вкус губ Джима.

Судорожно выдохнув он прогнулся под ладонью Джима чувствуя, как по коже словно пробегают искры. Дыхание Джона сбилось, и из горла вырвался полузадушенный стон, его словно пронзило током от легкого прикосновения пальца.

Внезапно все закончилось. Джеймс убрал руки, отстраняясь, его сбившееся дыхание отдавалось шумом в ушах. Джон замер, когда Джим убрал руки, словно лишившись чего-то очень важного, и теперь возбуждение загнанным зверем билось в каждой клетке его тела в поисках выхода. Промедление равное времени добавить чтобы немного смазки, и ладони Джеймса легли на его бедра и он одним движением вошел до упора, громко застонав. В зеркале перед собой Джеймс видел свое лицо, с горящими глазами и лицо Джона, то, как тот кусает губы и не может сдерживать стоны. Несмотря на свое желание, Джон инстинктивно дернулся от резкого проникновения, но болезненное мгновение было сметено удовольствием от ощущения наполненности, он, застонав, подался к Джиму. Промедление ожидания казалось вечностью, укус искрами наслаждения пробежал по его нервным окончаниям, выбив из легких воздух. Джим обнял его одной рукой за пояс, придерживая, а второй прошелся по спине, зарываясь в волосы Джона на затылке, и поднимая его голову, обнажая шею. Все это время он не двигался, чувствуя, как судорожно сжимаются мышцы на его члене. Припав губами к шее Джона, он прикусил кожу, и наконец, начал движение, совершая сильные, глубокие толчки. Все внимание Джемса было приковано к зеркалу, эта картина просто отпечатывалась на его сетчатке. Он не замечая, ускорялся, удерживая Джона и целуя его шею и плечи.

Со стоном Джон сильнее откинул голову, подставляя шею для новых укусов и поцелуев, Джон судорожно хватал ртом воздух выдыхая стоны и порывисто отвечая на каждое движение Джима. Каждый поцелуй обжигал кожу, оставляя после себя искры удовольствия. Джон ощущал себя единым целым с Джимом, и чем быстрее он двигался, тем сильнее его затапливало удовольствие, Джон так крепко вцепился пальцами в изголовье кровати, что пальцы побелели, он выгибался под Джимом, ловя каждое мгновение, распалявшее его возбуждение и желание. Он словно тонул в этом удовольствии, сейчас Джон хотел бы увидеть их со стороны, но ему и в голову не приходило просить об этом, отдаваясь на волю Мориарти. Подаваясь навстречу Джиму, он старался как можно сильнее прижаться к нему, словно в этой близости было его личное спасение.

Возбуждение захватывало с головой, смывая все мысли, оставляя в теле только огонь желания, Джеймс застонал и прижался к Джону, вбиваясь в его тело до упора, чего-то не доставало… какой-то мелочи… Подняв руку, Джеймс провел кончиками пальцев по лицу Джона, касаясь его губ, глядя на это в зеркале, и резким движением сорвал повязку.