- Джим, ты так красив… Любовался бы тобой вечность… – прошептал он.
Джеймс недовольно и протестующе застонал, когда Джон отстранился и убрал руку, хотя оказаться лежащим на спине, глядя в потемневшие от страсти глаза Джона было так прекрасно.
Он потянулся к нему навстречу, обнимая, за плечи, резко выдохнул, касание к ушной раковине, шепот Джона, вызвали мурашки по всему телу.
- Я люблю тебя, – прошептал Джим, находясь в состоянии, когда контроля не было вовсе, он даже не понял что именно он сказал.
Джон мягко, едва заметно улыбнулся, он не ожидал, что услышит эти слова от Джима, учитывая как тот отреагировал, когда услышал это от него самого. И тем особенно ценными они для него были. Он коснулся губами его виска, выдыхая шепотом:
- Люблю…
Джон подумал, что потом Джим осознает сказанное и может потерять над собой контроль, и нужно было не допустить это. Все-таки сцена с размахиванием пистолетом в салоне самолета, была бы слишком большим безумием и могла обернуться трагедией. Не меньшей катастрофой было бы и просто поругаться. Только не сейчас. Но был способ просто не дать этому случиться.
В голове пронеслась мысль, что если бы он до этого не успел разобраться с пуговицами, то рубашке Джима не поздоровилось. Сейчас терпения на это точно не хватило бы. Упираясь руками в диван, Джон целовал Джима так, словно не хотел пропустить хоть одно место, где можно было бы оставить след от поцелуя. Он жадно впился в шею Джима, с силой кусая, но тут же зализывая место укуса. Замер прикусив кожу над ключицей, и дальше, опускаясь жаркими поцелуями ниже. Обхватывая губами сосок Джима, обводя его языком, втягивая губами, чуть прикусывая зубами и снова проводя языком, слизывая укус. Проделав то же самое со вторым соском, Джон опускался поцелуями ниже, словно прокладывая дорогу к заветной цели.
Джим не мог сдерживать стоны, дыхание перехватывалось от острого возбуждения. Ему повезло, что Джон так и не дал ему осознать произнесённое, иначе это бы вылилось в сцену похуже, той, которая была после признания доктора.
Кожа горела от прикосновений, Джеймс гладил пальцами спину Джона, периодически впиваясь ногтями в кожу. Он изнывал от жажды прикосновений, подаваясь навстречу каждому укусу и поцелую.
Джон с тихим стоном прогибался, когда пальцы Мориарти впивались в спину, царапая кожу. Остановившись едва коснувшись губами кожи возле брюк Джима, он отстранился. Подняв взгляд на Мориарти, он многозначительно провел ладонью по его паху.
- Приподнимись. Если ты, конечно, хочешь этого, – хитро улыбнулся Джон.
Он лукавил, задавая такие вопросы, желание Джеймса было заметно и без дополнительных усилий.
Мориарти открыл глаза, с усилием разбирая, что его просят сделать. Один вид Джона заставлял его забывать о возможности думать отстранено. Собравшись, Джеймс приподнял бедра, давая возможность стянуть с себя одежду. Сделать что-то большее для того, чтобы помочь он уже точно не мог.
Джон стянул с Джима брюки и белье ровно настолько, чтобы они не мешали. Невесомо касаясь пальцами, он провел ими по члену Джима, от основания к головке, обводя ее. О да, сомневаться в желании Мориарти явно не приходилось, что не мешало ему медлить. Удерживая Джима за бедра и наклонившись, Джон легко касался губами возбужденного члена, оставляя едва ощутимые поцелуи.
Джим резко выдохнул, стоило Джону спустить брюки и белье, воздух по контрасту казался холодным. А дыхание Джона и его поцелуи обжигающими. Джим едва сдерживался чтобы не вцепиться рукой в волосы Джона, контролируя движения и не начать двигаться самому проникая в горячий, потрясающий рот.
Джон провел языком, лаская медленно и неторопливо. Собственное возбуждение давало о себе знать, но черт с этим, он пока способен игнорировать его. Разум расплывался от желания, Джон обхватил губами член Джима, скользя по стволу, стараясь взять его как можно глубже насколько только мог, и тут же отстраняясь, почти выпустил его. Джон не хотел спешить, двигаясь неторопливо, плотнее обхватывая губами.
Джим застонал, выгибаясь, продлевая касание. Спущенная одежда теперь давила на порезы, но этого он почти не ощущал. Не сдержавшись, он запустил руку в волосы Джона, сжимая пальцы, и застонал, в ответ на какое-то особое движение языком.
Джон сам с трудом сохранял самоконтроль сходя с ума от стонов Джима, от его ответной реакции было просто невозможно держать себя в руках. Вцепившись мертвой хваткой в бедра Мориарти, Джон двигался быстрее, стараясь доставить еще больше удовольствия, скользя губами по стволу члена, и едва не выпуская его изо рта, ласкал языком. Снова и снова упиваясь стонами Джима, желая довести его до грани.
Земля была так далеко внизу, что случись катастрофа… это стало бы самым незабываемым падением…
В голове Джона мелькнула отстраненная мысль, что пилоту сейчас лучше молиться, чтобы самолет не попал в еще одну турбулентность.
Джеймс с усилием открыл глаза, перевел взгляд вниз, на Джона. От открывшегося ему зрелища закружилась голова, дыхание перехватило. Он застонал, откидывая голову назад, толкнулся бедрами, от переизбытка ощущений вцепился в волосы на затылке Джона. И протяжно застонав, через пару томительных секунд кончил с его именем на губах.
Джон тихо застонал, то ли от боли, когда Джим вцепился в его волосы, то ли от удовольствия. Слышать, как Мориарти кончает, простонав его имя, было особенно возбуждающе. Проглотив все до последнего, Джон поймал себя на неожиданной мысли, что никогда не насытится этим вкусом, самим Джимом. Отстранившись, мягко выпуская член Мориарти, он провел языком по головке и стволу, проверяя, не осталось ли еще. Он поднял глаза, ловя взгляд Джима, и улыбнувшись, облизнул губы.
- Как же ты восхитителен… – прошептал он, снова упираясь руками в диван и нависая над Мориарти, легко касаясь губами его губ.
Джим приоткрыл глаза, глядя затуманенным взглядом, с Джоном каждая секунда была острой словно ходьба по лезвию, и это не могло наскучить, а насыщение проходило так быстро.
Он обвил руками шею Джона, целуя припухшие губы, и внезапно вспомнил о своих произнесенных в порыве страсти словах, и прикрыл глаза, чувствуя, что сдается.
- Я люблю тебя, – произнес он еще раз, – я готов убить любого, кто встанет на нашем пути… он посмотрел в его глаза и подчеркнул, – Любого.
Кажется, в этот момент на ум им пришел один и тот же человек, и Джим рисковал заявляя об этом настолько прямо.
Джон, не отрываясь, смотрел в глаза Джима, он понимал, что значит, если Джим смог произнести эти слова осознанно. Для него это было особенно важно, но последующее заставили его немного нахмуриться. Слишком уж было очевидно кто входил в это «любого». И он все еще считал Шерлока своим другом, если он пострадает из-за его отношений с Джимом, то Джон никогда не сможет себе это простить. Но он не представлял как объяснить это Мориарти и не вызвать его гнев.
- Джеймс… – Джону было неожиданно тяжело говорить об этом, – я люблю тебя. Пожалуйста, не трогай его. Он никогда не станет кем-то большим, для этого слишком поздно… Как ты думаешь, как я буду себя чувствовать, зная, что он пострадал из-за меня? Мои мораль и совесть еще не настолько атрофировались, чтобы не почувствовать собственной вины…
Положение для такого разговора было не особенно удобным, Джеймс приподнялся, заставляя Джона тем самым встать, поправил одежду и сел рядом с ним, обнимая его шею, зашептал, касаясь уха.
- Я знаю, он твой друг. И твоя мораль теперь словно цепь, что сковывает мне руки, Джон. Только ради тебя, я поступился всеми своими принципами, не заводить отношений, никому не доверять, никого не… – он запнулся на секунду, – не любить. Но если все это рухнет, рухнет в пропасть, потому что твой друг встанет между нами? Джон, что тогда мы будем делать? Как ты объяснишь Холмсу все, произошедшее, как заставишь его понять, что я тебе не враг? Даже Моран, считает, что ты со мной, потому что это мой план по уничтожению Холмса. Я сам так думал, оправдывая свои действия.
