Папа Де Гроот позвонил Куинну на следующее утро, и через час они встретились в полицейском управлении.

– Ну и штучка же этот ваш Преториус! – заявил Де Гроот, изучая свои записи. – Наш Департамент безопасности заинтересовался им, когда он приехал сюда десять лет назад и записал некоторые детали его жизни на всякий случай. Некоторые детали рассказал он сам, те, что украшали его. Другие были почерпнуты из газетных вырезок. Ян Питер Преториус родился в Блумфонтейне в 1942 году, значит, сейчас ему сорок девять, о своей профессии говорит, что он художник по вывескам.

Куинн кивнул. Кто-то же перекрасил «Форд транзит», сделал надпись «BARLOW'S ORCHARD PRODUCE» на борту и нарисовал ящики для яблок изнутри на задних дверцах фургона. Он предположил, что Преториус также сделал устройство, которое сожгло машину в сарае. Он знал, что это не мог быть Зэк. На складе «Бэббидж» Зэк понюхал марципан и решил, что это семтекс, хотя на самом деле семтекс не имеет запаха.

Он вернулся в Южную Африку в 1968 году, уехав из Руанды, затем некоторое время работал охранником на алмазной шахте компании Де Брис в Сьерра Леоне.

Да, этот человек мог отличить настоящие алмазы от подделки и знал о кубическом цирконии.

– Двенадцать лет назад он добрался до самого Парижа, встретил там голландскую девушку, работавшую во французской семье, и женился на ней. Это позволило ему приехать в Голландию. Его тесть устроил его барменом – у тестя было два ресторанчика. Пять лет тому назад они развелись, но Преториус накопил достаточно денег и купил свой собственный бар. Он управляет баром и живет над ним.

– Где? – спросил Куинн.

– Городок Ден Бош. Вы знаете его?

Куинн покачал головой.

– А название бара?

– «De Golden Leeu» – «Золотой Лев», – ответил Де Гроот.

Куинн и Сэм горячо поблагодарили его и ушли.

Когда они вышли на улицу, Де Гроот посмотрел на них из окна, когда они пересекали площадь Раде Маркт, направляясь к своей машине. Ему нравился Куинн, но его беспокоило это расследование. То, что это было незаконно, его не волновало, но он не хотел бы, чтобы Куинн в своей охоте на человека приехал в его город для встречи с южноафриканцем… Он вздохнул и снял трубку.

– Нашла его? – спросил Куинн, выезжая на юг из Гронингена.

Сэм изучала карту.

– Да, это на юге, около бельгийской границы. Присоединяйтесь к Куинну, чтобы посмотреть Нижние Земли, – сказала она.

– Нам повезло, – сказал Куинн. – Если Преториус был вторым похитителем в банде Зэка, то мы могли бы сейчас ехать в Блумфонтейн.

Шоссе Е35 шло прямо, как стрела, к Цволле, где Куинн повернул на А50 на юг к Апельдону, Арнему, Ниймегену и Ден-Бошу. В Апельдоне за руль села Сэм. Куинн откинул спинку сиденья как можно дальше и заснул. Он спал, и только ремень безопасности спас ему жизнь при аварии.

К северу от Арнема и к западу от шоссе находится клуб планеристов Терлста. Несмотря на время года, день был светлый, что бывает редко в Голландии в ноябре, и многие энтузиасты пришли в клуб. Водитель грузовика, громыхающего по другой стороне шоссе, так засмотрелся на планер, который разворачивался над дорогой прямо перед ним, идя на посадку, что не заметил, как выехал на встречную полосу.

Сэм попала в промежуток между деревянными столбами ограждения справа и громадой грузовика слева. Она пыталась затормозить и почти преуспела в этом, но последний метр трайлера, заносимого из стороны в сторону, оторвал передний левый бампер их «сьерры» и сбросил его с дороги, как щелчок сбивает муху с промокашки. Водитель грузовика даже не заметил этого и продолжал свой путь.

«Сьерра» свернула, когда Сэм попыталась вывести ее на дорогу, и она смогла бы это сделать, если бы не ряд деревянных столбов, ограждающих поворот. Один из них встал перед правым передним колесом, и машина потеряла управление. «Сьерра» съехала с дороги, почти перевернулась, выправилась и остановилась, увязнув по самые оси в мягком и влажном песке.

Куинн поднял спинку сиденья и посмотрел на Сэм. Оба были потрясены, но невредимы. Они вылезли из машины. Над ними шли машины и ревели грузовики, мчась на юг, в Арнем. Местность вокруг была совершенно ровная, и их было хорошо видно с дороги.

– Давай сюда, – сказал Куинн.

– Что давать?

– «Смит и Вессон», дай его мне.

Он завернул револьвер с патронами в один из ее шелковых шарфиков и закопал его под кустом в десяти ярдах от машины, отметив в уме это место. Через две минуты красно-белый полицейский «рейнджровер», дорожный патруль, встал над ними.

Полицейские были озабочены и вздохнули с облегчением, увидев, что они не пострадали. Они попросили их документы. Через тридцать минут их вместе с багажом привезли в серое бетонное здание полицейского управления Арнема на Беек-стрит. Сержант проводил их в кабинет, и долго записывал всяческие подробности. Закончил он свою работу после ленча.

У представителя агентства по прокату машин был спокойный день, в середине ноября поток сухопутных туристов иссякает, и поэтому он был рад звонку в его офис на бульваре Хевелинк: американской даме нужна была машина. Его радость несколько уменьшилась, когда он узнал, что она только что попала в аварию на «сьерре», принадлежащей его компании на дороге А50 у Терлета. Но он вспомнил лозунг фирмы – «стараться упорней» – и поступил соответственно.

Он приехал в полицейское управление и имел разговор с сержантом. Ни Куинн, ни Сэм не поняли ни слова. К частью, оба голландца хорошо говорили по-английски.

– Полицейская бригада привезет «сьерру» с того места, где она… припаркована, – сказал он. – Я распоряжусь забрать ее отсюда и отправить в ремонтную мастерскую нашей компании. Судя по вашим документам, вы полностью застрахованы. Вы брали машину в Голландии?

– Нет, в Остенде, в Бельгии, – сказала Сэм, – мы путешествуем.

– Ах, – сказал расстроенный агент. Он подумал об огромной писанине из-за этой аварии. – Вы хотите взять другую машину?

– Да, мы хотели бы, – ответила Сэм.

– Я могу предоставить вам хороший «опель-аскона», но только утром, сейчас она на обслуживании. Вы остановились в гостинице?

Гостиницы у них не было, но полицейский сержант позвонил по телефону, и они получили двойной номер в отеле «Рейн». Небо опять покрылось тучами и начался дождь. Представитель агентства довез их по набережной Рейна до гостиницы, оставил их там и пообещал доставить «опель» завтра к восьми утра.

Отель был на две трети пуст, и их поселили в большом двойном номере с видом на реку. Короткий полдень подходил к концу, потоки дождя струились по окнам. Перед ними огромная серая масса Рейна текла к морю. Куинн сел в прямое кресло у оконного фонаря и смотрел на улицу.

– Мне надо бы связаться с Кевином Брауном, – сказала Сэм, – и сообщить ему, что мы обнаружили.

– Я бы не стал этого делать, – посоветовал Куинн.

– Он будет чертовски зол.

– Что ж, можешь сказать ему, что мы нашли одного похитителя на вершине чертова колеса с чьей-то пулей в черепе. Можно рассказать ему, что незаконно везешь револьвер через Бельгию, Германию и Голландию. Ты хочешь все это сказать по открытой линии?

– Да, ты прав. Тогда мне нужно сделать ряд записей.

– Правильно, сделай это.

Она проверила минибар, нашла там полбутылки красного вина и принесла ему бокал. А затем она села за стол и начала писать на фирменной бумаге отеля.

В трех милях от гостиницы, выше по течению, в сгущающихся сумерках Куинн мог различить огромный силуэт Арнемского моста, «слишком далекого моста», где в сентябре 1944 года полковник Джон Фрост и небольшая группа британских парашютистов в течение четырех дней сражались и погибли, пытаясь сдержать эсэсовские танки с помощью винтовок и пулеметов, в то время, как Тридцатый корпус тщетно пытался пробиться с юга, чтобы помочь им, сражавшимся на северном конце моста. Куинн поднял бокал в сторону стального гиганта, высившегося в дождливом небе.