Утром Сэм встала первой и пошла обратно в свою комнату, чтобы одеться. Возможно, Данкен МакКри видел, как она выходила из комнаты Куинна, но не подал вида. Он больше заботился о том, чтобы сделать гостям хороший завтрак.

– Вчера вечером… я забыл яйца, – крикнул он и помчался вниз по лестнице купить их в молочном магазине за углом.

Сэм принесла Куинну его завтрак в постель. Он был погружен в свои мысли. Она уже привыкла к таким приступам задумчивости и оставила его одного. Уборщики Лу Коллинза, – подумала она, – и не подумали убрать квартиру по-настоящему. После четырех недель суматошной жизни в ней было полно пыли.

Куинн не обращал внимания на пыль. Он следил за пауком в верхнем дальнем углу комнаты. Маленькое трудолюбивое насекомое протянуло две последние нити паутины, ставшей теперь идеальной, проверило, все ли нити натянуты правильно, а затем поспешило в центр сооружения и засело ожидать добычу. Именно это последнее движение паука заставило Куинна вспомнить мелкую деталь, ускользавшую от него вчера вечером.

Полные отчеты доктора Барнарда и Макдональда лежали перед членами комитета Белого дома. Они читали отчет Барнарда. Один за другим они закончили чтение резюме и откинулись на спинки стульев.

– Выблюдки проклятые, – с чувством сказал Майкл Оделл.

Он говорил за всех. Посол Фэйруэзер сидел в конце стола.

– Может ли так случиться, – спросил министр иностранных дел Дональдсон, – что британские ученые ошиблись? Насчет происхождения?

– Они говорят, что это исключено, – ответил посол. – Они приглашают нас прислать специалистов, чтобы проверить еще раз. Но у них самих отличные специалисты, так что, боюсь, они правы.

Как говорил сэр Гарри Марриот, самое страшное было в конце, как шип на хвосте у скота. Он имел в виду заключение.

Доктор Барнард, при полном согласии своих военных коллег из Форт-Холстеда, заявил, что все компоненты взрывного устройства – медные провода, их пластиковая изоляция, Семтекс, счетчик пульса, батарейка, медь и швы на поясе, – были советского производства.

Он допускал возможность того, что, хотя все они и были изготовлены в Советском Союзе, но могли попасть в чужие руки вне пределов СССР. Но главная улика – мини-детонатор не больше бумажной скрепки, эти мини-детонаторы используются только в советской космической программе в Байконуре. Они применяются для тончайшей корректировки движения «салютов» и «союзов» при стыковании в космосе.

– Но здесь нет логики, – возразил Дональдсон. – Зачем им это нужно?

– В этом деле ни в чем нет логики, – сказал Оделл. – Если это правда, я не представляю, как Куинн мог знать об этом. Кажется, они обманывали его всю дорогу, как и всех нас.

– Так что же нам теперь делать? – спросил Рид, министр финансов.

– Похороны завтра, – сказал Оделл, – давайте сначала покончим с этим делом, а уж потом решим, как поступать с нашими русскими друзьями.

В ходе четырех недель Майкл Оделл обнаружил, что бремя исполняющего должность президента становилось все легче и легче. Он почувствовал, как люди, сидевшие за столом, также воспринимали его руководство с растущей готовностью, как будто он был президент.

– А как чувствует себя президент? – спросил Уолтерс, – после… этого известия?

– Как говорит доктор, плохо, – сказал Оделл. – Очень плохо. Похищение само по себе было сильным ударом, а такая ужасная смерть сына – это для него как пуля в живот.

При слове пуля каждый подумал об одном и том же. Но никто не осмелился сказать это вслух.

Джулиан Хэйман был такого же возраста, что и Куинн, и они знали друг друга с тех времен, когда Куинн жил в Лондоне и работал на фирме, связанной с компанией Ллойда, специализируясь на охране людей и имущества и освобождении заложников. Их сферы деятельности часто были одни и те же, так как Хэйман, бывший майор десантных войск, возглавлял фирму, поставляющую системы для защиты от взломщиков и личной безопасности, включая телохранителей. Клиентами его были люди избранные, богатые и осторожные. У них были причины для подозрительности, иначе они не платили бы такие деньги за услуги Хэймана.

Его контора у вокзала Виктория, куда Куинн привез Сэм утром после того, как они вышли из квартиры и попрощались с МакКри, была столь же хорошо защищена, сколь и незаметна.

Куинн сказал Сэм, чтобы она села у окна в кафе недалеко от конторы и ждала его.

– А почему я не могу пойти с тобой?

– Потому, что он не примет тебя. Он, может быть, не примет и меня, хотя, надеюсь, что примет, мы слишком давно знакомы. Он не любит незнакомых людей, если только они не платят большие деньги, а мы не намерены платить ему. А если дело доходит до женщин из ФБР, тут он становится воплощением скромности и скрытности.

Куинн заявил о себе через домофон, зная, что видеокамера наверху тщательно рассматривает его. Когда щелкнул замок двери, он прошел прямо в заднюю часть помещения мимо двух секретарш, которые даже не взглянули на него. Джулиан Хэйман был в своем кабинете в дальнем конце первого этажа. Кабинет был так же элегантен, как и его хозяин.

– Ну вот, – сказал он протяжно, – давно не виделись, старый солдат. – Он протянул ему вялую руку. – Что привело вас в мою скромную лавочку?

– Нужна информация, – ответил Куинн и рассказал, что ему нужно.

– В старое время, дорогой, не было бы никаких проблем. Но времена меняются, не правда ли? Дело в том, что о тебе идет дурная слава, Куинн. В клубе говорят, что ты – персона нон грата, особенно среди твоих земляков. Извини, старина, ты олицетворяешь собой плохие вести. Ничем не могу помочь.

Куинн снял телефонную трубку и стал набирать номер. На другом конце послышались ровные гудки.

– Что ты делаешь? – спросил Хэйман.

Протяжная манера говорить исчезла.

– Никто не видел, как я вошел сюда, но половина Флит-стрит увидит, как я выхожу отсюда, – ответил Куинн.

– «Дэйли Мэйл», – ответил голос в трубке.

Хэйман протянул руку и нажал рычаг. Многие из его самых богатых клиентов были американские корпорации в Европе, организации настолько серьезные, что он предпочел бы не давать им никаких объяснений.

– Ублюдок ты, Куинн, – сказал он тонким голосом. – И всегда был таким. Хорошо. Даю тебе два часа в архиве, только я запру тебя на ключ. И чтобы ничего не пропало!

– Ну разве я могу поступить так с тобой? – дружелюбно сказал Куинн.

Хэйман повел его вниз в подвал, где хранился архив.

Частично в связи с работой, частично из личного интереса Джулиан Хэйман за многие годы накопил исключительно полные досье на всякого рода преступников. Убийцы, грабители банков, гангстеры, мошенники, торговцы наркотиками и оружием, террористы, похитители людей, нечестные банкиры, бухгалтеры, адвокаты и полицейские, мертвые, живые, находящиеся в тюрьме или просто исчезнувшие, – если они попадали в прессу, а иногда если и не упоминались в ней, всех их он заносил в досье. Архив помещался под домом.

– Какая секция интересует? – спросил Хэйман, зажигая свет.

Шкафы с папками заполняли весь подвал, но в папках были лишь карточки и фотографии, а основные данные были в компьютере.

– Наемники, – сказал Куинн.

– Как в Конго? – спросил Хэйман.

– Конго, Йемен, Южный Судан, Биафра, Родезия.

– Вот отсюда и до сих пор, – сказал Хэйман, показав на десять ярдов стальных шкафов высотой почти в рост человека. – Стол там, в конце.

Куинн проработал в архиве четыре часа, но никто его не побеспокоил.

На фотографии было четверо белых мужчин. Они стояли перед джипом на узкой и пыльной дороге, по краям которой были кусты, напоминавшие африканскую растительность. Сзади них можно было разглядеть несколько черных солдат. Все они были в камуфляжной военной форме и высоких ботинках. Трое были в полевых панамах. У всех в руках были бельгийские автоматы. Маскировочные костюмы были пятнистые, их носили европейцы, а британцы и американцы предпочитали полосатые.