Найджел Крэмер провел ночь в обычной пустой комнате на мызе[6] времен Тюдоров, отделенной от ближайшей дороги рядом деревьев и расположенной в сердце Суррея. Несмотря на элегантный внешний вид дома, внутри он был хорошо оборудован для допросов. Британская служба безопасности использовала его древние подвалы, как центр подготовки кадров для таких деликатных дел.

Браун, Коллинз и Сеймур настояли, чтобы им разрешили присутствовать при допросе. Крэмер не возражал – было указание сэра Гарри Марриота сотрудничать с американцами где и насколько это возможно. В любом случае вся информация Куинна пойдет обоим правительствам. Серия пленок сама загружалась в магнитофоны, стоящие рядом с ними на столе.

На челюсти Куинна была большая свежая ссадина, а на затылке был кусок пластыря. Он все еще был в своей рубашке, уже грязной, и в свободных брюках. Он был небрит и выглядел усталым. Тем не менее, он отвечал на вопросы спокойно и четко.

Крэмер начал с самого начала – почему он исчез из кенсингтонской квартиры? Куинн объяснил. Браун посмотрел на него сердито.

– Были ли у вас какие-либо причины, мистер Куинн, полагать, что какое-либо неизвестное лицо или лица могли совершить попытку вмешательства в процедуру обмена выкупа на Саймона Кормэка с целью поставить под угрозу безопасность последнего? – Найджел Крэмер формулировал это согласно закона.

– Инстинкт, – ответил Куинн.

– Всего лишь инстинкт, мистер Куинн?

– Могу ли я задать вам вопрос, мистер Крэмер?

– Не обещаю, что отвечу на него.

– Атташе-кейс с алмазами. В нем был «жучок», не правда ли?

Ответ на вопрос он увидел на лицах допрашивающих.

– Если бы я явился в любое место обмена с этим кейсом, они бы обнаружили это и убили бы мальчика, – сказал Куинн.

– Они все равно его убили, хитрожопец, – проворчал Браун.

– Да, они убили его, – мрачно сказал Куинн. – Должен признаться, я не думал, что они это сделают.

Крэмер вернул его обратно к тому моменту, когда он покинул квартиру.

Он рассказал им насчет Марилебона, про ночь в гостинице, условия Зэка для свидания и как он успел к сроку. Для Крэмера самым важным была их встреча в заброшенном ангаре. Куинн сообщил ему о машине – седан «вольво» и ее номер. Оба они справедливо предположили, что номера были заменены для этой встречи, а затем были поставлены старые. Это было видно по тому, что у лобового стекла была квитанция об уплате дорожного налога. Похитители доказали, что они были осторожными людьми.

Он смог описать этих людей только такими, какими он их видел – в масках и бесформенных тренировочных костюмах. Одного, четвертого, он не видел вообще. Тот оставался в убежище, готовый убить Саймона Кормэка по телефонному звонку или если его коллеги не прибудут к определенному часу. Он описал сложение двух человек, которых он видел стоящими – Зэка и автоматчика. Среднего роста, среднего сложения. Извините.

Он назвал автомат «скорпион» и, конечно, склад «Бэббидж». Крэмер вышел из комнаты позвонить по телефону. Вторая бригада судебных экспертов из Фулеме пробыла в ангаре до рассвета и провела там утро. Они ничего не обнаружили за исключением маленького шарика марципана и прекрасно сохранившихся следов покрышек на пыльном полу. По этим следам можно будет определить брошенную машину «вольво», но не раньше, чем через две недели.

Особый интерес представлял дом, в котором скрывались похитители.

Подъезд к нему был покрыт гравием, Куинн слышал скрип гравия под колесами, около десяти ярдов от ворот до дверей гаража, автоматическая система открывания и закрывания дверей, гараж пристроен к дому, дом с бетонным подвалом. Здесь агенты по продаже недвижимости могли оказать помощь. Относительно расположения дома по отношению к Лондону сказать ничего нельзя.

В первый раз Куинн был в багажнике, а второй – на полу с капюшоном на голове. Время езды полтора часа первый раз и два часа второй. Если они ехали не прямым путем, это могло быть где угодно – от центра Лондона и до пятидесяти миль в любом направлении.

– Мы не можем предъявить ему никакого обвинения, господин министр, – докладывал Крэмер на следующее утро. – Мы также не можем больше задерживать его. По правде говоря, нам и не следует делать это. Я не верю, что он был преступно связан со смертью мальчика.

– Что ж, наделал он дел, – сказал сэр Гарри.

Давление Даунинг-стрит с целью найти новые ключи к разгадке усиливалось.

– Да, кажется это так, – согласился Крэмер. – Но если эти преступники были намерены убить мальчика, а глядя назад, становится ясно, что они намеревались это сделать, они могли бы убить его в любое время, перед или после получения алмазов, в подвале, на дороге или на каком-нибудь уединенном йоркширском болоте. А заодно убить и Куинна. Загадка в том, почему они оставили Куинна в живых и почему они сначала освободили мальчика, а затем убили его. Создается впечатление, что они нарочно хотят стать самыми ненавидимыми людьми на белом свете, на которых пойдет самая большая охота.

– Хорошо, – вздохнул министр. – Мистер Куинн нас больше не интересует. Американцы все еще держат его?

– Технически – он их добровольный гость, – ответил осторожно Крэмер.

– Что ж, они могут разрешить ему вернуться в Испанию, когда они этого пожелают.

Пока они разговаривали, Сэм Сомервиль уговаривала Кевина Брауна. При этом в элегантной гостиной присутствовали Коллинз и Сеймур.

– На кой черт вы хотите видеть его? – спросил Браун. – Он же проиграл вчистую.

– Слушайте, – сказала она, – за эти три недели я стала ему ближе, чем кто-либо другой. Если он вообще что-то скрывает о чем бы то ни было, то, возможно, я смогла бы узнать у него это, сэр.

Браун колебался.

– Это не повредит, – сказал Сеймур.

Браун кивнул.

– Он внизу. Тридцать минут.

Во второй половине дня Сэм Сомервиль села на регулярный рейс Хитроу–Вашингтон и приземлилась там вскоре после наступления темноты.

Когда Сэм Сомервиль вылетала из аэропорта Хитроу, доктор Барнард сидел в своей лаборатории в Фулеме и рассматривал небольшую коллекцию кусочков и обломков, разложенных на листе белой бумаги на столе. Он очень устал. Со времени звонка в его маленький лондонский дом на рассвете прошлого дня он работал без передышки. Большая часть этой работы состояла в том, что, напрягая зрение, он рассматривал эти кусочки через увеличительное стекло и в микроскопы. Но когда он протер глаза в этот час, то это было скорее от изумления, а не от усталости.

Теперь он знал, что произошло, как это произошло и каков был результат. Химический анализ пятен на ткани и коже, точно показал химический состав взрывчатого вещества. Размер ожогов и изменений в результате взрыва показал ему, сколько взрывчатки было использовано, где она была заложена и каким образом была взорвана. Конечно, нескольких кусочков не хватало. Часть их никогда не появится, так как они превратились в пар и прекратили свое существование. Другие будут извлечены из тела, поэтому он поддерживал постоянную связь с Ианом Макдональдом, который все еще работал в Оксфорде. Результаты исследований в Оксфорде должны вскоре прибыть. Но он знал, что находится перед ним, хотя для обычного человека это была кучка мельчайших обломков.

Некоторые из них были остатками миниатюрной батарейки, источник известен. Другие были мелкие кусочки полихлорвиниловой изоляции, источник известен. Обрывки тонкой медной проволоки, источник известен. И мешанина из искореженной меди, скрепленная тем, что когда-то было небольшим, но эффективным счетчиком пульса. Детонатора не было. Он был уверен на сто процентов, но хотел быть уверенным на все двести.

Возможно, ему придется вернуться на дорогу и начать все сначала. Один из его помощников просунул голову в дверь.

– Доктор Макдональд из Радклиффа просит вас к телефону.