– Четыре миллиона, – отрывисто сказал Зэк. – И это последняя сумма.

Телефон умолк. Звонок был сделан из Сент-Неотс, маленького городка к югу от Кэмбриджа, чуть восточнее границы графства с Бедфордширом. Никто не видел, чтобы кто-нибудь выходил из телефонной будки, одной из нескольких, стоящих около почты.

– Что вы делаете? – спросила Сэм с любопытством.

– Пытаюсь оказать на него давление, – ответил Куинн, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.

За несколько дней до этого Куинн понял, что в данном случае у него есть козырь, которого нет у многих посредников. Бандиты в горах Сардинии или в Центральной Америке могут держать своих пленников месяцами, или даже годами. Никакая армия или полицейский патруль не смогут найти их в горах с их пещерами и густой растительностью. Единственную реальную опасность представляют вертолеты.

Но в густонаселенном юго-восточном уголке Англии Зэк и его люди были на законопослушной, то есть враждебной территории. Чем дольше они прячутся, тем больше в среднем шансов, что их опознают и найдут. Так что давление на них будет оказывать желание поскорее закончить это дело и скрыться. Хитрость заключалась в том, чтобы убедить их, что они выиграли, получили все, что только возможно, и им нет нужды убивать пленника при бегстве.

Куинн расчитывал на остальных членов группы Зэка, по результатам расследования нападения полиция знала, что в банде было по крайней мере четыре человека, и они сейчас находились в своем убежище. У них появится нетерпение и клаустрофобия, что в конечном счете заставит их руководителя прийти к соглашению и покончить с этим делом. Именно этот довод и намеревался использовать Куинн. Испытывая давление с обеих сторон, у Зэка появится искушение получить все, что возможно, и скрыться. Но этого не произойдет, пока давление на похитителей не возрастет в достаточной степени.

Куинн намеренно посеял две мысли в мозгу Зэка: что Куинн был хороший парень, делающий все, чтобы закончить дело побыстрее, но в этом ему мешает истеблишмент. Вспомнив лицо Кевина Брауна, он подумал, что это недалеко от истины. И вторая мысль о том, что Зэк в полной безопасности… пока. Имелось в виду совершенно противоположное. Чем чаще Зэка будут посещать страшные мысли во сне о том, что полиции все же может повезти, тем лучше.

Профессор филологии к этому времени решил, что возраст Зэка почти наверняка от чуть больше сорока до пятидесяти с небольшим лет и, вероятно, он является руководителем банды. Он без колебаний дал понять, что ему придется посоветоваться кое с кем, прежде чем согласится на условия другой стороны. Родился он в семье рабочих, хорошего формального обучения не получил и почти наверняка он выходец из района Бирмингема.

Но его родной акцент притупился за долгие годы отсутствия в родной местности, возможно, он провел их за границей.

Психиатр попробовал создать портрет преступника. Он определенно находился в состоянии напряжения, и по мере продолжения переговоров это напряжение растет. С течением времени его враждебность к Куинну уменьшается. Он привык к насилию, в его голосе не чувствовалось колебаний, когда он упомянул о том, что отрежет пальцы Саймона Кормэка.

С другой стороны, он логичен и проницателен, осторожен, но не труслив.

Человек он опасный, но не сумасшедший, не псих и не политический террорист.

Все эти отчеты пришли к Найджелу Крэмеру, который доложил их комитету «КОБРА». Копии отчетов были немедленно посланы в Вашингтон, прямо в комитет Белого дома. Остальные копии передавались в кенсингтонскую квартиру. Куинн прочел их, и одновременно прочла их и Сэм.

– Чего я не могу понять, – сказала она, кладя последнюю страницу, – почему они выбрали Саймона Кормэка. Конечно, президент из богатой семьи, но ведь в Англии и без него много детей других богатых родителей.

Куинн, продумавший этот вопрос еще когда он сидел в баре в Испании и смотрел телевизионные новости, посмотрел на нее и ничего не сказал. Она ожидала ответа, но так его и не получила. Это ее обеспокоило и одновременно заинтриговало. С течением времени она поняла, что личность Куинна ее очень интригует.

На седьмой день после похищения и на четвертый после первого звонка Зэка ЦРУ и британская «Интеллидженс сервис» дали отбой своим агентам, внедрившимся в сеть европейских террористических организаций. Не было никаких сведений о том, что кто-то приобрел у них автомат «скорпион», и мысль о том, что в преступлении замешаны политические террористы, тихо заглохла. Расследуемые группы включали Ирландскую республиканскую армию и Ирландскую национально-освободительную армию, обе они были ирландские и в обеих ЦРУ и «Интеллидженс сервис» имели своих агентов, о личностях которых они друг другу не сообщали. Кроме того, были фракции германской красной армии, наследница группы «Баадер-Майнхофф», итальянские «Красные бригады», французская «Аксьон директ», испанская организация басков ЭТА и бельгийская «ССО». Существовали более мелкие и более непредсказуемые группы, но их сочли слишком маленькими для такой крупной операции.

На следующий день Зэк позвонил. Звонил он из автомата на станции технического обслуживания на шоссе М11 чуть южнее Кембриджа. Звонок определили и засекли за восемь секунд, но полицейскому в штатском понадобилось семь минут, чтобы добраться до этого места. При таком обилии проезжающих машин и людей не было никакой надежды, что Зэк будет там.

– Собаку, – сказал он коротко, – звали Мистер Спот.

– Спасибо, Зэк, – сказал Куинн, – Смотрите, чтобы с мальчиком было все в порядке, и мы закончим наше дело скорее, чем вы ожидаете. У меня новости – финансисты мистера Кормэка могут наконец собрать один миллион двести тысяч долларов быстро и наличными. Соглашайтесь на это, Зэк.

– Пошел в жопу, – рявкнул голос на другом конце линии.

Но Зэк торопился, так как время истекало. Он снизил требование до трех миллионов и повесил трубку.

– Почему вы не соглашаетесь на это? – спросила Сэм.

Она сидела на краешке своего кресла, а Куинн встал, чтобы направиться в туалет. Он всегда мылся, пользовался туалетом, одевался и ел сразу же после разговоров с Зэком, так как знал, что в течение некоторого времени больше контактов с ним не будет.

– Это вопрос не просто денег, – сказал он, выходя из комнаты. – Зэк еще не созрел. Он может снова повысить цену, думая, что его обманывают. Я хочу подорвать его уверенность еще немного, хочу, чтобы он лучше почувствовал давление.

– А как насчет давления на Саймона Кормэка? – крикнула она вслед ему.

Куинн остановился и вернулся к двери.

– Да, – согласился он, – и на его мать и отца. Я не забываю об этом. Но в таких случаях преступники должны твердо поверить, что спектакль окончен. Иначе они начинают сердиться и вымещать гнев на заложнике. Я видел такие случаи раньше. На самом деле лучше действовать медленно и без напряжения, чем мчаться в кавалерийском наскоке. Если вы не можете решить вопрос за сорок восемь часов и арестовать преступников, то это перерастает в войну на уничтожение: нервы похитителя против нервов посредника. Если первый не получает ничего, он впадает в ярость, а если он получает слишком много и слишком быстро, он думает, что прошляпил и его соратники скажут ему то же самое. И он снова впадает в ярость, а это уже плохо для заложника.

Через несколько минут его слова услышал в магнитофонной записи Найджел Крэмер и кивнул в знак согласия. В двух случаях, в которых он был задействован, у него был такой же самый опыт. В первом случае заложник был возвращен здоровым и невредимым, а во втором его убил злобный психопат.

Эти слова также слышали «живьем» в подвале американского посольства.

– Чушь, – сказал Браун. – Бог мой, ведь он же договорился, он должен к этому моменту заполучить мальчика обратно. А уж тогда я сам займусь этими говнюками.

– Если они скроются, оставь это дело полиции Лондона, – посоветовал Сеймур, – Они их отыщут.