Сожженный «форд-транзит» был доставлен в Лондон в контейнере, где его медленно разобрали на составные части. Его номера были фальшивыми, но преступники предусмотрительно сделали такие номера, которые соответствовали бы машине этого года выпуска.

Было видно, что над фургоном поработали, его обслуживал и налаживал искусный механик. Так по крайней мере установили специалисты. Кто-то пытался спилить номера на шасси и моторе, используя вольфрамо-карбидный абразив, которые продаются во всех магазинах инструментов, вставив его в электрическую дрель. Но они поработали не слишком хорошо. Поскольку эти номера наносятся штампом и прессом, то спектрографический анализ выявил номера по отпечаткам, оставшимся внутри металла.

Центральный транспортный компьютер в Суонси выдал истинный регистрационный номер фургона и имя последнего владельца. Компьютер сообщил, что он живет в Ноттингэме. Полиция нанесла визит по этому адресу, владелец фургона переехал, не оставив нового адреса. Без всякого шума был объявлен розыск по всей стране.

Найджел Кремер докладывал комитету «КОБРА» каждый час, а его слушатели сообщали новые сведения своим департаментам. Лэнгли уполномочило своего представителя в Лондоне Лу Коллинза сообщить, что они также задействовали всех своих агентов, внедрившихся в террористические группы в Европе. А их было достаточно много.

Контрразведка и службы борьбы с терроризмом стран, где находились террористические группы, также предлагали любую помощь. Охота принимала очень большие масштабы, но заметных сдвигов не было. Пока.

И похитители не выходили на связь. Со времени первых сообщений телефонные линии в Кидлингтоне, Скотланд-Ярде, американском посольстве и многих правительственных учреждениях были перегружены настолько, что пришлось привлечь дополнительных работников. Нужно признать, что британская общественность действительно пыталась помочь. Каждый звонок проверялся, почти все другие уголовные расследования были приостановлены. Среди тысяч звонков были и звонки от психов, неуравновешенных, хулиганов, оптимистов, надеющихся, помогающих и просто официально признанных сумасшедших.

Первым фильтром были телефонисты коммутаторов. Затем тысячи полицейских констеблей внимательно выслушивали звонивших и соглашались, что сигарообразный предмет в небе – это очень важно и они доведут это сообщение до сведения премьер-министра. Окончательную проверку производили старшие офицеры полиции, которые беседовали с людьми, которые могли реально знать что-то. В их число входили два шофера, которые ехали рано утром и видели зеленый фургон между Уитли и Стэнтон-Сент-Джон. Но все это заканчивалось сараем.

В свое время Найджел Крэмер раскрыл несколько важных дел. Он начал свою карьеру с патрульного констебля, затем перешел на детективную работу и занимался ею вот уже тридцать лет. Он знал, что преступники оставляют следы. Каждый раз, когда вы дотрагиваетесь до чего-либо, вы оставляете крохотный след. Хороший полицейский может этот след обнаружить, особенно при помощи современной технологии и если он будет искать очень старательно. Просто для этого нужно время, а его-то у него не было. У него бывали дела, требовавшие большого напряжения, но ничего похожего на этот случай в его практике не было.

Он знал также, что, несмотря на всю технологию, успех детектива зависит обычно от везения. Почти в каждом расследовании появляется один новый момент, благодаря везению детектива и невезению для преступника.

Если бы было наоборот, то преступник мог бы ускользнуть. И все же можно обеспечить собственное везение, и он учил свои бригады не упускать из виду ничего, абсолютно ничего, как бы нелепо или незначительно это ни выглядело. Но через двадцать четыре часа он начал думать, как и его коллега из полиции Тэймз-Вэлли, что это дело быстро не будет раскрыто.

Преступники скрылись чисто, и чтобы найти их, понадобится тяжелая длительная работа.

К тому же здесь был еще один фактор – заложник. То, что это был сын президента, было делом политиков, а не полицейских. Сын садовника был тоже человек. Охотясь за преступниками с мешком украденных денег или совершивших убийство, вы просто двигаетесь к цели, но в случае с заложником погоня должна идти очень скрытно. Стоит сильно испугать похитителей, и, несмотря на все время и средства, потраченные на преступление, они могут бросить все и бежать, оставив мертвого заложника. Это соображение он доложил угрюмому комитету незадолго до полуночи по Лондонскому времени. Часом позже, в Испании, Дэвид Вайнтрауб пил стакан вина с Куинном. Британский полицейский Крэмер ничего об этом не знал. Пока.

В приватном порядке Скотланд-Ярд признает, что его отношения с британской прессой иногда лучше, чем это кажется. По мелким вопросам они часто раздражают друг друга, но когда дело по-настоящему важное, то редакторы и владельцы, если к ним обращаются с серьезной просьбой, обычно идут навстречу и выказывают сдержанность. Серьезно – это когда в опасности жизнь человека или безопасность страны под угрозой. Поэтому некоторые случаи похищения людей вообще не упоминаются в прессе, хотя редакторам известны даже их подробности.

Но в данном случае из-за пронырливого молодого репортера в Оксфорде лиса была выпущена из клетки и бежала во всю прыть, так что британская пресса почти не могла проявлять сдержанность. Но сэр Питер Имберт лично встретился с восемью владельцами, двадцатью редакторами и руководителями двух телевизионных сетей и двенадцати радиостанций. Он сказал им, что что бы иностранные средства информации ни писали, более вероятно, что похитители будут слушать британское радио, смотреть британские телепрограммы и читать британские газеты. Он попросил не публиковать дикие сообщения вроде того, что полиция вот-вот их накроет или вскорости состоится штурм их убежища. Именно такие сообщения могут вызвать у них панику, заставить их убить заложника и скрыться. Он получил их согласие.

В Лондоне было раннее утро, а далеко к югу от столицы Великобритании VC20A летел над Азорскими островами, держа направление на Вашингтон.

На самом деле похитители действительно залегли. Проезжая через Бакингэм предыдущим утром, «вольво» пересекла шоссе М1 восточнее Милтон Кейнз, повернула на юг, по направлению к Лондону, и влилась в этот час в огромный поток машин, едущих в столицу. Она тут же затерялась среди гигантских грузовиков и автобусов, везущих людей на юг из их домов в Бакингемшире, Бедфодршире и Хертфордшире. К северу от Лондона «вольво» свернула на шоссе М25, огромную кольцевую дорогу, огибающую столицу на расстоянии двадцать пять миль от центра. От этого шоссе, подобно спицам колеса, расходились дороги, связывающие провинцию с Лондоном.

В конце концов «вольво» свернула на одну из этих «спиц» и около десяти часов утра въехала в гараж дома, стоявшего в стороне на трехполосной дороге в миле от центра небольшого городка, расположенного не далее сорока миль по прямой от Скотленд-Ярда. Дом был выбран весьма удачно: он был не настолько изолирован, чтобы возбуждать интерес по поводу его покупки, и не слишком близок к любопытным соседям. Не доезжая двух миль до дома, глава группы приказал трем остальным членам сесть на пол и пригнуться, чтобы их не увидели через окна машины. Двое на заднем сиденье легли друг на друга и натянули на себя одеяло. Любой наблюдатель увидел бы одного человека с бородой, в строгом костюме, въезжавшего через свои ворота в свой гараж.

Автоматическое устройство, управляемое из автомобиля, открыло ворота гаража и затем закрыло их. Только тогда руководитель разрешил членам группы вылезти из машины. В гараже была дверь, ведущая в дом.

Все четверо вновь надели черные тренировочные костюмы и черные маски, перед тем как открыть багажник. Саймон Кормэк был как в полусне, все расплывалось у него перед глазами. Он зажмурил глаза от яркого слепящего света карманного фонаря. И тут же ему на голову набросили черный капюшон, так что он не видел своих похитителей.