Короткий коренастый человек с винтовкой, выглядевший еще более толстым из-за тяжелой одежды, подошел к ним и встал рядом с МакКри.

– Итак, сержант Куинн, мы снова встретились. Помнишь меня?

Куинн отрицательно покачал головой. Человек постучал себя по переносице сплющенного носа.

– Это твоих рук дело, ублюдок. И сейчас ты за это заплатишь, Куинн.

Куинн прищурил глаза, пытаясь вспомнить, и вновь перед ним встала лужайка в джунглях Вьетнама много лет назад и вьетнамский крестьянин, вернее то, что от него осталось, пригвожденный к земле, но все еще живой.

– Я помню, – сказал он.

– Хорошо, – сказал Мосс. – Теперь двинемся. Где твое жилище?

– Деревянная хижина в горах.

– Насколько я понимаю, ты пишешь небольшую рукопись. Думаю, мне следует взглянуть на нее. Никаких шуток, Куинн. МакКри может не попасть в тебя из пистолета, но тогда он попадет в девушку. Ну, а тебе никогда не убежать от этого.

И он покачал стволом винтовки, как бы давая понять, что у Куинна нет никаких шансов добежать до ближайших деревьев в десяти ярдах от них.

– Поцелуй меня в жопу, – сказал Куинн.

В ответ Мосс коротко рассмеялся.

– У тебя мозги не работают от холода, Куинн. Вот что я намерен сделать. Мы приведем тебя и девицу на берег реки. Вокруг ни единой души на многие мили, так что нам никто не помешает. Тебя мы привяжем к дереву, и ты будешь смотреть, будешь смотреть. Клянусь, девица будет умирать два часа и каждую секунду молить о смерти. Хочешь сесть за руль?

А Куинн в это время думал о лужайке в джунглях, о несчастном крестьянине, чьи кисти рук, сами руки и суставы ног были перебиты пулями и который кричал, что он простой крестьянин и ничего не знает. И только когда Куинн понял, что толстый допрашиватель знал это, и знал уже несколько часов, тогда он развернулся и одним ударом сделал из него ортопедического пациента с большим стажем.

Если бы он был один, он постарался бы отбиться от них, несмотря ни на что, наверняка он получил бы пулю в сердце. Но с ним была Сэм… Он кивнул головой.

МакКри надел наручники на Куинна за его спиной и сделал то же самое с Сэм. Он вел джип, рядом с ним сидел Куинн, а Мосс ехал за ними в «додже», где Сэм лежала на заднем сиденье.

В Уэст-Дэнвилл люди начали просыпаться и выходить на улицу, но никто не обратил внимания на две вездеходные машины, направлявшиеся в Сент-Джонсбери. Один человек поднял руку, приветствуя путешественников в такую холодную погоду. МакКри ответил своей ослепительной улыбкой и повернул на север по направлению на Лост Ридж. У кладбища Куинн сказал повернуть еще раз налево и ехать в направлении горы Медведь. «Додж», ехавший за ними без снежных цепей, продвигался с большим трудом.

Когда приличная дорога кончилась, Мосс оставил «додж» и пересел на заднее сиденье джипа, притащив туда Сэм. Лицо ее было белое, и ее трясло от страха.

– Ты действительно хотел затеряться в этой глуши, – сказал Мосс, когда они подъехали к хижине.

На улице было тридцать градусов мороза, но внутри дома было приятно и тепло, как и до ухода Куинна. Сэм и его усадили отдельно друг от друга на огромной кровати в большой комнате, занимавшей почти весь дом. МакКри держал их под прицелом, пока Мосс быстро осмотрел другие помещения и убедился, что никого больше в доме не было.

– Отлично, – сказал он с удовлетворением. – Отлично и приватно. Ты не мог сделать лучше для меня, Куинн.

Рукопись Куинна находилась в ящике стола. Мосс снял парку, уселся в кресло и начал читать. Несмотря на то, что Сэм и Куинн были в наручниках, МакКри сел напротив них в кресло и не сводил с них глаз. На его лице все еще оставалась улыбка мальчика из соседнего дома. Слишком поздно Куинн понял, что это была маска, которую он создал за многие годы, чтобы скрыть истинное лицо.

– Хорошо, – сказал Куинн через некоторое время. – Ты победил, но я хотел бы знать, как тебе это удалось.

– Нет проблемы, – ответил Мосс, продолжая читать, – в любом случае, это ничего не меняет.

Куинн начал с небольшого и маловажного вопроса – каким образом МакКри был выбран для этой работы в Лондоне?

– Это мне просто повезло, – ответил Мосс. – Просто счастливая случайность. Никогда не думал, что мой мальчик придет мне на помощь здесь. Это просто подарок, любезность проклятого ЦРУ.

– А как вы познакомились?

Мосс взглянул на него.

– В Центральной Америке, – сказал он. – Я ведь там провел много лет, а Данкен вырос в тех местах. Я встретил его, когда он был еще ребенком, понял, что у нас одинаковые вкусы. Черт возьми, ведь это я завербовал его в ЦРУ.

– Одинаковые вкусы? – спросил Куинн.

Он знал, каковы вкусы Мосса, но хотел, чтобы тот продолжал говорить. Психопаты любят говорить о себе, когда они чувствуют себя в безопасности.

– Почти одинаковые, – сказал Мосс. – Разве что Данкен предпочитает женщин, а я нет. Конечно, он любит сначала повозиться с ними немного, не так ли, мой мальчик?

Мосс продолжил чтение. МакКри счастливо улыбнулся.

– Конечно, мистер Мосс. Вы знаете, эти двое трахались там, в Лондоне? Думали, что я не слышал. Полагаю, мне надо наверстать упущенное.

– И ни в чем себе не отказывай, мой мальчик, – сказал Мосс. – Но Куинн мой. Ты будешь умирать медленно, Куинн. Я хочу доставить себе удовольствие.

Он продолжил чтение. Сэм внезапно наклонила голову и рыгнула. Но рвоты не было. Куинн видел, как с новобранцами во Вьетнаме бывало подобное. Из-за страха в желудке выделялось много кислоты, которая раздражала чувствительные мембраны и вызывала сухую рвоту.

– А как вы связывались в Лондоне? – спросил Куинн.

– Без проблем, – ответил Мосс. – Данкен выходил в магазин купить продукты и прочее. Помните? Мы обычно встречались в продовольственных магазинах. Если бы ты был поумней, Куинн, ты бы заметил, что он всегда ходил за покупками в один и тот же час.

– А как насчет одежды Саймона и заминированного пояса?

– Я отвез все это в дом в Суссексе, когда ты встречался с остальными тремя на складе. Я отдал все это Орсини на встрече. Хороший человек был Орсини. Я использовал его пару раз в Европе, когда я работал в ЦРУ, да и позже прибегал к его услугам.

Мосс положил рукопись. Язык его развязался.

– Ты напугал меня, когда убежал из квартиры без всякого объяснения. Я хотел покончить с тобой, но не мог заставить Орсини сделать это. Он сказал, что остальные не позволят ему убить тебя. Так что я оставил эту идею. Я подумал, что когда мальчик погибнет, подозрение все равно падет на тебя. Но я был искренне удивлен, когда эти придурки из ФБР отпустили тебя потом. Я думал, что тебя засадят в тюрьму хотя бы только по подозрению.

– Именно тогда тебе понадобилось засунуть «жучка» в сумку Сэм?

– Конечно. Данкен подсказал мне это. Я купил подобную сумочку, установил подслушивающее устройство и передал ее Данкену в то утро, когда ты ушел из квартиры в Кенгсингтоне в последний раз. Помнишь, когда он пошел за яйцами для завтрака? Он тогда принес новую сумку и заменил старую, когда вы завтракали на кухне.

– А почему ты не разделался со всеми четырьмя наемниками на месте назначенного свидания? – спросил Куинн. – Это избавило бы от необходимости выслеживать нас потом?

– Потому что трое из них запаниковали, – сказал Мосс с отвращением. – Предполагалось, что они должны объявиться в Европе и получить вознаграждение. Орсини должен был ликвидировать всех трех, а я бы ликвидировал Орсини. Но когда они узнали, что мальчик погиб, они разделились и исчезли. К счастью, тут оказался рядом ты и отыскал их для меня.

– Ты не смог бы справиться с этим один, – сказал Куинн. – Тебе должен был помогать МакКри.

– Правильно, я находился впереди, а Данкен был все время рядом с вами, он даже спал в машине. Тебе не нравилось это, Данкен? Когда он узнал, что вы нашли Марше и Претортиуса, он связался со мной по телефону из машины, что дало мне фору в несколько часов.

У Куинна было еще несколько вопросов. Мосс продолжил чтение. Было видно, что лицо его принимало все более сердитое выражение.