- Лейтенант Дымов!
Этот голос Дымов узнал бы среди тысячи других. Сколько раз он будил его ночью в казарме, не давая досмотреть ни одного сна, сколько раз этот голос приказывал шагать в ночь, в обжигающий мороз. Лейтенант нехотя открыл глаза, поднял голову с вещмешка и увидел пустой вагон; через раскрытые двери в серой предрассветной мгле угадывалась бурая степь.
- На войну вас привезли или в детский сад?! - раздался снова голос капитана Богдановича.
Дымов вскочил с нар, выбежал на голос капитана, вернее вылетел, как летучая мышь, потому что, как ни страшен ему был этот голос, он окончательно глаз не продирал, надеясь, что ему все-таки удастся досмотреть сон и спасти Аньку-санинструктора.
Не успел он оправить гимнастерку, как Богданович, вытянувшись по стойке "смирно", взметнул руку к козырьку фуражки и с подковыркой доложил Дымову:
- Товарищ лейтенант! Истребительно-противотанковая часть приступила к разгрузке. Разрешите продолжать?
Дымов знал, что в таких случаях лучше молчать. Он застыл перед капитаном, готовый к разносу.
- Дайте ему сон досмотреть, - подходя, с усмешкой сказал комиссар Филин. - Ему красивая девушка приснилась.
"Ишь, черт глазастый, и внутри видит!" - поразился Дымов. Сонливость у него как рукой сняло. Одернул гимнастерку, глянул капитану прямо в глаза:
- Виноват, товарищ капитан...
- Каждый раз пушкой будить вас, что ли? - еще больше возмутился капитан. - Эшелон разбомбят, а вы будете сны смотреть? На разгрузку техники даю полчаса!
Козырнув, лейтенант четко повернулся и помчался к бойцам своего подразделения: те уже открыли борта платформ и прилаживали помост. Шоферы раскручивали железные тросы, крепившие машины. Торопились... Доносился рокот немецких самолетов, летевших на большой высоте. Сержант Кухта, заметив Дымова, хотел было дать команду "смирно", но лейтенант махнул рукой и принялся со всеми за работу.
После ухода Дымова капитан заметил Филину:
- Рановато, комиссар, мы его поставили на батарею. Молод еще. Ходить и ходить ему бы во взводных...
Филин возразил:
- Время не то - ходить долго во взводных.
Отдаленный гул самолетов становился все явственнее.
- Надо спешить с разгрузкой, - сердито сказал капитан. - Немцы проснулись. Слышишь?
- За полчаса управимся, - успокоил его комиссар. - Маршрут получили?
Капитан вытащил из планшетки карту с нанесенной обстановкой, ткнул пальцем в красный кружочек, где было отмечено место сосредоточения:
- Идем занимать оборону в центральную излучину Дона.
Филин, глядя на карту, покачал головой:
- Надо же!.. Морозовская и Суровикино уже заняты.
- Хорошо, если наши еще держатся на реке Чир, - покачал головой капитан, пряча карту в планшетку, и, прихлопнув ее, добавил, уже как отдавая приказ: - Я в голове колонны еду. Ты на замыкающей машине. Если налетят немцы, всем разъезжаться немедля.
- Товарищ капитан! - раздался голос Черношейкина. - Разрешите обратиться до вас...
- Ну, чего еще там? - обернулся Богданович.
Черношейкин и Аня подвели к ним подростка с черным, как у негритенка, лицом, на котором сверкали одни белки глаз.
- Африканца вот обнаружили... - загадочно улыбался ефрейтор.
- Что за африканец?!
- Да парнишка, что удрал от нас. Поглядите... - Черношейкин подтолкнул к капитану парня. - Он теперь маскировку принял под африканца. Вы еще думали: сорвался где под колеса. А он жив, здоров. И трогать его нельзя - иностранцу полагается полная неприкосновенность.
- Ты?! - удивился капитан. - Тот самый?
- Ага, - подтвердил парень и звонко чихнул.
- По форме товарищу капитану докладывай, - сделал замечание усач. - А то как же брать тебя на войну.
- Товарищ капитан, я есть тот самый, - вытянулся мальчишка. - Ап-чхи!
Сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, комиссар спросил:
- На тендере ехал? В уголь зарылся?
- Как в воду глядел.
Черношейкин ткнул мальчишку в бок:
- "Товарищ комиссар" - надо говорить.
- Как в воду глядел, товарищ комиссар! - подобравшись, отчеканил парень. - Углем обложился, только щель оставил, чтоб без воздуха не сгибнуть. Меня не видят, а я всех вижу.
Капитану на этот раз понравился смекалистый мальчишка.
- Как тебя ругают? - поинтересовался он.
- Иван я, Федоровы мы. Ап-чхи!
- Находчивый ты, Федоров!
- А как же... Возьмете теперь? - Парнишка не спускал глаз с Богдановича, и столько надежды и веры было в них, что сердце "железного капитана" дрогнуло.
Однако подавил минутную слабость:
- Накормить и отправить назад!
- Чего-чего? Всю нашу деревню немцы спалили. Федоровы мы все были. Может, один я остался... Так что обратно не поеду!
- Не ершись, - посоветовал ему Черношейкин. - Раз приказывают, беги через путь в балочку, кухня там.
Голод давал знать о себе, и мальчишка побежал.
Но капитан окрикнул его:
- Федоров, назад!
Тот с невозмутимым видом вернулся и, придерживая левой рукой длинные полы шинели, козырнул правой:
- Товарищ капитан, разрешите пойти до повара, брюхо набить.
- Иди набивай, - бросил капитан с такой строгостью, словно парнишка был уже его подчиненный.
Едва не запутавшись в полах шинели, Федоров повернулся по-солдатски через левое плечо и сорвался с места.
Комиссар рассмеялся:
- Смышленый! Военными командами овладевает на лету.
Федоров уже пересек путь, как вдруг натолкнулся на Дымова.
- Ты?! - Лейтенант обрадовался, что "заяц" жив и невредим и он его сейчас представит капитану.
- Ну, я, - пытался вырваться Федоров. У него с новой силой вспыхнула неприязнь к лейтенанту, который был не так уж намного старше его, а почему-то распоряжался им - то сгонял с поезда, а теперь снова тащит куда-то. - Отпусти, говорю! Тоже мне командир...
- Получай за тебя выговор! - Дымов крепко держал парня за ворот; подойдя к Богдановичу, доложил: - Товарищ капитан! Техника подразделения разгружена за двадцать девять минут тридцать секунд.
- Сам вижу. Отпустите его и маскируйте машины.
- Убежит пацан, товарищ капитан...
- Отпустите Федорова и выполняйте, что вам сказано, - строго повторил капитан и ушел с комиссаром.
Аня, переглянувшись с Черношейкиным, прыснула.
- Косопырикова! - прикрикнул Дымов. - Когда вы прекратите свой дурацкий смех?
Вытянув руки по швам, санинструктор Косопырикова моргала выгоревшими ресницами. Встретившись с ее смешливыми глазами, Дымов отвел взгляд:
- Пилотку бы подобрали по размеру, а то она у вас, как горшок на заборе. И вот... пацану показываете пример.
- "Пацан, пацан"!.. Сам пацан! - идя вслед за лейтенантом, возмущался мальчишка.
- Не ходи за мной. Понятно? - Дымов, круто повернувшись, преградил ему дорогу: ему казалось, что тот нарочно подрывает его авторитет. Он очень гордился, что у него в подчинении солдаты намного старше его, старался выглядеть солидным.
- Чего смотришь? - выдавил сквозь зубы Федоров, глядя на него в упор. - Мне капитан тоже приказ дал. Понятно?
...На дне оврага стояла полуторка, нагруженная ящиками с консервными банками и мешками, на прицепе дымилась кухня. Сухонький, уже немолодой солдат подкладывал в топку ломкие прутья краснотала; увидев на краю оврага черную фигурку, разинул рот от удивления:
- Эй! Удовико!
Из кабины торчали ноги в ботинках и обмотках; они только дрыгнули в ответ, потом нащупали подножку и коснулись земли. После этого из кабины вывалился круглый, невысокого роста, с заспанным лицом сам повар Удовико.
- Чего, Овчинников? - спросил он. - Каша сварилась?
- Гляди, какой негра к нам пришел.
Ваня в свою очередь тоже рассматривал их сверху и рассуждал: "От капитана удрал, а от этих подавно убегу..." Запах булькающей в котле каши с бараниной щекотал в носу.
- Меня капитан прислал, - сказал Ваня и, не дожидаясь приглашения, стал спускаться в овраг.
