Краем глаза заметив какое-то движение, я повернул голову, удерживая руку над камнем. На пороге комнаты стояла растрепанная обнаженная Гермиона, что-то яростно кричащая. Нет, зачем она пришла?! По руке потекла капля крови, сорвалась и полетела к камню, закручивая вихри силы. Здесь не должно быть Гермионы! Время будто замедлилось, капля летела вниз очень медленно, но неотвратимо. С горечью я осознал, что уже поздно. Пусть будет так, это ничего не изменит, так даже правильнее. Перед глазами стояло яростное лицо Гермионы, поток силы захлестнул меня, и я почувствовал, что исчезаю под этим давлением. Меня уже нет или я еще существую?

========== Глава 48 ==========

Кто я? Нет, неправильный вопрос, какая разница, как меня называть. Где я? Опять неверно, это совершенно не имеет значение, я все равно ничего не вижу. Вижу? Какое странное слово, оно вроде означает детектировать узкую часть спектра электромагнитного излучения. Какая глупость лезет в голову! Почему меня должно что-то ограничивать? Но все-таки надо найти правильный вопрос.

Я углубился в себя и попробовал нащупать тонкий смысл. Кем я был и кем я стал? Вот! Правильный вопрос, теперь надо вспомнить что-то о себе. Какое смешное слово «вспомнить», как это вообще вспомнить и главное зачем?

Вокруг мягко, тепло и хорошо, приятная уютная сырость, хотелось спать и не просыпаться. Вдруг стало тесно, но все так же мягко, но нет! Что-то твердое толкало меня! Мир сжимался со всех сторон и хотел вытолкнуть меня вовне! Нет! Я не хочу, мне хорошо тут! Воздух, наполненный резкими запахами, раздражал рецепторы. Я открыл глаза и яркий белый свет резанул, казалось, напрямую по мозгу. В страхе закрыл глаза и попытался схватить воздух ртом, повинуясь древнему инстинкту. Рот бесполезно открывался, губы судорожно дергались, но бесполезно, воздух не проходил дальше горла. Я задыхаюсь! Я попробовал схватить что-нибудь слабыми руками, оттолкнуться ногами, как будто это могло мне помочь. Еще одна бессмысленная попытка вздохнуть ничего не дала, мозг в исступлении кислородного голодания перестал соображать, и я ударился в панику. По спине ударило что-то твердое и тяжелое, тело дернуло вперед. Еще один удар, еще одно судорожное движение. Яркая вспышка боли, прорезающая тело между лопаток и я погружаюсь в спасительную густую тьму, все кончено. Или это только начало?

Еще одно рождение, мне хорошо, самое главное я мог дышать. Ужасно больно глазам, в груди тяжесть, я кричал, не помня себя. Мягкие руки мамы обнимали и ласкали меня. Я здесь, и я снова могу все! Все будет хорошо. Я танцевал, изгибаясь в экстазе под ярким палящим солнцем, выполняя почти невозможные для тела человека движения. Под ногами раскаленная полуденным жаром земля, я не хотел и не мог остановиться. Натруженные мышцы пытались связаться в узлы от неправильной позы, по телу прошел очередной болезненный спазм. На уши давил шум, но меня не отвлечь так просто, я должен закончить свой танец. Я открыл глаза, вокруг меня толпа на сколько хватает взгляда, люди хлопали, свистели и толкали меня, пытаясь сбить со сложного ритма, которого может показаться нет, заставить ошибиться. Тяжелый вязкий воздух, наполненный запахами потных тел, наполнил мои легкие густой смесью. Сотня, две сотни движений и все начинается сначала, я легок, словно ветер в пустыни, я готовился к этому всю жизнь! Рядом со мной танцевала она, и мы пытались сбить друг друга, изобретая на ходу новые движения, ломая несуществующий ритм. Ее карие глаза пылали яростью и желанием, я пробовал дотянуться до нее, но танец нельзя прерывать! Толпа в едином порыве наваливается на небольшую свободную площадку, которую занимали мы. Последнее, что я увидел, перед тем, как меня подмяло под себя людское море, свалявшиеся темные волосы, счастливые карие глаза и кусочек яркого голубого неба. Я разделял ее первобытное счастье, ведь сегодня мы падем во чрево Создателя! Шайтан поглотит нас!

Я родился снова, еще раз и еще, десятки, сотни, тысячи жизни проносились сквозь сознание. Миллионы раз я умирал, не дожив до старости, иногда кладя свою жизнь на алтарь веры или победы в войне, иногда по стечению обстоятельств или из-за своей ошибки. Миллиарды раз я видел вокруг себя детей, внуков и правнуков или не видел никого. Каждая жизнь была разной, другой, непохожей на остальные. Я был ученым, исследующим вселенную, вором, который грабил, не отличая бедных и богатых, мучеником, возведенным в ранг святого и грешником, проклятым всеми, кого я знал. Великий тактик войны и ничем не примечательный обыватель, мудрый аскет и непревзойденный гедонист, поэт, восхищающийся платонической любовью, и извращенный насильник слились в гремучий неестественный сплав. И все это я! Я помню все эти жизни, я прожил и прочувствовал их, но не могу и боюсь осознать.

Но всегда было что-то неизменной в моей судьбе. Несмотря на то, каким я был и что делал, рядом всегда была Она. Не важно, как Она выглядела и как Ее звали, Она всегда была на расстоянии вытянутой руки. Единственное, что меня волновало сейчас, где же Она сейчас, куда Она могла деться. Я звал, не проронив ни звука, бессознательно метался, замерев от подступающего ужаса, но не мог найти Ее. Почувствовав, что около меня кто-то есть, я потянулся к ощущению почти осязаемой преданности и незамутненной наивной любви. Едва я коснулся его, как оно растаяло и сгорело, словно легкий лепесток красивого цветка в всепоглощающем пламени пожара.

Сознание медленно осознавало и осваивалось с все большим объемом воспоминаний. Или правильно говорить жизней? Личностей? А, не важно! Главное, где же Она? Усилием воли заглушив появляющиеся сомнения, я погрузился в поиски знакомого и родного чувства. Я здесь главный! Все будет так, как я скажу! Нащупав тонкое, едва заметное ощущение, потянулся к его источнику. Это Она! Я точно в этом уверен!

Радость затопила мое сознание, нежность стала моей второй натурой, ведь рядом была Она. Что еще, помимо всеохватывающего счастья, я мог чувствовать! В ответ мне пришли ощущения любви, счастья, домашнего тепла и уюта. Не помня себя, я потянулся к этим ощущениям с удвоенной силой, будто с начала времен не испытывал ничего подобного. Ко мне пришли новые, но такие родные глубокие и непознанные чувства, лишь тени которых я мог испытывать прежде, и я пытался дарить в ответ то же. Неожиданно для себя я понял, что знаю все Ее мысли, чувства и переживания, в моем распоряжении появились новые и новые воспоминания. Каким-то образом я знал, что с ней происходит то же самое, и Она знает обо мне все. Я почувствовал Ее неуверенность, но моя искренняя радость смела все сомнения, несмотря на некоторые неприятные воспоминания. Но разве они важны в сравнении с вечностью! Мы разделили наши жизни, и это было прекрасно, но сладостный экстаз, пришедший в момент единения, медленно отступал. Что-то сдерживало нас, что-то материальное, нужно было еще подождать, притушить пылающие чувства, чтобы не сгореть в их непривычном пламени и не сойти с ума. Хотя бы ради Нее и будущего блаженства. Надо было просто очнуться.

Я открыл глаза, чувствуя напряженные до боли мышцы своего тела. Теперь я точно знал, кто я. Меня зовут Гарри Поттер, и я стою в комнате с источником Блэков. Расслабив правую руку, я стряхнул набранную в ладонь кровь на самый обычный серый камень, на котором виднелось маленькое бурое пятнышко. Обернувшись, я увидел Гермиону с затуманенным взглядом. Я сделал два быстрых шага и прижал ее к себе, испачкав ее спину кровью из уже затягивающейся раны. С облегчением, я почувствовал, как она зашевелилась и посмотрела мне в глаза. В словах не было смысла, я сразу понял, что она пережила тоже, что и я. Ее множественная личность была еще не такой развитой, как у меня, но я надеялся, что сознание справится с потоком информации. Что теперь делать? Единственный вопрос занимал меня, в ответ я получил взгляд карих глаз, полный любопытства и интереса, которые воспринимались в ее эмоциях, как в моих. Я увидел молчаливое понимание и принятие своих невысказанных планов.