—Как у тебя это получается? — я обернулся к удивленной и обеспокоенной Гермионе и камни тут же упали.

—О, я, кажется, понял, в чем секрет заклинаний, — улыбнулся я и почувствовал, как подкашиваются колени. Я, видимо, сильно побледнел, и Гермиона подставила плечо и довела меня до кресла.

—Давай рассказывай, экспериментатор. А то убьешься, а я даже знать не буду из-за чего.

Я нащупал на своем поясе восстанавливающее зелье и выпил небольшой флакон.

—Знаешь, правильно говорят, магия не наука, а скорее искусство. Ее будет очень сложно формализовать.

Гермиона, увидев, что я пришел в норму, села в другое кресло, скинула туфли и положила ноги мне на колени.

—И как же Вы пришли к такому неоднозначному выводу, мистер Поттер? — официальным голосом спросила она.

—Это не так сложно, как кажется, — я, почти не замечая, начал массировать ей ступни. — Магия похожа на инстинкт. Нужно не только хотеть чего-то, но и понимать, что именно ты хочешь. Так же нужно иметь достаточно воли, чтобы обуздать стихию и заставить природу действовать так, как тебе нужно. А вот знать, почему камень поднялся в воздух, совершенно не обязательно.

—Но разве от этого знания будет хуже? И это вообще не одно и тоже?

—Может быть будет, а может и не будет. Это все равно, что ходить, ты же не думаешь, что именно нужно сделать, чтобы пойти. Ты просто видишь точку, в которую хочешь пойти, своей волей напрягаешь мышцы и идешь. Тут тоже самое, только немного сложнее. Ты можешь точно знать, что создала локальную контролируемую невесомость, а можешь и не знать. Природа сама определит наиболее энергетически выгодный механизм, поднимая камень в воздух, если ты своей волей и желанием преодолеешь потенциальный барьер. Ты должна понимать чего именно ты хочешь, но не обязательно знать абсолютно все тонкости.

—Красиво излагаешь, но как ты смог колдовать без палочки?

Поморщившись от остаточных неприятных ощущений, я несколько настороженно посмотрел на палочку и приманил ее к себе.

—В какой-то момент она показалась мне совершенно ненужным грубым инструментом. Она явно как-то помогает колдовать, но как? Я точно помню, что почувствовал, когда впервые взял ее в руки. Тепло во всем теле, небольшой, но ощутимый приток энергии и силы, легкость и эйфорию. Ты помнишь такое?

—Да, пожалуй, ты прав, все было именно так, — немного задумавшись сказала Гермиона.

—У меня возникла одна идея, но для чистоты эксперимента перечисли все, что ты знаешь о волшебных палочках.

—Хм, Каждая волшебная палочка состоит из какой-нибудь древесины и части тела какого-нибудь магического животного. Каждая палочка индивидуальна или почти индивидуальна для каждого мага. Как утверждает мистер Оливандер, палочка сама выбирает хозяина, а не наоборот, а так же по его же словам каждая палочка больше подходит для определенного рода заклинаний. Палочка побежденного тобой волшебника тоже будет тебе подходить.

—Вот. Тебе это ничего не напоминает?

Гермиона нахмурилась в раздумьях, а я провел пальцем по залегшей между ее глаз морщинке, тонкому носу, губам и подбородку.

—Ты ведь даже не представляешь, какая ты красивая, — сказал я, она в ответ только легко улыбнулась.

—Пожалуй, нет, мне это ничего не напоминает. А тебе?

—Волшебная палочка похожа на источник магии. Она «привязывается» к одному человеку, позволяет колдовать легче, ее можно подчинить своей воле, если победить предыдущего хозяина. Мне продолжать?

—То есть ты хочешь сказать, что волшебные палочки — это маленькие специализированные источники магии?

—Вот смотри. В самом простом рассмотрении, магия — это некая энергия, которой мы управляем своей волей. Конечно, такая концепция не полная, но для наглядности сойдет. Если есть некая энергия, то есть ее потенциальное поле. В этом поле могут быть потенциальные максимумы и минимумы, флуктуации и неоднородности. От чего они зависят — другой вопрос, может от количества магов или магических существ, может от магнитного поля или космических лучей. Это сейчас не важно, главное, что они есть. Максимум этого поля и называется источником магии, из которого можно черпать энергию. Причем ее можно брать немного, через некий, вероятно, искусственный фильтр, то есть «подключаться» к источнику. А можно не использовать фильтр, то есть «подчинить» источник напрямую. Вероятно, это опасно, поэтому практикуется не часто. А волшебная палочка слабый источник или локальный маленький максимум. Ты «подключаешься» к нему, когда берешь палочку в руку первый раз и «подчиняешь», когда побеждаешь соперника. Вероятно при этом ты срываешь какой-нибудь природный фильтр, потому что часто палочка победителя работает не хуже, а иногда лучше родной.

—Но как источник магии может быть привязан к такому маленькому объекту?

—А почему ты решила, что источник должен быть привязан к чему-то массивному и вообще иметь определенное положение в пространстве? Мы же не знаем от чего зависит распределение поля магии в пространстве. Я опять же думаю, что каждый маг является самостоятельным источником магии. Именно этим источником мы пользуемся, когда используем легилименцию, он же является основой нашего естественного сопротивления магии. Вероятно, есть какая-то пропускная способность нашего организма. Когда через него проходит слишком много энергии мы чувствуем усталость, но энергия не от внутреннего источника оказывает меньшее влияние.

—А источником магии в палочке является часть магического животного, поскольку они сами достаточно сильные источники магии, — удовлетворенно сказала Гермиона.

—Остается только понять, как сделать свой собственный источник магии сильнее или, что, возможно, то же самое, увеличить пропускную способность организма.

—Но это же наверняка жутко опасно!

—Все самое интересно опасно, иначе бы оно не вызывало такое любопытство.

Гермиона хотела продолжить отговаривать меня, но я прекратил все возражения поцелуем.

========== Глава 37 ==========

В мрачном и неприветливом Лондоне девственно чистая пелена декабрьского снега превратилась в грязно-коричневую массу под колесами машин. Непонятный вид осадков, иногда напоминающий снег, а иногда дождь падал на вечно спешащих столичных жителей с затянутого тучами низкого неба. Я был крайне рад, что мне нет необходимости проходить по улице перед последним в этом году визитом к доктору Лектеру.

—Добрый вечер, Гарри. Проходите, садитесь, — как всегда вежливо встретил меня Ганнибал.

—Здравствуйте, доктор Лектер, — несколько отстраненно ответил я, осознав, что пришел скорее по привычке, чем с конкретной целью.

—О чем Вы хотите поговорить сегодня? Может, Вы что-то хотите спросить у меня?

Я задумчиво посмотрел на него, усаживаясь в кресло.

—Пожалуй, у меня есть, что спросить у Вас. Недавно я прочитал «Преступление и наказание» и кое-что мне показалось странным или скорее непонятным.

—Замечательный образец русской классической литературы, — Ганнибал одобрительно улыбнулся, — но что же Вы не поняли?

—Раскольников построил некую теорию, позволяющую ему, как человеку, отказываться от некоторых нравственных ограничений ради того, чтобы сделать мир лучше. Он совершил преступление, и его теория оказалась несостоятельной, она не выдержала испытания реальностью. Но почему Раскольников даже не пытается как-то расширить или модернизировать ее? Почему, оказавшись на каторге, он приходит к религиозному искуплению грехов?

—Этому есть несколько причин, — с явным удовольствием начал Ганнибал. — Первая — сюжетная, автор прямо хочет показать невозможность построения отказов от нравственных табу. Религия — самый простой и действенный механизм поддержания рамок внутреннего мира человека. Люди, которые не могут или не хотят найти в себе силы быть честными с самими собой, обращаются к Богу, чтобы оправдать себя и свои действия, а также доказать себе необходимость наличия морали. Как бы это ни было печально, люди в массе своей очень редко задумываются над своими действиями, оставляя их мотивацию на знакомые с детства паттерны. Одним из них, как я говорил раньше, и является вера в некую высшую волю, которая отвечает за поступки человека, не важно правильные они или нет. В этом контексте Раскольников поступает очень разумно, прося прощения за безнравственный с точки зрения Бога и общества поступок, вверяя свою судьбу высшей силе.