— Знает она меня, — продолжил Гарри. — Знает, что впущу вас, что скучаю по ней, но ее саму видеть не могу, только наору почем зря или еще как обижу.
— Еще бы ты меня не впустил, Поттер, — зловеще улыбнулся старый аврор, от
чего Гарри слегка передернуло. — Ты лучше скажи, что у вас произошло?
— А вам какое дело? — упрямо нахмурился Гарри.
— Раз спрашиваю, значит, надо.
— Сдала она меня Дамблдору со всеми потрохами. Понятно? И про Сириуса давно уже знала, да и вообще все вокруг знали, один я дурак дураком.
— А своими мозгами пораскинуть не для нас? А, Поттер? — проскрипел в ответ Муди. — Я тебе сразу сказал, что живешь ты теперь в гадюшнике, и каждый твой неаккуратный шаг — дополнительная порция яда.
Муди взял сковородку с недоеденной яичницей, подозрительно ее понюхал и отвращением бросил обратно на стол.
— Но Гермиона…
— А чем она хуже остальных? Ты лучше подумай, чего она хотела добиться своими действиями, что получилось, а что нет.
— Да откуда мне знать, чего она хотела, когда к Дамблдору бегала!
— Альбус — человек сложный и могущественный, но справедливый, — тяжело вздохнул старый аврор. — Только справедливость у него своя, а несет он ее иногда в мир катком, не обращая внимания на всех вокруг. Да и видит он больше нас с тобой. А когда ему что-то нужно, ему почти невозможно отказать.
— Вы хотите сказать, что Гермиона пошла на сделку с Дамблдором? Но зачем ей это?
— Это уж ты мне скажи, мне-то откуда знать?
— Хорошо, положим, это так. Но почему она даже не попробовала помочь Сириусу?
— Как будто она могла что-то сделать, — ухмыльнулся Муди.
— Зачем вы вообще мне все это говорите? Почему защищаете Гермиону? Какое вам до этого всего дело? — Гарри зажмурился из-за того, что у него резко разболелась голова.
— Потому что я был когда-то таким же сопляком, как ты, парень. Я тоже когда-то думал, что добро должно быть с кулаками, что достаточно врезать по паре наглых рож, и все сразу станет хорошо. Но знаешь, Поттер, на самом деле все совсем не так. Нельзя остаться чистым, пока копаешься в дерьме, разве что быть таким, как Дамблдор. И чем быстрее ты осознаешь, что главное не мотивы и даже не поступки, а верность и преданность, возможность доверять, тебе будет легче.
Муди надолго приложился к своей фляге, сделав несколько глотков. Гарри смотрел на его руки, покрытые шрамами, на обезображенное лицо и не мог отвести взгляд. От души приложившись к бутылке, Гарри слегка поморщился и прервал затянувшееся молчание:
— Сириуса уже не вернуть, все кончено. Вы предлагаете просто забыть об этом?
— Я предлагаю тебе перестать распускать сопли, взять себя в руки и вернуться к работе. Ты уже больше недели пропадаешь. Амелия, конечно, понимающая женщина, но и у ее терпения есть предел.
От такого заявления Гарри даже поперхнулся.
— Я больше не буду работать с Боунс! Она использовала меня и подставила Сириуса.
— Спустись с небес, Поттер! — проорал Муди, выпучив глаза. — Если тебя кто-то использует, то виноват прежде всего ты сам, раз позволяешь это. Никто не подряжался нянчиться с тобой, так что думай как-нибудь сам!
Аврор немного успокоился, смерил Гарри тяжелым взглядом и уже спокойно сказал:
— А насчет твоего Блэка. Он, кажется, всем и каждому умудрился наступить на больную мозоль, так что шансов у него практически не было изначально. Амелия просто воспользовалась ситуацией с пользой для себя и департамента, глупо ее упрекать в этом.
— Да тут, похоже, все такие белые и пушистые, что прям в дрожь бросает. Тем не менее кто-то убил невинного человека и прикрылся законом!
— Поттер, ты не девица, чтобы тебя уговаривать, — вспылил Муди. — Лучше пораскинь мозгами, кому и что выгодно в этой ситуации. И мой тебе совет: не думай о людях хуже, чем они есть. И Боунс, и твоя Грейнджер, и Дамблдор, и даже Малфой — прагматики, но совсем не чудовища. Никто даже не почешется, если не будет с этого что-то иметь.
Муди встал, негромко выругавшись, направился к выходу, на ходу в очередной раз прикладываясь к фляжке. Уже около двери он обернулся и сказал на прощанье:
— И еще, Поттер, приберись тут, а то на тебя смотреть тошно. Не аврор, а размазня какая-то.
Услышав, как хлопнула дверь, Гарри бессильно уронил голову на стол. Просидев в таком положении около минуты, он резко поднялся, пошел в ванную и сунул голову под струю обжигающе холодной воды.
Стало немного полегче, но в голову лезли какие-то совсем не связные мысли. Его немного пошатывало, так что, с некоторым трудом пробравшись в комнату, он, не раздеваясь, рухнул на кровать и провалился в теплую кружащуюся темноту, полную ярких сюрреалистических вспышек.
Пробуждение было не из приятных. В глаза будто насыпали песка, голову будто зажали в тиски, а спина ныла после долгого пребывания в неудобном положении. С отвращением скинув с себя пропахшую потом и алкоголем одежду, Гарри поплелся в душ.
Спустя полчаса он наконец почувствовал себя человеком и брезгливо осмотрел последствия своего недельного самоуничижения. Вообще Гарри никогда не страдал особой страстью к чистоте: сказалось продолжительное общение с нелюбимой, чрезмерно правильной и почти стерильной тетей Петуньей, но он всегда считал себя, если не аккуратным, то чистоплотным. Сейчас же комната и кухня имели такой вид, будто только что прошел небольшой ураган.
Тяжело вздохнув, Гарри приступил к уборке. Можно было, конечно, все сделать магией, но хотелось простых и понятных физических действий, чтобы привести мысли в порядок. Перейдя к завалам грязной посуды, Гарри все-таки позволил своим мыслям вернуться к причинам своего плачевного состояния.
Во всем происходящем было слишком много непонятного и слишком мало логичного. Все, абсолютно все врали ему! Зачем кому-то было подставлять Сириуса? Нет, не так. Кто и какую выгоду получил от того, что его скормили дементорам?
С одной стороны, Малфой и компания смогли списать свои старые грешки, которых, скорее всего, было достаточно. К тому же у них получилось пойти на контакт с Боунс — теперь они, видимо, смогут протолкнуть свои экономические реформы. Но зачем все делать так сложно? Чтобы окончательно вывести из игры тихо живущего на Гриммо Сириуса, например, ради денег? Бред —наследником Блэков уже лет десять был сам Гарри, да и не было в сейфах некогда состоятельного и одиозного семейства каких-то особых богатств: почти все было потрачено на прошлую войну или реквизировано в пользу Министерства после победы. Да и зачем вообще Малфой притащился тем злополучным вечером? Действительно не знал, как отреагирует Гарри на казнь Сириуса, или просто прикрывал неуклюжий маневр своего папаши?
С другой стороны, мадам Боунс могла просто воспользоваться подвернувшейся возможностью, как и сказал Муди, или сама подставила Сириуса, чтобы выбить более хорошие условия предстоящей сделки. Гарри вдруг понял, что даже не подозревает, на что способна директор ДМП. У нее всегда была репутация суровой женщины, которая четко следует букве и духу закона, отстаивая свои принципы в любой ситуации. Мадам Боунс уважали, считались с ее мнением, но на практике все оказалось несколько сложнее. В этот раз ее вынудили пойти на сделку с Малфоями именно таким способом, или она сама сконструировала ситуацию в свою пользу?
Вопросы без ответов и ощущение какой-то более сложной игры — вот что оставалось в сухом остатке. А еще был Дамблдор, который со всем его влиянием и могуществом никак не смог или не захотел помочь Сириусу. Почему он, например, не отложил заседание, придравшись к какой-нибудь формальности? Тогда было бы больше времени на подготовку, можно было бы сделать хоть что-то. Получается, либо директору Хогвартса также был выгоден приговор по какой-то пока неясной причине, либо он ничего не смог противопоставить объединенным силам Малфоя и Боунс. Монументальная фигура Дамблдора казалась Гарри непоколебимой и непотопляемой с самого детства. Он не помнил, чтобы директору что-либо не удавалось, пусть и приходилось признавать, что Дамблдор всего лишь человек и не всесилен. Может, это и есть предел, и старик просто теряет хватку?
