Шварц подошел и взял еще печенье.

– Это вы наняли Альму Ромеро посидеть вчера с ребенком?

Хойт отпил кофе и кивнул Себастьяну, который принес Нэлл воды:

– Отлично, спасибо большое. – Он не стал ставить кружку на стол. – Вы настояли на том, чтобы миссис Ромеро посидела с Мидасом, а мисс Росс смогла уйти?

– Ну, не сказать, чтобы настояла…

– А она не могла сама найти няню?

– Могла, но…

– А еще вы отправили Уинни имейл и предложили заплатить Альме, если Уинни согласится сходить куда-нибудь?

Нэлл взяла стакан с водой и выпила половину:

– Сейчас это звучит глупо. Но тогда мы не знали, сколько у нее денег.

– Ясно. А как вы нашли миссис Ромеро?

– На «Вилладже» есть специальный раздел, там я нашла ее имя.

– И как долго вы были с ней знакомы, прежде чем предложили ей заботиться о вашем ребенке?

Нэлл тогда думала, что собеседование не продлится больше часа: Альма была уже шестой няней, с которой она встречалась. Ни одна из предыдущих не годилась, а потом появилась Альма, а вместе с ней свет и смех. Они с Нэлл просидели полдня в гостиной: пили чай, ели «Эм энд эмс» (у Альмы в сумке была большая пачка), передавали друг другу Беатрис. Альма рассказывала Нэлл про деревню в Гондурасе, где она работала повитухой и в двенадцать лет приняла первые роды. Рассказала, как оказалась в Америке: вброд перешла Рио-Гранде, будучи на шестом месяце беременности. Она была готова на все, лишь бы сын имел возможность жить нормальной жизнью.

Перед тем как уйти, Альма предложила посидеть с Беатрис, чтобы Нэлл приняла душ и немножко побыла наедине с собой. Когда Нэлл легла в кровать, впервые со времени родов побрив ноги, она слышала через видеоняню, как Альма поет ребенку по-испански. Через два часа она в ужасе очнулась и побежала по коридору в детскую. Беатрис крепко спала у Альмы на груди, ухватившись за ее палец, на коленях у Альмы валялся женский роман.

– Часов пять, – ответила Нэлл Хойту.

– А вы проверяли ее рекомендации? – спросил он.

– Да.

– А вы проверили ее биографию на наличие криминального прошлого?

– Нет.

– Нет? Хм, очень интересно.

– Да?

– У меня жена однажды решила нанять няню. – Он гордо посмотрел на Шварца. – Вы бы знали, что она устроила, проверяла биографии этих женщин вдоль и поперек. Я ей сказал, пусть работает в ФБР, а я дома посижу. – Он снова посмотрел на Нэлл. – Но разве она не права? Ведь ужасные вещи могут случиться, бывает, такого начитаешься.

– У меня не было повода волноваться, – сказала Нэлл. – Не слыхала еще о преступнике, который может исполнить «Малютку паучка» на двух языках. Но это только мое мнение, может, мне одной так кажется.

– А вы осознаете, на каком основании она находится в США?

– На каком основании? – Нэлл помолчала, стараясь не смотреть на Себастьяна. – Мы об этом не говорили.

Себастьян сел на диван рядом с Нэлл, ту затошнило от движения подушек.

– Не понимаю, – сказал Себастьян, подаваясь вперед, положив руки на колени. – На каком основании вы задаете ей все эти вопросы? Не думаете же вы, что Альма как-то замешана в этой истории?

– Просто пытаемся расставить все точки над «i», – Хойт усмехнулся и посмотрел в блокнот. – А когда вы были в баре, вы ничего странного не заметили? Может, рядом с вами был кто-то подозрительный?

– Нет, мы держались своей компанией. Мы сидели на веранде

– А Уинни все время была с вами?

И вдруг Нэлл вспомнила. Вспомнила, как стояла у раковины в женском туалете, где воняло мочой и хлоркой. Она пила воду из-под крана, в глазах было мутно. Она увидела в зеркале, что за ней стоит какая-то тень.

– Миссис Мэйки?

– Мы просидели там около часа, мне кажется, потом Уинни пошла к бару. – Она чувствовала, как ее голос отдавался в голове. – И с ней Одди. Потом ее никто не видел.

– Это одна из участниц вашей группы?

– Нет. Он мужчина, отец.

Она как будто вновь почувствовала, как кто-то схватил ее, потянул за футболку, впился в плечо. Почувствовала у шеи горячее дыхание.

Шварц снова поднял брови:

– Отец? В группе для матерей?

– Да. Думаю, он гей.

Он кивнул, а Хойт что-то записал в блокнот:

– Одди? Какое интересное имя, он что, иностранец?

– Да вроде нет. Это прозвище. Я его так назвала на одной из первых встреч. Он среди нас, женщин, один-единственный парень, вот я и назвала его «Одди». Все быстро привыкли к этому прозвищу. Я, честно говоря, не помню, как его зовут на самом деле. Не знаю, как другие, но, думаю, никто не помнит.

Себастьян издал нервный смешок и взял Нэлл за руку:

– Она удивительно плохо запоминает имена.

– Могу я отойти на секундочку? Мне нужно в сортир.

Нэлл встала, опершись Себастьяну на плечо, чтобы удержать равновесие, прошла в их спальню, вошла в ванную, закрыла за собой дверь и посмотрела в зеркало. Это был сон. Это точно был сон.

Она присела на пол возле туалета. Ей уже несколько лет не снились кошмары, от которых она раньше просыпалась почти каждую ночь. В них ее преследовали. Поджидали за углом. Наверное, это опять кошмар. Если бы с ней в туалете кто-то был и трогал ее, она бы запомнила.

Она услышала, что Беатрис заплакала. Кто-то постучал в дверь. Это был Себастьян:

– Нэлл, все в порядке?

Она посмотрела пол, там валялась скомканная вчерашняя рубашка. Себастьян постучал сильнее.

– Сейчас иду.

Нэлл подняла рубашку. Она была порвана вдоль шва на правом плече.

Она вернулась в гостиную и извинилась перед Хойтом.

– Ничего страшного. Еще всего пара вопросов, и мы оставим вас в покое. Что вам известно об отце?

– Об отце Уинни?

– Нет, об отце Мидаса.

– Ой, совсем ничего. Я только недавно узнала, что Уинни не замужем. Она ощутила жар во всем теле. – Телефон Уинни сначала был у меня, а потом он куда-то делся. В чехле от телефона у нее лежал ключ от дома. – Она сглотнула. – Кто-то нашел телефон? Открыл дверь ключом и проник в дом?

– Это мы тоже пытаемся выяснить, – сказал Хойт.

– Сколько вы вчера выпили?

Она посмотрела на Шварца, который задал этот вопрос:

– Сколько?

– Да.

– Не знаю. Два коктейля, кажется. Второй я не допила.

– Вы были пьяны?

Она понимала, что нужно сказать правду. Понимала, как опасно лгать полицейским. – Нет, – ответила она. Внутри у нее все сжалось. – Конечно, нет.

Себастьян ходил вокруг кофейного столика, подливал всем кофе. Она украдкой посмотрела на него. Шапка коричневых каштановых кудрей, поджарое, словно у молодого футболиста, тело. Она вспомнила, как увидела его впервые: он сидел в унылом лондонском баре у противоположного конца барной стойки в переменчивом свете воскресного вечернего солнца, пил «Гиннес» и делал зарисовки в молескине. По лицу было видно, что он полностью поглощен своим творчеством. Когда он немного погодя подошел к ней, она увидела, что у него добрые глаза. Он спросил, можно ли сесть рядом с ней и можно ли он купит им еще выпить.

Нэлл прижала руки к коленям и попыталась сосредоточиться на следующем вопросе Хойта. Но взгляд ее был прикован к Себастьяну: тот медленно ходил по гостиной, баюкая их дочь. Лицо у него было совсем иное, чем в тот день, шесть лет назад. Теперь это было лицо человека, который боится и переживает.

Человека, которого мучает та же тревожная, паническая мысль, что и ее. Пожалуйста, только не это. Только не опять то же самое.

День второй

КОМУ: «Майские матери»

ОТ КОГО: Ваши друзья из «Вилладжа»

ДАТА: 6 июля

ТЕМА: Совет дня

ВАШ МАЛЫШ: ДЕНЬ 53

Подумываете о совместном сне? Еще не поздно начать. Может быть, это и не всем подходит, но преимуществ очень много. Дети, которые спят вместе с родителями, обычно спят дольше. Это упрощает грудное вскармливание и предотвращает проблемы с лактацией. И самое главное – совместный сон помогает наладить особую связь между матерью и ребенком. Ну, и потом, кто не любит обнимашки посреди ночи?