– Не знаю, – пожал плечами Шумахер. – Может, и там… А может, я просто на фиг никому не нужен!

– Э, брат, да ты, смотрю, совсем в людях разуверился… Не рано? Бывают случаи и похлеще твоего, и ничего – находят друзья. И из плена вытаскивают, и от «зеленого змия» спасают. Ты, кстати, как насчет этого? Имей в виду: алкоголь многих наших сгубил.

– Я вообще не пью.

– Ну, лучше уж так!

Председатель помолчал.

– Как помочь тебе вот не знаю… Есть наши и в министерстве, но… В общем, я попробую. Хотя… Сразу тебе скажу – дело щекотливое, вряд ли что-то получится…

– Да я понимаю.

Шумахер встал.

– Ты мне номер свой оставь, я позвоню, если что!

Председатель приготовился записывать.

– Да у меня и телефона нет.

– Ладно, тогда сам мне позвони через недельку!

Председатель протянул визитку. «Гайденко Владимир Иванович, подполковник в отставке, тел…», – прочел Шумахер и спрятал визитку в карман.

– А где ты остановился? Деньги хоть есть?

– Да перебьюсь как-нибудь…

– Держи, лишним не будет!

Гайденко достал из сейфа какие-то квадратные листки с фиолетовыми печатями, протянул.

– Что это?

– Здесь талоны на обед. Как выйдешь отсюда, налево, через три дома столовая есть, спонсоры эти обеды оплачивают.

Шумахер замешкался.

– Да не нужно! Руки-ноги целы, заработаю!

– Что целы, это хорошо, – вздохнул председатель. – Но в нашей столице этого порой мало. Это в загнивающей Европе всякие программы реабилитации, талоны для малоимущих…

– Вы бывали в Европе?

– Нет. Друг был, рассказывал. Я только и был что «за речкой». Так что возьми на всякий случай, пусть лучше не пригодится, но будет!

Он сунул талоны Шумахеру в тот же карман, куда тот спрятал визитку, и проводил его до двери.

– В двух кварталах по улице эта… вроде гостиница бесплатная, – указал направление Гайденко. – Переночевать можно, если подопрет. Так, на всякий случай, чтобы знал.

– Спасибо! – Шумахер пожал ему руку.

Пошел он сразу же в столовую: пирожки и чай с печеньем лишь обострили чувство голода.

Столовая оказалась вполне приличной. В комплексный обед входили суп с лапшой, куриный шницель с овощным гарниром, чай и хлеб. После такого обеда отвыкшего от сытости Шумахера потянуло ко сну. Но спать на улице было холодно. Ничего не придумав лучшего, он решил искать бесплатную гостиницу, о которой как-то неуверенно говорил Гайденко. И когда нашел, понял причину этой неуверенности. «Гостиница» оказалась ночлежкой для бомжей. У входа толпилась очередь оборванных, усталых людей с потухшими глазами и беззубыми ртами.

– Смотри-ка, – толкнул в бок соседа маленький старичок с редкими засаленными волосами, выбивающимися из-под сильно помятой шапки, и указал на Шумахера.

Сосед был на две головы выше старичка, почти такого же роста, как Шумахер. Широкое красное лицо расплылось в ехидной улыбке.

– О, приличный господин к нам пожаловал… Че, жаба душит за гостиницу заплатить? Шел бы ты отсюда, человече, подобру-поздорову, без тебя мест не хватает!

– Давай, давай, вали отсюда! – зашипели беззубые рты других бездомных.

«Не хватало еще с бомжами из-за места в ночлежке драться! – подумал Шумахер. – Ничего, на вокзале переночую».

Он, молча, развернулся и пошел прочь.

Чечня, 2005 г.

Машину из Моздока начальник отдела ФСБ по Мохк-Мартановскому району подполковник Калюжный встречал у КПП. Белая «Волга» с гражданскими номерами заехала во двор отдела, и высокие серые ворота тут же закрылись, не оставляя шансов зевакам рассмотреть, что происходит за ними.

Нижегородцев вышел из машины, потянулся, расправляя затекшую от длительного сидения спину.

– Здравия желаю! – полуофициально поприветствовал его Калюжный – однокашник по училищу. – А ты посолиднел… Сколько это мы не виделись, лет десять?

– Да и ты не похудел! – ответил Вампир, инстинктивно подтянув живот. – Привет!

Они пожали руки и приобнялись.

– Пойдем, оставишь сумку… У меня зам как раз в отпуске, так что разместиться есть где. А потом сразу ко мне, пообедаем.

Они прошли вглубь двора, зашли на минуту в комнату на первом этаже трехэтажного кирпичного здания и поднялись на второй, в кабинет начальника.

Видно было, что гостя здесь ждали. На столе уже стоял комплект посуды на двоих: тарелки, причем не одноразовые пластиковые, а керамические, соусницы, рюмки, стаканы, две стеклянные бутылки минералки, бутылка коньяка, нарезанный хлеб в хлебнице.

– Сейчас шашлык принесут, – сказал хозяин кабинета. – Подгадывали к твоему приезду, чтоб не остыл. А вечером в баньку сходим. У нас тут такая банька…

– Спасибо, Андрей! Только выпивать сейчас не получится, извини.

– Решил сразу в бой?

– Время не терпит. Нужно засветло на место крушения вертолета съездить. А вечером и посидеть можно будет.

– Так ты из-за этого вертолета?! Так я думал. Дело не мое, конечно, но им Ханкала занимается…

– Ну, не только из-за него…

– Понятное дело, надо шайтанов искать, кто это сделал. У нас вроде спокойно стало, и вот опять появились…

– Машины и охрану дашь?

– Конечно. Я даже не спрашиваю, почему ко мне перед Новым годом не заехал. Был же в этих краях.

– Был, – признался Вампир. – Проездом, можно сказать, был. А ты, вижу, хорошо осведомлен.

– Это удивительно? – усмехнулся Калюжный.

– Нет. Я бы больше удивился, если бы ты не владел полной обстановкой в районе обслуживания. Что, кстати, про вертолет этот скажешь?

В дверь постучали и, дождавшись разрешения, в кабинет вошел невысокий парнишка в белом халате поверх камуфляжа. В руках у него была большая глубокая супница, накрытая крышкой, которая, впрочем, не могла сдержать разносившийся вокруг запах шашлыка из баранины.

– Спасибо! – поблагодарил его Калюжный.

– Поешь хоть всухомятку! – предложил он, когда повар ушел. – Минералкой вот запьешь.

Они сели за стол и приступили к трапезе. Некоторое время ели молча. Наконец хозяин кабинета вытер рот салфеткой и прервал молчание.

– По вертолету этому скажу так: наверняка ты знаешь то, что было в спецсообщении. Ни его принадлежность не установлена, ни личности тех, кто в нем летел. В наших частях вертолеты не пропадали.

– Угу, – кивнул с набитым ртом Вампир. Он здорово проголодался.

– Так вот, я знаю совсем немногим больше. Да и не очень мне это нужно, если честно. Ханкала забрала дело под себя, выживших тоже увезли. А мне работы и без этого хватает, сам понимаешь. Знаю только, что пацаны местные нашли там мелочовку всякую – отец одного из них портсигаром серебряным хвастался на годекане[19].

Нижегородцев вспомнил, что как-то видел серебряный портсигар у Мухтарыча, и в сердце ворохнулось плохое предчувствие.

– Если портсигар не расплавился, значит, и хозяин мог выжить? – с надеждой предположил он.

– Вообще, не факт! Может, когда внутри боекомплект взорвался, выбросило, или еще как-то… Там они еще патроны нашли, штык-нож… Туда же шайтаны первыми подскочили, часть оружия собрали, раненых добивали. Хорошо, наши вовремя подошли: там полк рядом.

– Да знаю… А что еще можешь сказать?

– Да больше и нечего. В Ханкале все материалы.

– Кстати, у тебя на Ханкалу машина завтра не пойдет?

– Если нужно – пойдет! Тем более что и у моих там дела накопились, пора съездить.

– Спасибо!

– Да пока не за что!

– А как найти того мужика, у которого портсигар видели?

– Мои опера покажут. Хочешь прямо сейчас ехать? Поешь вначале!

– Да, наелся уже, спасибо!

– Ну, как знаешь!

Чтобы не выдавать истинной цели визита, оперативники зашли в несколько соседних дворов, проверили паспорта, поспрашивали о катастрофе…

– Сколько можно уже?! – возмущался отец Мурада – худой, сутулый мужчина с орлиным носом, набросивший на клетчатую рубаху видавшую виды незастегнутую телогрейку. – Сто раз нас уже спрашивали. Как будто мы этот вертолет сбили.