А кто-то родился клоном, и его мнение на этот счет никого не интересует.
Состояние мое после слов Золотарь было, как после нокаута во время спарринга с Томбравец – темные круги перед глазами, невнятное состояние веществ под черепной коробкой, слабость. Но стал быстро приходить в себя, готовясь к новым гадостям… хотя, казалось бы, куда ж дальше-то! (Вот никогда… никогда даже мыслей таких себе не позволяйте! Иначе судьба воспримет их, как вызов!)
Было понятно, что крушение яхты уже никому неинтересно. Это мелочь на фоне того, что меня вот уже через пару часов предъявят в качестве жениха Золотарь. «Жених Золотарь» – это да, это информационный взрыв. Останется только ждать реакции Антрацита и наслаждаться воплями информационных агентств по всей Галактике.
Разумеется, «антрацитовый клон» ни в качестве жениха, ни, тем более, в качестве мужа Золотарь не нужен. Ни ей самой, ни корпорации «Пирит». В этих сферах другие соображение по поводу всяких архаичных «любовей» и прочих семейных отношений. Мужем Золотарь может быть только такой же «владелец заводов-газет-пароходов», как сама госпожа исполнительный директор.
Так что пропадет «женишок» после помолвки почти сразу («предсвадебное путешествие», «отдых»… или что-нибудь еще придумают), а проживет после этого не так чтобы сильно дольше. С ходу могу предложить вариант, когда его будут хранить в какой-нибудь клинике в «овощном» виде, устроив красочную катастрофу, чтобы крепко держать за крючок Сабрину… если она им вообще после всего этого будет нужна. Возможно, скреативят что-нибудь еще – вариантов даже навскидку набирается до хрена и больше, а наличие фантазии аналитики «Пирита» уже продемонстрировали.
Но свое совершеннолетие я не переживу.
А зачем у глупеньких клонов создали впечатление, что нужно громкое крушение яхты? Да элементарно: чтобы эти клоны, когда узнают, что один из них уже является гарантированным смертником, не устроили какую-нибудь гадость, громко хлопнув напоследок дверью. Они оба, конечно, и сейчас – ого-го. Но времени на подготовку у них совершенно нет.
Глупеньких маленьких клонов, пардон за пикантные подробности, поимели цинично и злостно.
Варианты? Есть, как не есть!
Например, прорваться сейчас на остров. Прыгнуть на пирс, стреножить по «гвардейке» (выбрать девочек во «внешнем круге» – там бойчихи по-слабее будут), вырубить ее, чтоб не дергалась, под прикрытием тушки добежать до леса, там либо раздеть неудачницу полностью, либо выдрать из легкой брони самое ценное – шлем, аптечку, НЗ, оружие… после чего, «растворившись в тенях», выйти на оперативный простор. А там уж думать, как сбежать с острова, а потом – с планеты… А может и не линять – тут хорошо, тепло, светло и мухи не кусают. Жить можно, короче. По инкомам нас не вычислят – они у нас хоть и дырявые насквозь, и позицию могут показать с точностью до сантиметров, но стандартный шлем, если из него выдрать антенну и сломать электронику, будет вполне надежно блокировать сигнал. Дней пять – шесть у нас гарантированно будет. Или сутки-двое, если с отдыха выдернут Томбравец или кого-то её уровня. Или столько же, если в нас все-таки зашиты капсулы с ядом, срабатывающие по таймеру.
Или хорошенечко напрячься и взять в заложники Золотарь. Залезть с ней в недра катера, чтобы спрятаться от снайперов, и требовать, требовать, требовать, корча из себя кровожадных психопатов. Деньги, транспорт, зеленый коридор – все главные пункты из влажных фантазий начинающего террориста-смертника. Тут – пятьдесят на пятьдесят. Зависит от генератора личного защитного поля, который сейчас надет на Золотарь, и реакции подчиненных кэптена Джонсон.
Короче, оба варианта одинаково паршивы, оба опираются на недостаточные непроверенные данные и их успех зависит больше от нашей удачи. Правда, второй мне нравится больше – Золотарь мы в этом случае точно оформить успеем.
Ну, и еще несколько не менее авантюрных сценариев.
– Вас переоденут, клоны. – На ходу бросила Золотарь, легко сбегая по сходням на пирс и направляясь к электрокару.
– Побольше чуткости и теплоты к будущему жениху, ТВАРЬ! – ПРОПЕЛА Сабрина ей в спину.
Та вздрогнула и остановилась. У Сабрины неплохо получилось – телохранители Золотарь реально напряглись, готовясь отражать нашу возможную агрессию.
Правильно напряглись. Мы вот с Сабриной тоже напружинились. Сейчас был такой момент… когда в корзинку, висящую на веревке, накидали такой груз, что веревка вот-вот лопнет. Достаточно волоска, чтобы веревка не выдержала. И сейчас был как раз такой момент.
– Я все еще в раздумьях. – Ответила Золотарь, не оборачиваясь. – И думаю о дальнейшем семейном положении одной неблагодарной девочки. И это семейное положение очень… очень меня тревожит.
– Уверена, моего будущего супруга ждут НЕЗАБЫВАЕМЫЕ впечатления. Так что, если кто-то из молодых людей вызывает у тебя стойкую антипатию, ты знаешь, кого ему сосватать.
– Да, это может стать проблемой. – Кивнула Золотарь, задумавшись.
И потопала по сходням обратно на катер. Вокруг нее мелькнуло защитное поле, но тут же пропало. Она отмахнулась от попытавшейся что-то возразить Джонсон. Остановилась в двух шагах от нас.
– Прошу прощения. Я, действительно, была неправа. Вас сейчас сопроводят в один из домиков арендованного нами комплекса. Там вам будет предоставлена подобающая для ужина одежда. Мне тоже нужно переодеться, дорогой. Я… пойду? Хорошо?
«Ничто не стоит так дешево и не обходится так дорого, как обычная вежливость» – Прокомментировал наконец-то врубившийся в серьезность ситуации «второй», в кои-то веки подобрав правильную фразу.
– Конечно, милая. – кивнул я задеревеневшей шеей. – Ступай. Уверен, на ужине ты будешь самая красивая.
– А как же иначе!
Мило улыбнувшись, она развернулась и уехала в сопровождении части охраны по пирсу в сторону домиков. Пять каров остались – для нас и нашей охраны. Точнее, уже конвоя.
Сейчас в ресторане, арендованном Золотарь ТОЛЬКО ДЛЯ ДРУЗЕЙ, произойдет объявление о помолвке. А такие объявления (во всяком случае, такого уровня) принято делать в кругу родственников, партнеров, союзников… и противников.
– Кого-нибудь из «Антрацита» знакомого увидим…
– Вряд ли. – Покачала головой Сабрина. – Пришлют что-то вроде исполнительного директора или даже зама, чтобы не поднимать статус мероприятия хотя бы в своем пространстве.
– Жаль.
Сабрина согласно кивнула. Действительно, жаль – можно было устроить знатный прощальный салют с веселой мясорубкой столовыми ножами и вилками – «Пирит» бы потом долго отмывался за несоблюдение безопасности гостей и нарушение нейтрального статуса принимающей стороны. Но кто сказал, что можно ограничиваться только людьми из «Антрацита»?
А теперь объясните: нахера, спрашивается, мне три пары плавок – черные, белые и зеленые?
* * *
Видимо, слишком строго моё целомудрие оберегать не собирались. Поэтому одевались мы с Сабриной в одной комнате. А еще в том же помещении находилось шесть юных дев, помогавших нам с одеждой. Помощь, правда, заключалась в держании на вытянутых руках свертков с одеждой, но, вероятно, так положено. Всю «малину» портил солидный мужчина в белом мундире с красными тонкими линиями узора. Хз, кто он там был – даже не посчитал нужным представиться. Будем считать, что именно из-за этого приставать к прелестницам или шутить-заигрывать с ними в его присутствии ни я, ни Сабрина не стали. Именно по этому, а не по тому, что у нас, фигурально выражаясь, «не стоял».
Наши мундиры были ожидаемо белыми. А рисунок на них был – золотой. Как на мундирах Золотарь. Я не в курсе тонкостей внутрикорпоративного дресс-кода «Пирита» (внутренний устав эту сторону вопроса не формализировал), но подозреваю, что хоть и ненадолго, но нам подняли статус до самого верха, под самое «горлышко». Ну, знаете, молнию на специальных мешках так затягивают – вжух!
Девушки выстроились линеечкой, а мужчина, как заправский сержант, возглавил строй:
