- Это будет быстрее или безопаснее? - решил уточнить Гриесс, внимательно изучая братьев.
- Нет, скорее - нескучно! - в один голос ответили они.
Из города выехали вчетвером.
Через три дня такие попутчики стали напрягать и Мару и Гриесса. Близнецы оказались шумными, какими-то суетливыми, говорили много лишних слов, мнили себя могучими магами, и наперебой хвастались своими способностями перед Марой. Зато Гриесса они воспринимали как низшее, неравное им существо, находящееся в услужении у Мары, и обращались с ним соответственно. Частенько позволяли себе разговор о нем в третьем лице в его же присутствии. Все попытки, предпринимаемые Марой возразить и объяснить, что это далеко не так, пресекались шутками и хохотом.
На очередной ночлег остановились в лесу, облюбовав небольшую полянку. Неподалеку лежали упавшие деревья и Лейос перенес их к костру, приспособив под скамейки. Перенес левитацией, всем видом показывая, какой он молодец. Пока готовился ужин и Мара помешивала в котелке кулеш, Кайнок опять завел разговор на надоевшую ей тему.
- Мара, ну что тебе стоит заставить его показать превращение в летучую мышь!
Гриесса об этой услуге даже и не думали просить, еще чего! Мара же может приказать. Но она отказывалась, в который раз пытаясь втолковать, что вампир не является ее слугой в обычном понимании и заставить его что-то делать ради забавы не только невозможно, но и неэтично.
- Да ладно тебе, - перебил ее Лейос, - так и скажи, что не хочешь развлечь старых знакомых, выполнив их простенькую просьбу. Мы-то надеялись увидеть такое зрелище, вот бы обзавидовались наши сокурсники и приятели из академии!
- Как тебя еще просить? - поддержал его брат, - Может денег дать? Сколько такой трюк стоит? - и он вопросительно посмотрел на Мару.
От его наглости и хамства, переходящего все границы, она аж застыла с ложкой в руках и ответить не успела... Только, что сидящий рядом с ней Гриесс молниеносно вскочил и, схватив Кайнока за шею, впечатал его спиной в ствол стоящего поблизости дерева. За это мгновение вампир успел провести полную трансформацию и под когтями, впившимися в шею мага, проступила кровь, стремительно превратившаяся в ручейки. А Гриесс, почти касаясь губами уха Кайнока, процедил сквозь зубы:
- Ты действительно считаешь, что я дрессированная собачка и со мной так можно? - и медленно слизнул с его шеи струйку крови.
Маг от страха потерял дар речи, язык просто прилип к небу и он ничего кроме невнятного мычания произнести не смог. О заклинаниях тоже не могло быть речи, руки стали ватными, мысли путались, единственное, что он смог сделать - посмотреть выпученными глазами с надеждой на брата. Но Лейос сидел на бревне как приклеенный, а поскольку сидел он спиной к дереву, то даже видеть ничего не мог. Бросив ложку, Мара поспешно встала и, подойдя к вампиру положила руку на плечо.
- Не надо, - тихо сказала она, - он всего лишь глупый мальчишка, отпусти его.
Нервно дернув плечом и сделав над собой усилие, Гриесс медленно разжал руку и выпустил шею Кайнока. Убрав клыки и когти, снял паралич с Лейоса и ледяным тоном произнес.
- Убирайтесь сию же минуту, пока я не передумал. Надеюсь встретимся на границе, там и сочтемся.
Потирая шею, Кайнок бросился седлать лошадей, а его брат, собирая сумки, со злостью бросил вампиру.
- Я пожалуюсь милорду Квинтилу! Пусть узнает, как ты себе позволяешь вести себя с магами!
Гриесс осклабился в ухмылке.
- Обязательно расскажи, с подробностями! И главное правду, врать архимагу не получится.
Мара промолчала, только досадливо покачала головой, что с дураков возьмешь? Собрались они быстро и, несмотря на ночь, погнали лошадей галопом по наезженной дороге.
Только после их отъезда вампир расслабился и сел к костру.
- Ты считаешь - я это зря?
- Может и не зря, мне они тоже порядком надоели. А так будет им урок, может извлекут из него что-то полезное.
- Вот это навряд ли. Там на границе часто промышляют наши охотники, как раз в поисках магов, вернее их крови, она у нас ценится! Поэтому и меняются там так часто маги, одни пропадают и шлют других. Не все пропадают, в основном глупые, самонадеянные, такие как эти. И вполне возможно, что вскоре Квинтилу придется отправлять еще магов на это место, - философски заметил Гриесс.
Глава 19. Преддверие Горной гряды.
Остаток ночи прошел спокойно, как и последующие несколько ночей. Они повернули на север, и частенько приходилось ночевать под открытым небом, или же проситься в дома крестьян, если на пути попадалась деревня или хутор. Один раз остановились на ночь в небольшом замке местного Ritter, который от счастья, что к нему пожаловали господа маги, чуть не сошел сума и угощение выставил на славу - все самое лучшее, даже вино хранившееся в подвале не один десяток лет.
- Если бы нас так везде встречали и угощали, это была бы приятная увеселительная прогулка, - заметил Гриесс, по достоинству оценивая вино из закромов гостеприимного хозяина.
Осень полностью вступила в свои права, трава пожухла, листья на деревьях успели пожелтеть и почти опасть, вспаханные поля сиротливо мокли под нудным осенним дождем. Мара мерзла, ей, привыкшей к теплому климату, было холодно и неуютно даже под меховым плащом.
На очередную ночь остановились на берегу небольшой речушки, медленно текущей среди зарослей орешника, не сильно широкой, зато довольно полноводной. Развели костер, и Мара взялась за ужин. Гриесс же, наносив лапника (где он его только раздобыл?) и устроив спальные места, спросил:
- Я собираюсь купаться, ты как - за?
Она внимательно на него посмотрела, смеется он что ли? Холодно, зубы стынут от такой ледяной воды, по ночам подмораживает, а он купаться! Но лицо у вампира было серьезным, без тени улыбки.
- Ты шутишь? - наконец спросила она. - Вода ледяная, да и воздух тоже, замерзнуть и заболеть после такого купания только.
- Ну как хочешь, - он пожал плечами, - заболеть мне не грозит, а выкупаться охота, да и гриву помыть не мешает.
Разделся он возле костра, и делал это нарочито очень медленно, Мара позабыла, чем занималась, засмотревшись на него. Гриесс самодовольно усмехнулся и, накинув плащ из одока и прихватив бальзам, отправился к реке. Отсутствовал долго, ужин уже приготовился, когда он вернулся к костру. Взглянув на вампира, Мара ожидала увидеть признаки замерзшего человека, но он давно уже не являлся человеком и выглядел так, будто купался в теплой воде, а на дворе стоит лето.
- Как водичка? - спросила она, вложив в вопрос максимум сарказма.
- Отличная, очень бодрит, знаешь ли, - ответил он, не обратив внимания на ее тон.
Завернувшись в накидку, он уселся сушить волосы, искоса поглядывая на Мару.
- Не удивляйся ты так, у нас все реки текут с гор, и зима наступает рано, так что я привык давно, да и холод не так ощущаю, я же тебе рассказывал, - заметил он, нарушив затянувшееся молчание.
- Так это ты можешь зимой на снегу спать? - опять съязвила она.
- При необходимости могу, но когда холодно я вообще не сплю, можно замерзнуть и оттаять только весной, оно надо такое? - улыбнулся он в ответ. - Так что на мою накидку на зарься.
В следующие несколько дней не попадалось никакого жилья и на ночлег расположились в лесу. На ужин был тетерев, случайно попавшийся по дороге, Гриессу даже не понадобилось специально отправляться на охоту. Небо затянуло облаками, но дождя пока не было и Маре хотелось верить, что ночь пройдет без осадков. Костер весело и жарко пылал, птицу повесили на импровизированный вертел в сторонке, над углями. Эжен хрумкал овсом, уткнувшись мордой в висящую на шее торбу, Алод же ждал остатков тетерева, не съест же Мара всего? Было темно и тихо, однако и Алод, и Гриесс почти одновременно повернули головы к толстому раскидистому дереву. И вдруг мелькнула мифическая рука, и вампир извлек из-под корней некое существо. Небольшого роста, почти карлик, морщинистое личико с маленькими недобро сверкавшими глазками, лысая как коленка голова, длинные уши, маленькие ручки со скрюченными пальчиками, но на кожаном поясе висел меч, бронзовый, без ножен. Одет он был просто - зеленая туника, коричневые штаны и такого же цвета сапожки из тонкой кожи неизвестного Маре зверя. Таких существ в живую она не видела, а вот в учебниках довольно подробно описаны кобальды. Долго удерживать его Гриесс не стал, отпустил и кобальд неуклюже плюхнулся на землю, сев при этом на собственный зад.
