— Очень, — соврала я.
Черт побери, Джош появился в кампусе с корзиной для пикника, и разве могла я ответить иначе?! Даже если бы бутерброд был покрыт слоем грязи, я бы, наверное, все равно съела его.
— Я хочу тебе кое в чем признаться. — Он указал на всевозможные сэндвичи, чипсы и домашнее печенье. — Все это приготовила моя мама. Я хотел просто заказать еду на вынос, но она напомнила, что ты работаешь в закусочной, и хотела угостить тебя домашней едой, пусть это и просто сэндвич.
Вероятно, Беннеты были милейшими людьми.
— Поблагодари свою маму от меня. Как прошел твой день? — спросила я, пытаясь завязать беседу.
Джош вздохнул.
— Честно говоря, не очень хорошо. Но сейчас стал лучше.
— Мой тоже.
Мы улыбнулись друг другу.
— Вероятно, у меня ждет много плохих дней, — тихо сказал Джош. — Я старался загрузить себя работой, но был так нетерпелив и рассеян, что отец просто прогнал меня из офиса. Родители просили, чтобы я некоторое время пожил у них. Я выполнил их просьбу, но чрезмерная забота и опека начинают действовать на нервы. Я срываюсь на них… Мне просто нужно… Честно говоря, даже не знаю, что мне нужно…
— Тебе нужно время. Мой отец умер уже давно, и у меня до сих пор случались плохие дни.
— Время и правда лечит?
— Ты имеешь в виду, будешь ли ты меньше скучать по Одри?
Джош кивнул.
— Нет. Я знаю, что наши случаи не совсем похожи. Я не теряла ребенка, но думаю, что скорбь по ушедшим любимым людям универсальна. Не стану врать, мне еще больно. Иногда боль накатывает с такой силой, что становится трудно дышать. Но ты заставляешь себя, и со временем учишься игнорировать боль, чтобы продолжать дышать, вставать каждое утро с постели и жить дальше.
Я видела слезы в глазах Джоша, и он, очевидно, видел мои, потому что дотянулся до моей руки и накрыл ее своей.
— Кэрри, ты разговаривала с кем-нибудь об этом? С психологом, например? Родители считают, что мне это поможет, и завтра я иду на первый сеанс.
— Очень надеюсь, что, в отличие от меня, тебе это поможет. Большую часть времени я говорила о моей матери, а не о моем отце, поэтому перестала ходить на встречи с психотерапевтом.
Джош грустно улыбнулся и сжал мою руку. Нас связывали боль и чувство утраты. С одной стороны это странно, а с другой — не так уж плохо и даже приятно найти кого-то, с кем можно ими поделиться.
— Я тоже должна тебе кое в чем признаться.
— Да?
— Сегодня я познакомилась с твоей сестрой.
Джош прекратил жевать.
— Ты познакомилась с Соней?
— Она пришла в закусочную.
Джош застонал.
— Прости, Кэрри. Я сказал ей держаться подальше.
— Все нормально, — заверила я его. — Она была по-настоящему милой. Хочет пригласить меня поужинать с ней.
— Если моя сестра возьмет тебя на свидание прежде меня, я очень разозлюсь, — пробормотал Джош и надулся.
Видя его таким, я не могла не рассмеяться.
— Я думала, что сейчас наше первое свидание.
— Нет, это просто встреча за сэндвичем с курицей.
— Замечательный мужчина устроил для меня пикник в этот солнечный денек. С моей точки зрения — это идеальное первое свидание, — призналась я и пожала плечами.
— Правда?
— Правда. Когда ты узнаешь меня получше, то поймешь, что мне довольно легко угодить.
— Я очень хочу узнать тебя лучше, Кэрри.
— И я. Но прежде нам необходимо поговорить о том… что же происходит между нами.
— Ты имеешь в виду невероятную химию? Потрясающий секс? И…
— Да, все это.
— Ладно, — согласился Джош, но вместо того, чтобы говорить, мы сидели в полной тишине следующие несколько минут. Я ела свой сэндвич и пялилась на красивый фонтан, который студенты огибали по дороге на занятия. А Джош нервно подергивал ногой, поедая свой бутерброд.
— Почему это так неловко? — наконец, спросил он.
— Потому что мы чужие друг для друга, я думаю.
— Я не хочу быть чужим для тебя.
— Тем не менее, сейчас это так и есть. Мы познакомились при довольно неординарных обстоятельствах, а затем продолжили… — я сделала паузу, — в том же духе. Может, нам стоит вернуться к началу и попытаться лучше узнать друг друга? Делать то, что люди обычно делают, когда впервые знакомятся? Хотят на свидание, в кино, общаются…
Джош задумчиво кивнул.
— Ты права. Я знаю, что ты права, Кэрри, и согласен с тобой. Но будет настоящей пыткой сейчас вернуться к началу. Меня невероятно сильно влечет к тебе. Я постоянно хочу прикасаться к тебе, целовать…
Тихий вздох соскользнул с моих губ, когда Джош обнял меня и поцеловал в лоб.
— Это был счастливый вздох?
— Да, — улыбнулась я, — но не привыкай к этому. Я просто… Такое проявления внимания ново для меня.
— Ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились именно так, и никак иначе.
«Вот уж не знаю».
Мой бывший редко демонстрировал свои чувства за пределами спальни. Мы никогда не обнимались. Никогда не держались за руки. И он никогда, никогда, не устраивал для меня пикник.
— Я постараюсь притормозить, Кэрри. Просто я так давно не чувствовал чего-то подобного по отношению к другому человеку.
— Но когда-то ты же любил свою жену?
Джош невесело улыбнулся и покачал головой.
— Нет, Слоун и я… мы просто удовлетворяли определенные потребности друг друга. Она хотела быть статусной женой. Я хотел быть отцом. Мы понимали друг друга, и какое-то время это работало.
— А когда это перестало работать?
— Когда Слоун призналась, что у нее роман. Я не ревновал. Она встретила того, о ком действительно заботилась. Я не хотел, чтобы наш фиктивный брак мешал ей, поэтому предложил развесить. Но когда наши юристы начали говорить о соглашении об опеке над Одри, мы оба просто запаниковали. Тогда-то мы и придумали этот безумный план — продолжать жить вместе и представлять себя, как муж и жена. Это сработало для нас. Одри... — Джош сглотнул свои эмоции, и я сжала его руку. — Она была счастлива, и это единственное, что имело значение.
Джош улыбнулся сквозь слезы.
— Мы усердно баловали ее, но при этом она была самой неизбалованной девочкой на свете. Получая любой подарок — будь то маленькая конфетка или гигантские качели, — она улыбалась, хлопала и говорила, что он самый лучший. Это была ее любимая фраза. Все было самое лучшее, независимо от того, что это было или сколько это стоило.
Джош замолчал. Держа меня за руку, он смотрел на фонтан невидящим взглядом. Джош затерялся в счастливых воспоминаниях о своей дочери. Эти воспоминания будут помогать ему пройти через плохие дни. Они останутся с ним на всю оставшуюся жизнь. Иногда этой памяти будет достаточно, иногда — нет, но прямо сейчас Джош выглядел умиротворенным. И я была рада, что находилась рядом, чтобы стать свидетелем этого.
— Спасибо тебе за пикник, Кэрри, — наконец, прошептал Джош.
— Это тебе спасибо.
Он взглянул на наши переплетенные пальцы.
— Мне нравится держать тебя за руку. Мне нравишься ты.
— Ты тоже мне нравишься, Джош.
— Я хочу поцеловать тебя.
Пытаясь скрыть улыбку, я наклонила голову. Очень осторожно Джош положил палец под мой подбородок и приблизил мое лицо к своему. Инстинктивно я облизала губу, и, по-видимому, это стало тем стимулом, в котором нуждался Джош — его рот прильнул к моему в сладком и нежном поцелуе.
Когда мы отстранились друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Джош нежно чмокнул меня в лоб и спросил, может ли проводить меня до класса?
Я только и могла, что просто кивнуть.
Убрав то, что осталось от пикника обратно в корзину, Джош снова взял меня за руку и не отпускал до тех пор, пока я не оказалась внутри здания факультета.
Поцеловав меня на прощание, он ушел, пообещав позвонить вечером.
Я пыталась сконцентрироваться на лекции, правда пыталась, но была так ошеломлена, что не могла сфокусироваться ни на чем. Не помогало и то, что через десять минут после начала занятий, Джош прислал мне сообщение:
