Далее. Мы рассматриваем в первую очередь книгу, а сериал привлекаем лишь в некоторых случаях для иллюстрации, сравнений и прояснения отдельных мест. «Игра престолов», вне всякого сомнения, грандиозное полотно, написанное не самыми привлекательными средствами, но поражающее воображение. Образы, созданные Питером Динклейджем, Шоном Бином, Чарльзом Дэнсом, Эйданом Гилленом, Роуз Лесли, Дианой Ригг, с нашей точки зрения, как нельзя лучше раскрывают личности мартиновских персонажей. Не могу я, например, представить Петира Бейлиша иначе, чем в исполнении Эйдана Гиллена, и ни одна из найденных мною иллюстраций не отражает этот образ лучше! Но, прислушаемся к Дж. Р.Р. Мартину: «Сериал – это сериал, сейчас он живет своей собственной жизнью… Я не могу позволить сериалу на себя повлиять. Это отличный сериал, но телесериал и роман – две разные вещи».[17] И не только «вещи», но и разные концепции, логики, взгляды на мир.

Не буду долго останавливаться на этом. Приведу два очевидных примера. Роль магии в кино практически сходит на нет, она проявляется только в тех случаях, когда иначе невозможно продвинуть вперед сюжет, заданный четвертой или пятой книгой романа (оживление Джона Сноу, Дени в Дотраке). Поэтому почти полностью исчезает связь Старков с волками (а это их сущность!); авторы просто не знают, что делать с Браном в 6 и 7 сезонах; Арья из потустороннего мстителя превращается в мотивированного убийцу в маске (в романе она меняет облики, а не маски); пропадают сюжетные линии Марвина, Мокорро, Вели, теряют свое значение Мелисандра и Квиберн; Сэм Тарли является не носителем тайного знания, а добытчиком важной справки («Свидетельства о разводе»). В романах, напомню, концепция развивается с точностью до наоборот: места королей и лордов занимают маги и теневые политики.

Следствием этого перевертыша является исчезновение всякого смысла в действиях героев. Кто такая Дени без ее навязчивой идеи справедливого воздаяния всем за все? Очередной узурпатор.[18] Кто такой Джон Сноу без его проекта интеграции народа Севера с Вольным народом (символом которого стала свадьба Элис Карстарк и Сигорна)? Очередной незадачливый лорд-командующий Ночным дозором. В чем цель Петира Бейлиша? Может быть, он хочет жениться на Сансе, но в таком случае он должен был вывести ее из политической игры, а он ее туда вводит. К чему стремятся Мелисандра, Бран, Эурон, Квиберн?

Вслед за смыслом исчезает логика. Для каждого, кто хотя бы бегло ознакомился с книгами, ясно, что Станнис ни при каких обстоятельствах не мог бы сжечь Ширен (Мелисандру и Селису у одного столба – скорее): она – его единственная наследница. Аналогично, Петир Бейлиш не мог выдать Сансу, его главный козырь в игре престолов, Болтонам. Комментировать события 6 и 7 сезонов – просто бессмысленно, в интернете все сказано. Мы ценим творение Бениоффа и Вайсса не за ум, логику, концептуальную глубину или неожиданные повороты сюжета… Поэтому и работаем с книгой, где эта концепция есть и, следовательно, есть, что обсуждать.

Любое обсуждение с неизбежностью порождает вопрос об альтернативах. Отсюда – огромное количество «спойлеров», разбросанных по всему тексту. Конечно, реальными спойлерами они не являются: это всего лишь наши предположения, как должен развиваться сюжет в рамках заданной логики. Дж. Р. Р. Мартин гораздо более изобретателен, чем два усохших на преподавательской работе историка. Уверен, что он найдет для развития сюжета саги еще более неожиданные дорожки и тропинки.

Последнее. Мы отлично понимаем, что Таргариен зовут Дейнерис, а не Дейенерис, а принца – Эйгон, а не Эйегон, но сохраняем привычное отечественному читателю написание имен и географических названий, даже если перевод не очень точный. В ситуациях, где это принципиально мы будем специально оговаривать расхождения и/или давать оригинальные варианты.

Я написал антропологическую часть работы, а Анна, преподаватель и специалист по английской истории, – собственно историческую. Наше отношение к саге и отдельным персонажам далеко не всегда является единым – как-никак Дж. Р. Р. Мартин потоптался на поле именно европейской истории, – но мы не стали убирать в тень противоречия и даже стилистические различия. Мы много спорили и эти дискуссии отразились в тексте. С нашей точки зрения, книга, и так родившаяся в острой полемике, станет от этого еще занятнее.

Итак, я надеюсь, что эта книжка будет интересна не только тем, кто связал свою жизнь со средневековой историей и современной литературой. Двигаясь по следам героев Дж. Р.Р. Мартина и зорко оглядываясь по сторонам, нам предстоит узнать кое-что о себе и нашем вполне современном и реальном мире.

Отношения писателя и истории всегда были сложными. С одной стороны, литераторов всегда привлекал извилистый путь развития человечества, манили роковые загадки прошлого и страшные дремлющие до поры силы, вдруг начинающие навязывать современным людям свою странную и необъяснимую вроде бы логику. С другой, – все это так просто не возьмешь – прошлое надежно хранит свои тайны, доверяя их только самым вдумчивым и дисциплинированным. Последнее является самым существенным препятствием: творческий человек всегда стремится создать свой мир, а тут его одергивают: «Что было, то было!». Фантасту в этом смысле хорошо: не нарушай основных законов физики и «летай» себе хоть на Марс, хоть на Луну, хоть к ближайшим звездам – человечество скоро покорит и не такие вершины. Историческому романисту жить гораздо сложнее: законы неочевидны, а факты упрямее. В прошлом уже ничего не изменить, как бы этого не хотелось. Интерпретировать источники можно, но в этом случае появляется другая угроза – убедительная конструкция рушится под грузом логических противоречий и разнообразных натяжек.

Есть у предков и могучая защитница – наука. Конечно, эта дама знает не все и не все может объяснить, но от этого она не становится мягче и терпимее. А на расправу ученые мужи ничуть не менее скоры, чем любой средневековый рыцарь. Историк идет от источника, который сам по себе является историческим фактом, и право на фантазию далеко не всегда готов признавать. Хочешь писать о минувшем – иди сначала в архив. И точно следуй документу! И ссылочки не забудь! Так, что тут у нас получилось? Монография, говоришь?! Так, хорошая же монография!! Попенять, например, могли на неверно указанное количество лошадей в повозке исторического персонажа (Шелгунова), так как получить такого рода информацию «несложно» в Государственном архиве Архангельской области![19]

Конечно, историческая беллетристика сильно различается по своим задачам и исполнению. Документальные романы подчас сложно отличить от научно-популярной литературы. Здесь нет вымышленных персонажей и событий, свобода автора заключается исключительно в трактовке источников.[20]

Далеко не все могут творить в таких спартанских условиях, основная масса мастеров слова предпочитает работать в ином ключе: историческое событие раскрывается глазами вымышленного персонажа – доблестного рыцаря Айвенго, Алексея Бровкина и т. п. Писатель силой своего воображения пытается проникнуть в реальный исторический процесс, который и представляет для него главную ценность (становление английской государственности, роль сильного монарха в вестернизации России), а приключения героев, придающие повествованию увлекательность и непредсказуемость, лишь вплетаются в канву исторических событий. Судьбы этих людей никак не отражены историческими источниками, в лучшем случае на полуистлевших страницах осталось только имя, поэтому фантазировать о них можно сколько угодно. Конечно, какие-то ограничения есть и в этом случае: герой должен оставаться человеком своего времени со всеми присущими ему взглядами и пристрастиями; аккуратно следует относиться к бытовым подробностям, религии, военному снаряжению. Однако, главное, каким бы вымышленным персонаж не был, он никогда не сможет выйти за пределы жесткого исторического каркаса, заданного географией, хронологией, событийной канвой и культурным миром эпохи. В отношении исторических личностей это правило действует значительно сильнее: неосторожно приписанная герою мысль может сломать всю образную конструкцию романа.[21]