Когда он нагнулся, чтобы чмокнуть Светку в щеку на прощанье, она зашептала ему прямо в ухо:

– Завяжи с трейсерами. Обещай, что никогда не прыгнешь! Никогда, слышишь? И думать не смей…

– Обещаю, – Димка поглядел в её, полные слёз, глаза. – Я клянусь!

***

Дома за ужином рассказал родителям о дедовом звонке и о своём решении съездить в деревню. Было естественно, что отец сразу же начал возражать, мотивируя тем, что надо сначала закончить учебный год, но получив заверения в том, что «со школой всё будет улажено», сдался. Мать, казалось, их даже не слушала, она сидела за столом тихо, уставившись в одну точку, затем отодвинула тарелку в сторону и сказала:

– Езжай, конечно. Передай бабушке от нас, пусть поправляется. Подготовишься к отъезду, предупреди, я Борису скажу, чтобы он отвёз тебя.

– Я и на поезде могу, – попытался возразить Димка.

– Борис тебя отвезёт, – оборвала его мать. – Это не обсуждается.

Спустя неделю Димка запаковал всё самое необходимое для жизни в деревне в свой походный рюкзак. Небольшая его ноша приятно оттягивала плечо, когда Димка примерил её на себя. «Вроде всё собрал, ничего не забыл», – подумал он и тут же его взгляд упал на блокнот, лежащий на письменном столе. Димка прицепил к нему ручку и положил на рюкзак сверху, чтобы не забыть.

Утром, когда солнце только-только начало окрашивать облака в розовый цвет, зазвенел будильник. Димка подскочил, словно ужаленный. По-военному быстро привёл себя в «полную боевую готовность», и уже через каких-то полчаса птицей летел вниз по лестнице, навстречу новым впечатлениям.

***

– Ну, что, брат, с Богом? – спросил Борис и поглядел в зеркало заднего вида.

– Наверно, – пожал плечами Димка, – а ты, дядь Борь, в Бога веришь?

– Не, это вряд ли, – усмехнулся Борис. – Мы же в Союзе выросли, а там с этим строго было. С малолетства все были октябрятами, пионерами, и по совместительству атеистами. И я не исключение.

– А чего же тогда «с Богом» говоришь?

– Ну, это для того, чтобы в дороге с нами ничего не случилось. У меня, видишь, иконка висит. Так надо, брат.

– И что тебе это заклинание с иконкой даёт?

– Да, вроде как ничего не даёт, но на всякий случай всегда произношу. А вот иконку эту мне жена сразу после аварии из церкви принесла. С тех пор кочует она со мной из одной машины в другую, и езжу без происшествий. Машину раз поменял, а иконка дома осталась. Ох, тяжёлая была поездка: непогода, видимость нулевая, самочувствие дрянное. Короче, всё к одному. Так я в тот день, чуть было в кювет не улетел.

– Значит, всё-таки, верующий, – буркнул себе под нос Димка и сделал в блокноте запись: «Дядя Боря, наш водитель – сомнительный атеист. По его словам, веру в Бога у него отшибли в детстве пионерско-комсомольские организации, но, тем не менее, икону с изображением святых в машине имеет».

– Чего ты там записываешь? – поинтересовался Борис.

– Решил всё путешествие в блокноте запечатлеть, – соврал Димка.

– А чего в блокноте? Светка обычно всё интересное фотографирует и сразу же в сеть кидает. Телефон позволяет, интернет сейчас везде есть.

– Ну, должен же я чем-то от сестры отличаться, – улыбнулся Димка.

– Твоя правда, – согласился Борис и замолчал.

Когда выехали из города, Димка спросил:

– Дядя Боря, а можно я на переднее сидение сяду?

– Нельзя, брат, – сказал Борис. – Анна Степановна не разрешает.

– А чего не разрешает?

– Ну, если вдруг столкновение, то больше страдают те, кто впереди сидит.

– Здрасти, дядь Борь! А на фига тебе тогда иконка? Ты же сам сказал, что пока она тут висит, никаких аварий не будет. А если ничего не случиться, тогда никто и не пострадает. Логично?

– Логично, – рассмеялся Борис. – Подловил ты меня, брат! Сейчас на обочине приторможу, перебирайся ко мне под бок.

– Вот, брат, почти и приехали, – Борис слегка притормозил, съезжая с оживлённой трассы на малую дорогу, которая словно змея ползла в сторону гор. – Сейчас доберёмся на машине к подножию вон той махины, нырнём в её нутро, а когда вынырнем, то придётся топать пешком. Там недалеко идти, а с учётом любования местностью – очень даже близко.

– А до села что, даже дороги нет? А как же продукты в супермаркет завозят? На вертолёте что ли? – Димка тёр глаза.

– Эх, Димка, сразу видно, что ты дальше мегаполиса свой нос не высовывал, – вздохнул Борис. Хотел добавить что-то ещё, но передумал и только махнул рукой. – Сам всё увидишь, как только туннель проедем.

Когда машина, вырвавшись из горных объятий, затормозила у обочины, Димка пулей выскочил наружу.

– Вау, дикая природа! – в руке его моментально появился телефон. Димка без устали жал на кнопку камеры, делая снимок за снимком. Борис наблюдал за подростком с улыбкой. Наконец, произнёс:

– Будет тебе снимать всё подряд. Так тебе никакой памяти не хватит. Опять же, не на один день приехал, ещё столько впечатлений получишь, на всю жизнь запомнятся. Я по себе знаю: отлично помню тот день, когда первый раз в горы попал. Только это были другие горы.

– А по мне горы различаются только по месту их расположения на карте, и по высоте. А ты, в каких горах был?

– В чеченских, – тихо сказал Борис, протягивая Димке, вынутый из багажника рюкзак. – Надевай, пошли.

– Дядь Борь, я не знал… – Димка пристально смотрел на Бориса. Во взгляде смешались восхищение и любопытство. – Расскажешь?

– На обратном пути, – отрезал водитель. Дружно щёлкнули автомобильные замки, и Борис первым пошёл по заросшей тропинке. Димка, на ходу натягивая лямки рюкзака на плечи, поспешил за ним. Через несколько метров остановился и прокричал в спину:

– Дядь Борь! Я хочу один пойти. Можно?

Борис вернулся. Долго смотрел на Димку, словно изучал, потом сказал:

– Самостоятельным быть хочешь? Уважаю. Только одного понять не могу: куда ты, брат, пойдёщь-то? Ты же понятия не имеешь о том, в какую сторону тебе двигаться. Местность для тебя чужая.

– Так ведь ты покажешь. Или нет? Ты, дядь Борь, не бойся, я предкам тебя не сдам.

– Ладно, – Борис махнул рукой, – уговорил, чёрт красноречивый. Короче смотри: пойдёшь вот по этой тропке. Курс будешь держать на сторожевую башню, вернее, на то, что от неё осталось. До развилки дойдёшь, держись правее, там тропинка будет круто вверх забирать, словно на ступеньку огромную подниматься. Как только поднимешься, так сразу перед тобой вид откроется: по левую руку внизу пастбище возле леса, а по правую руку домишки малочисленные. Дом стариков своих быстро найдёшь – у них на крыше флюгер крутится. Всё понял?

– Понял, не дурак, – кивнул Димка.

– Я тут буду в машине сидеть, на крайний случай. Ты как на место прибудешь, позвони мне.

– Ладно. Пока, дядь Борь! – попрощался Димка и пошёл прочь по утоптанной горной дорожке.

Остатки сторожевой башни стояли почти возле самой развилки. Помня о том, что ему надо держаться правее, Димка остановился, озирнулся по сторонам и решительно направился к сторожевой башне. Недолго думая, скинул на траву рюкзак и ловко вскарабкался на самый верх наполовину разрушенного сооружения. Сверху ему было видно дорогу, по которой они сюда приехали, стоящий на обочине автомобиль и крыши домов, утопающих в зелени деревьев. Димка достал из кармана телефон, набрал номер Бориса.

– Дядь Борь, я на месте! Прибыл!

– Ну и шустрик ты, Димка, – послышался на том конце голос водителя. – Бывай, брат! Я тогда поехал. Вернусь за тобой через недельку.

– Ага, – буркнул в трубку Димка. – Бывай!

До пункта назначения Димка добрался без проблем. Флюгер на крыше оказался отличным ориентиром. На стук в дверь никто не отвечал, только откуда-то из-за дома донёсся недовольный собачий лай. «Не хватало только, чтобы возле самого порога меня сожрали дикие собаки», – подумалось Димке, и он с силой толкнул дверь, которая оказалась незапертой. Внутри дома было прохладно, шторы на окнах, задёрнутые наполовину создавали некий таинственный полумрак. Димка бросил на пол возле двери свой рюкзак, прошёл в комнату и занялся изучением старых фотографий, висевших на стене над массивным старым сервантом.