***
— Навечно отправить в Долину, без права покидать ее, без личного указа короля до конца жизни. — Десницы у короля пока нет и его обязанности исполняет сир Герольд Хайтауэр, он же и объявляет решение короля.
— Я благодарю вас за милосердие, ваша милость. — Джон Аррен улыбается сухо и смотрит на Рейегара без намёка на благодарность.
— Ваша благодарность принята, лорд Аррен. — В умении держаться королю равных нет. — Идите.
Джона отводят Золотые Плащи, и для Неда приходит время занять его место. Король неожиданно милосерден для человека, которому восстание стоило части семьи, он помиловал семьи мятежников, большая часть лордов отправилась либо в вечную ссылку в свои земли, либо, не пожелавшие принять милость короля, на Стену. Казнили лишь тех немногих, кто отличился чем-то особенно страшным во время восстания.
— Вы признаёте свою вину? — Прозвучавший список объявлений не длинный, но каждого из них достаточно, чтобы обеспечить смертную казнь или пожизненную службу на Стене. Измена, организация мятежа, участие в нём. Каждое тяжелее предыдущего.
Разве можно отрицать очевидное. Он совершил ошибку, и он за неё заплатит, как и велит честь. Он уже за то благодарен королю, что его семья не пострадает. Кейтилин и их ребёнок ни в чём не виноваты. — Признаю. — Спокойно отвечает он, глядя на судей. Король едва заметно качает головой, приподнимает тонкую серебряную бровь, лорд Тирелл, спешивший сюда от самого Штормового Предела, хлопает глазами, открывает рот, будто хочет что-то сказать, но так и не издаёт ни звука, а сестра, неожиданно для него, занимающая третье кресло и очень серьёзная до того, неожиданно улыбается и прикрывает улыбку ладонью.
— В таком случае, полагаю, судьям нет необходимости обсуждать виновность лорда Старка. — Говоря это, король будто бы едва заметно улыбается, но этот призрак улыбки пропадает столь быстро, что Нед не может быть уверен, что ему не привиделось. — Сир Герольд, прошу вас, зачитайте. — Если до этого момента у Неда ещё теплилась надежда, что приговор Джона просто успели написать достаточно быстро, то сейчас, когда король протянул свиток своему гвардейцу, она пропала. Все решения были уже приняты и повлиять на них происходящее в тронном зале никак не могло.
— Лорд Эддард Старк, лорд Винтерфелла и хранитель Севера за измену и участие в мятеже вы приговариваетесь к отправке на Стену и службе в Ночном Дозоре. — Этого стоило ожидать. Приговор вполне справедлив. Служба на Стене всегда была почётной для Старков, многие из его семьи служили там. — Но, в связи с тем, что лорд Старк участвовал в восстании, будучи введённым в заблуждение Джоном Арреном и Робертом Баратеоном, его милость король Рейегар Таргариен первый своего имени посчитал необходимым заменить наказание на ссылку на Север с запретом покидать его без личного разрешения короля. Так же сын лорда Старка по достижению десяти лет будет обязан стать воспитанником дома Тиреллов. Есть ли вам что сказать, лорд Старк?
Слова обрушиваются, будто подтаявший летний снег с одной из крыш Винтерефелла. Первое, что Нед может выделить, что у него сын. Значит с Кейтилин всё хорошо, и она родила здорового ребёнка, мальчика, его наследника. Только ребенка придётся отдать Тиреллу, который сидит и улыбается, похожий на большую лягушку. Как же объяснить это Кейтилин? Потом он понимает, что вечной службы на Стене не будет, что он сможет вернуться домой, растить своего сына, восстанавливать Север. Последними становятся понятны слова о причине изменения наказания, и Нед понимает, что не может молчать. Пусть даже это будет стоить ему нормальной жизни, но он не может допустить подобную несправедливость. Его никто не вводил в заблуждение, он сам совершил ошибку и никто не должен был расплачиваться за него. Он вскидывает глаза, собираясь возразить… и видит сестру, которая одними губами повторяет два слова — твоя семья. Вновь вспоминаются слова о его сыне, о мальчике которого он должен вырастить достойным человеком, о его матери, которой придется пережить разлуку с ребёнком, которой нужна будет его поддержка, Бенджен, совсем ещё мальчишка, ему трудно будет принять на себя управление целым регионом. А ещё Север, который необходимо восстановить, и знаменосцы, которые последовали за ним на войну. Его долг перед ними был не меньше чем перед Джоном и Робертом, вот только те, кто почти стали ему отцом и братом могли и сами защитить себя, а его семья — нет. — Нет, ваша милость. Благодарю вас за милосердие.
Рейегар Таргариен кивает, Лианна улыбается, уже не пытаясь спрятать улыбку, но разворачиваясь, Нед видит Роберта, на лице которого лишь одно — непонимание. И он понимает, что теперь лицо друга и улыбка сестры останутся в памяти навсегда, что даже, если ему доведётся прожить ещё сотню лет, он не сможет сказать, верный ли выбор он сделал сегодня.
========== Долги ==========
Комментарий к Долги
Глава Ренли. Следующие на выбор Кейтилин и Дейенерис
Свечи заливают большой зал Красного замка таким количеством света, что кажется, что ночь решила уступить место дню. Семнадцатые именины наследного принца отмечают с невероятной пышностью и яркостью. Таргариены и раньше устраивали великолепные праздники, но этот красотой и роскошью превосходит их все.
Ренли лениво поднимает с одного из блюд, в изобилии стоящих на длинных столах, персик и крутит в руках. Есть не хочется, персик ему даже не интересен, скорее Ренли ищет, чем бы занять руки. Сейчас ему вовсе не хочется танцевать и фрукт в руках отличный предлог. Он оглядывает зал, выхватывая взглядом лица. Вот Робб Старк разговаривает со своей очаровательной рыжей сестричкой, Маргери в другом конце зала в чем-то убеждает своего отца, принцесса Дейенерис танцует с лордом Бейлишем и что-то тихо ему втолковывает, судя по лицу мастера над монетой что-то, не очень приятное, принц Джейехейрис, над чем-то смеётся вместе со своими сестрой и дядей. Последним он замечает того, кто ему нужен. Лорас стоит в тени колонны и что-то рассказывает Тириону Ланнистеру, забавно взмахивая руками. Пока Ренли раздумывает, насколько вежливым будет подойти и присоединиться к разговору, Тирелл и Ланнистер отходят от колонны и выходят из зала, Ренли очень надеется, что продолжить разговор, так как только ревности к Тириону в его жизни для полного счастья не хватает.
— Куда смотришь, Ренли? — Когда к тебе так подкрадываются хочется только одного, послать подкравшегося идиота в пекло, ну или за Стену, к Иным. — Ревнуешь?
— С чего взял? — Ауран Утерс незаконнорождённый сын лорда Велариона, для Ренли он стал почти братом, тем более что отношения с наследником лорда так и не смогли перерасти даже в дружбу.
— А то я тебя не знаю. — Он ухмыляется, как и всегда. Улыбался ли так хоть один из родных братьев Ренли? Кажется, нет. Хотя он не может быть уверен, он слишком плохо их помнит. Самый старший — Роберт, был громкий, много говорил и смеялся, он начал войну и едва не стал причиной гибели их дома. Второй — Станнис. Ренли помнит его всегда хмурое лицо, как он скрипел зубами… и как отдавал во время осады последние крохи еды маленькому брату. Благодаря этим крохам Ренли выжил, а Станнис нет. Его смерть стала концом обороны Штормового Предела, замок открыл ворота, а маленький Ренли, оставшийся совсем один, отправился воспитанником к Веларионам. Так повелели драконы, король и королева, и пусть говорят, что королева — волчица, Ренли точно знает, что драконьего в ней куда больше чем волчьего. Но Ренли не держит на них обиды. Братья были мятежниками, Роберт не пожелал разрешить ситуацию с пропажей леди Лианны миром и отправился на Стену. А Станнис поддержал Роберта, закрыл ворота Штормового Предела, вместо того, чтобы присягнуть драконам, и увёл за собой в могилу множество людей.
— Знаешь. — Как-то так незаметно получилось, что Веларионы, особенно Ауран стали ему ближе родных братьев, Роберта Ренли до сих пор так и не навестил на Стене, и за эту семью драконов, пожалуй, стоило даже поблагодарить. — Но я пока ещё не определился, ревновать мне или нет.
