С нашей последней встречи в квартире у Хироми прошло пять дней. Он не звонил, не присылал сообщений. Просто исчез. Растворился…
— И долго ты собираешься лежать, словно мумия? — спросила меня Рейка, присаживаясь на краешек моей постели.
Я уже успела излить ей душу несколько раз, рассказав про Ясоу и Сина Ко… Всю историю от начала до конца, потому что не могла долго держать в себе накопившийся груз боли и обиды. Мими уехала со своей семьёй на отдых, поскольку начались каникулы, а Рейка оказалась единственным человеком в моём окружении, кто добровольно согласился выслушать меня.
— Не знаю… Мне всё равно… — шептала я, саднящими губами, которые я искусала до крови.
— Если тебя бросил любимый, это не повод пачкать своей кровью проезжающий поезд, — сказала она полушутливым тоном, гладя меня по волосам.
— Не повод… Если я не истеку кровью раньше, — ответила я, зарываясь лицом в подушку.
— Миа, ты должна встать. Нельзя так…
— А как можно?
— Тебе нужно отвлечься.
— Я не могу, Рейка. Он выпил мою душу.
— Это всего лишь красивая фраза. Может, стоит с ним поговорить и всё выяснить?
— Больше нечего выяснять. Два дня назад он прислал мне с курьером полтора миллиона долларов в кейсе с запиской, что господин Ясоу Ко благодарит меня за оказанные мной услуги. Это конец, Рейка.
— Что? Сколько-сколько?! — потрясённо выдыхает Рейка. — Ты что, бредишь?!
— Нет, не брежу. Миллион долларов, которые я получила в ходе операции против Сина Ко и полмиллиона от Ясоу Ко — “за услуги”. — Мой голос дрогнул, а грудь вновь стала содрогаться от предательских спазмов.
— Ты чего ревёшь, дура?! Ты теперь богата, как Крез!
— Я отослала кейс ему назад вместе со всей одеждой, что он купил мне.
— Что?! — закричала Рейка.
Она схватила меня за плечи, развернула лицом к себе и с силой тряхнула.
— Ты рехнулась?! Ты отослала полтора миллиона долларов назад?! Ты, блять, из ума выжила?! Ты заработала их! Эти деньги по праву твои!
Я сделала усилие и вырвалась из её цепких рук, что было довольно непросто. Моё тело вконец ослабло, и я сама себе стала напоминать бумажную куклу — прозрачную, безвольную, хрупкую, которую при желании можно легко смять.
— Нет, Рейка. Это были мои отступные. Он заплатил мне как проститутке! И эта его официальная записка… Безличная и формальная… Господин Ясоу Ко благодарит… Грёбанный господин Ясоу Ко, благодарит! — захрипела я, обхватив колени руками, пряча от Рейка своё лицо.
— Да какая разница! За услуги или как! Ты отправила назад такие деньги! Разве не ты ли так упорно шла к своей цели, чтобы получить их?! И в конце ты заработала в три раза больше, чем рассчитывала! И что теперь? Почему ты отказалась от того, ради чего ты столько пережила?
— Потому что всё это стало бессмысленным теперь. Деньги… Цели… Когда твоё сердце истекает кровью, не нужны и все государства мира.
Рейка фыркнула.
— Ну, ты, блять, и загнула! Государства ей не нужны! Твоё состояние — твой личный выбор. Не Ясоу тебя загнал и выпил, а ты сама это сделала! Лишила себя силы и добровольно позволила капкану эмоций вонзиться в своё тело. Наша жизнь предполагает боль, хотим мы этого или нет.
— Но что мне делать, если я каждый раз плачу, вспоминая его?! — мой голос снова задрожал и сорвался.
— Тебе просто нужно пройти через это. Мы, девочки, так устроены, что наша самая мощная сила проявляется в принятии себя и ситуации, в которой мы оказались. Если с жизнью не бороться, она сама выведет туда, куда следует.
— Тогда от меня мало что останется… Я и так уже приняла этот удар, как свершившийся факт.
— Ты вовсе не приняла ситуацию. Ты в ней погрязла, словно в болоте. Поэтому лежишь сейчас на кровати и напоминаешь слезливое уёбище! Главный фокус принятия — это смириться с тем, что ты, да, не властна сейчас ничего изменить, но, тем не менее, готова идти дальше. Когда ты принимаешь жизненный удар, ты выпиваешь его, поглощаешь… И тем самым эволюционируешь и изменяешься сама. В этом и есть фокус выживания — подстраиваться под новые условия и гнуть свою линию дальше. Мужики приходят и уходят из нашей жизни, отпивая от нас по глоточку, пока ничего не остаётся, если мы сами позволяем это с собой сделать. Если уж ты решила отказаться от денег, значит должна поднять свою золотую головку, распрямить плечи и найти себя, наконец. Это намного важнее и даст тебе силы и удовольствия больше, чем любой самый идеальный мужчина может дать. Если ты увидела Ясоу Ко без маски, и тебя это напугало, то лучше оставить его позади. Есть вещи, с которыми ничего нельзя сделать, как сильно бы ты этого не хотела.
Я потрясённо уставилась на Рейку. А ведь эта недопсихолог-эскортница дело говорит. Ясоу решил заплатить мне как шлюхе, тем самым давая понять, что я ничем не отличаюсь от девушек, которые были у него раньше. Не выйдет. В один ряд с периферией я не встану! Богиням не несут подачки и жалкие отступные. Богиням приносят дары и жертвы! Да, мне чертовски больно, мне больнее, чем когда-либо. Но если я позволю этой боли меня сожрать, я перестану быть той, кем являюсь и растворюсь безвольной тенью. Его демоны страха держат его и никогда не отпустят, но я не такая. Я хочу любви. Настоящей и взаимной. Ясоу просто не способен мне её дать, вот в чем суть. Я сама придумала и влюбилась в человека, которого не существует. Он не любил меня, а просто трахал, удовлетворяя инстинкт. Что-то он говорил мне когда-то про залипание… Залипла… Увязла в паутине своих эмоций и переживаний. Я не в силах победить его страх… И теперь я знала, что нельзя бороться “против чего-то”, нужно бороться только “за что-то”. За себя! Вот лучшая цель. Я проживу и без его денег и найду свою дорогу сама!
— Судя по твоим глазам, вода вернулась в реку, — одобрительно похлопала меня по плечу Рейка. — Что собираешься делать дальше?
— Приму душ и вымою голову, — ответила я глухим, но уверенным голосом.
— Вот теперь, ты начинаешь мыслить здраво, — улыбнулась она.
☆☆☆☆ Три месяца спустя ☆☆☆☆
Я взглянула в миниатюрное зеркальце и поправила выбившийся из причёски локон. Время быть леди.
Охранник открыл передо мной дверь, слегка поклонившись.
— Добрый вечер, мисс Айно. Мисс Кино спрашивала о вас.
Он отвернулся и негромко произнёс что-то в закреплённый на руке микрофон, а услышав ответ, сделал жест рукой, пропуская меня внутрь.
Я оглядела огромный холл. Красивая девушка в длинном зелёном платье пересекла фойе и направилась ко мне. Её каштановые волосы были собраны в хвост, а огромные карие глаза светились добротой и восхищением.
— Миа, вот и ты! Выглядишь потрясающе! — улыбнулась она.
— Не слишком официально? Всё-таки это первое мероприятие, которое я организовала сама почти без твоей помощи.
— Наоборот! Даже хорошо, что ты не будешь выделяться из толпы гостей. Так ты сможешь наблюдать и незаметно следить, чтобы всё прошло замечательно. Тебе очень идёт красный цвет, и твоё платье просто великолепно!
Я с облегчением вздохнула. Макото Кино стала моим ангелом-хранителем, моей наставницей, моей героиней, моей спасительницей. Со временем нашего знакомства, я не видела от неё ничего, кроме добра. Мы обе работали в очень известном и престижном агентстве по организации светских и публичных мероприятий, куда меня порекомендовал господин Кано. Когда, пару месяцев назад, я позвонила ему с просьбой помочь мне найти работу, поскольку возвращаться в модельный бизнес уже не хотелось, а найти профессию по душе без опыта и образования стало настоящей проблемой, он, недолго думая, предложил мне место организатора в компании своего хорошего знакомого. Господин Кано сказал, что мой природный талант переговорщика и устраивать дела, несмотря на возраст, как раз то, что нужно для подобной работы. Поначалу я скептически отнеслась к его предложению, но когда начала работать, меня это неожиданно увлекло. Моя жизнь изменилась и завертелась, словно карусель. Я находила истинное наслаждение в ведении переговоров с дизайнерами, журналистами, флористами, поставщиками и знаменитостями. Я с лёгкостью координировала чужую работу, с азартом разруливала проблемы, которые грозили сорвать мероприятие. Макото восхищалась моей выдержкой и умением находить выход в безнадёжных ситуациях. Моя стажировка заняла примерно два месяца, в ходе которой я ходила за Мако, словно тень, вникая в тонкости её работы.
